Марина Тимашева: Триумфатором 33-го Московского Международного кинофестиваля оказался испанский фильм \’\’Волны\’\’. Он получил главный приз — Золотой «Святой Георгий». Лучшим актером назван Карлос Альварес-Новоа, исполнитель главной роли в той же ленте. А ее режиссер, Альберто Мораис, награжден премией ФИПРЕССИ. Спецприз жюри получил российский фильм «Шапито-шоу» Сергея Лобана. Он же награжден Международной Федерацией киноклубов. Специального упоминания удостоена болгарская картина \’\’Кеды\’\’. Лучшим режиссером оказался Вонг Чинг По из Китая (фильм «Месть. История любви»). За лучшую женскую роль награждена Уршула Грабовска, сыгравшая в польской картине «Иоанна». Этот фильм завоевал приз жюри российской критики. А приз зрительских симпатий получила сербская картина \’\’Монтевидео\’\’, которую я лично тоже всем рекомендую при возможности посмотреть. С него и начну обзор основного конкурса ММКФ.
Марина Тимашева: Триумфатором 33-го Московского Международного кинофестиваля оказался испанский фильм \’\’Волны\’\’. Он получил главный приз — Золотой «Святой Георгий». Лучшим актером назван Карлос Альварес-Новоа, исполнитель главной роли в той же ленте. А ее режиссер, Альберто Мораис, награжден премией ФИПРЕССИ. Спецприз жюри получил российский фильм «Шапито-шоу» Сергея Лобана. Он же награжден Международной Федерацией киноклубов. Специального упоминания удостоена болгарская картина \’\’Кеды\’\’. Лучшим режиссером оказался Вонг Чинг По из Китая (фильм «Месть. История любви»). За лучшую женскую роль награждена Уршула Грабовска, сыгравшая в польской картине «Иоанна». Этот фильм завоевал приз жюри российской критики. А приз зрительских симпатий получила сербская картина \’\’Монтевидео\’\’, которую я лично тоже всем рекомендую при возможности посмотреть. С него и начну обзор основного конкурса ММКФ.
Марина Тимашева: Триумфатором 33-го Московского Международного кинофестиваля оказался испанский фильм \’\’Волны\’\’. Он получил главный приз — Золотой «Святой Георгий». Лучшим актером назван Карлос Альварес-Новоа, исполнитель главной роли в той же ленте. А ее режиссер, Альберто Мораис, награжден премией ФИПРЕССИ. Спецприз жюри получил российский фильм «Шапито-шоу» Сергея Лобана. Он же награжден Ме
« Монтевидео» (не Латинская Америка, как вы сперва подумали, а Сербия) эмоциональный и сердечный фильм, действие которого происходит в 1930-м году.
События основаны на реальной истории из жизни первой югославской футбольной сборной. Футбол вообще часто используют в кинематографе для описания модели мира (напомним только о последних по времени фильмах: российском «Гарпастуме» и венесуэльском » Брате» — лауреате 32-го ММКФ). В картине есть еще любовный четырехугольник, из которого все действующие лица выходят с честью. Повествование ведется от имени мальчика, который дружит с главным героем и мечтает о том, чтобы его футбольная команда попала на чемпионат мира в Монтевидео. С одной стороны, это фильм о мечте, которой суждено сбыться. С другой, — фильм-воспоминание о том времени, когда Югославия была единой. Он пропитан историей страны, памятью об одной, недавно закончившейся, войне и предчувствием следующей. Если говорить об атмосфере фильма, тут уместна параллель с повестью Бориса Балтера \’\’До свидания, мальчики! \’\’.
Текст чрезвычайно колоритный и афористичный (например, мальчик говорит: » тогда футбол был не то, что теперь — когда по полю бегают богатые, а смотрят его бедные»). Изобразительный ряд не уступает литературному: «картинка» стилизована под слегка пожелтевшую, выцветшую фотографию, и ни на секунду не возникает впечатления, что вы видите современных актеров, ряженых в исторические костюмы. Лица чистые, люди чистые, отношения чистые. Фильм ароматный, как старое грузинское кино, а воздействует, как народная музыка Балкан: веселая, плясовая, задорная, но в ней — из-за скрипочек, наверное, всегда есть привкус горечи. В картине «Монтевидео» много любви к жизни и непоказной любви к Родине, которая и зовется патриотизмом. Режиссер Драган Белорглич комментирует:
Драган Белорглич: То, что вы отметили, несомненно, в фильме есть. Не случайно он собрал все возможные награды критики на территории бывшей Югославии. Все оценили то, что в этом фильме есть не только история, но и историческая перспектива. Конечно, снимая историческое кино, мы проецируем его в современность. И это было моей задачей. Что же касается патриотизма, я бы формулировал иначе. Я — актер с 30-летним стажем. За последние 15 лет мне надоело смотреть на то, как в кино режиссеры унижают свою страну и, за счет этого, выходят на международную арену. Меня эта ситуация не устраивает, поэтому я снял вот такой дебютный фильм.
Марина Тимашева: Важно, что \’\’Монтевидео\’\’ не только стал лауреатом многих кинопремий, но в прокате на всей территории бывшей Югославии собрал чуть ли не столько же денег, сколько \’\’Аватар\’\’.
«Кеды» (Россия)
Второй фильм, который произвел на меня очень сильное впечатление — \’\’Кеды\’\’ (говорят, что за него голосовал и российский член жюри Николай Досталь). Это болгарский фильм, сделанный двумя режиссерами: Валерием Йорадновым и Иваном Владимировым.
Он начинается нелинейно — несколькими эпизодами из жизни людей, никак друг с другом не связанных. Благодаря экспозиции, мы очень быстро и очень много узнаем о персонажах. Эти, совершенно разные по возрасту, социальному положению и роду занятий, люди бегут из большого города не только потому, что их вынуждают к этому личные обстоятельства, но и потому, что большой город они не любят. Герои встретятся на берегу моря, с тем, чтобы прожить там несколько хороших дней. С самого начала понятно, что счастье будет недолгим, но оно будет, а зрители сроднятся с шестеркой беглецов и станут счастливы вместе с ними.
Одна из героинь хвалит кеды-«слипперы» за то, что они позволяют ей «ускользнуть». Именно этим и занимаются пятеро мужчин и одна девушка — они пробуют ускользнуть, вырваться из объятий мегаполиса и современной цивилизации, вернуться туда, где безлюдно, в маленький рай на берегу Черного моря. Здесь они разобьют палатки — болгары, турки, студенты из Замбии образуют небольшое интернациональное сообщество, напоминающее хиппистскую коммуну, с той разницей, что большинство хиппи могло вернуться с полян в свои дома, а героям болгарского фильма отступать некуда. Меж тем, оказывается, что и этот заповедный уголок прибран к рукам богатыми немцами, вот-вот там начнется строительство, и местные бандиты «зачищают» территорию от нежелательных пришельцев. Выход есть: если нельзя свободно жить, остается свободно умереть. Умереть и окончательно «ускользнуть».
Финальный кадр: маленький самодельный плот уплывает в море, а на нем — шестеро обнаженных людей. Что это — жизнь после жизни, спасительный ковчег? Или авторы просто не хотели, чтобы прекрасный фильм о несбыточной мечте закончился совсем печально? На мой вопрос режиссер Валерий Йорданов начал отвечать по-русски, но потом перешел на болгарский язык:
Валерий Йорданов: Я думаю, хороший финал в наше время невозможен, потому что человек не может скрыться от цивилизации и всего, что на него давит. И мы позволили себе этот наш финал как десерт и украшение. Чтобы фильм не закончился печально, как происходит в жизни.
Марина Тимашева: В болгарской картине эхом отзывается \’\’Беспечный ездок\’\’ и \’\’Забриски пойнт\’\’, хотя герои здесь совсем другие, они принадлежат новому времени. Удивительно, но тональностью «Кеды» напоминает «Шапито-шоу» — фильм, который был и остался фаворитом конкурса ММКФ. Определить эту тональность можно как веселую безнадежность.
\’\’Шапито-шоу\’\’ (Россия) снято режиссером Сергеем Лобаном по сценарию Марии Потаповой. Это безусловно авторское кино, оно написано почерком, который (без всяких экспертиз) невозможно перепутать с чьим-то чужим. Но это и совершенно зрительское кино: три часа 40 минут пролетают молниеносно, смотреть не просто не скучно, зал катается от хохота. При этом, смысл глубокий и невеселый. Очень точно соблюден баланс между ерническим и серьезным. Сергей Лобан и Мария Потапова говорят.
Сергей Лобан: Мне кажется, что мы не говорим конкретно о русском пространстве, и потом оно, мне кажется, не сгорает, а горит, не переставая.
Мария Потапова: Сгорают какие-то иллюзии — все настоящее как раз остается, а шелуха сгорает.
Марина Тимашева: \’\’Шапито-шоу\’\’ — настоящая трагикомедия. Структура сочинения полифоничная, композиция многофигурная. Четыре новеллы, у каждой свое название: \’\’Любовь\’\’, \’\’Дружба\’\’, \’\’Уважение\’\’, \’\’Сотрудничество\’\’, иными словами, все то, на чем держится мир. Главы связаны единой темой. Герои кочуют из одной киноминиатюры в другую, меняются местами: в одной новелле — главный герой, во второй — второстепенный, в третьей — эпизодическое лицо. Актеры, за исключением Петра Мамонова, незнаменитые, но работают отлично, на грани реализма и абсурда. Все вместе отзывается обэриутами и, премного им обязанной, рок и панк-культурой. Никаких признаков того, что отвращает от современного российского авторского кино большинство зрителей. Это значит, что фильм не блеклый, а красочный, не монотонный, а темпераментный, не аморфный, а динамичный. И не бессловесный — в нем полно живых, роскошных диалогов. Нет никакого доморощенного психоанализа, нелюбви к людям, дидактики. В нем много музыки (зонгов), действия, движения, энергии, юмора. В нем создан, именно создан, а не скопирован из чужих фильмов, целый мир, и во всех этих актерах-клоунах очень легко узнать самих себя или своих друзей. Пересказывать сюжет не имеет никакого смысла, а смысл, если его формулировать совсем просто, состоит в том, что человек от себя убежать не может.
Вариации этой темы оказались ключевыми для 33-го ММКФ. В нескольких фильмах, связанных с историей Второй мировой войны, говорится об одном и том же: нельзя убежать от самих себя и от своего прошлого. Люди к нему возвращаются. Венгерско-румынско-шведская лента так и называется \’\’Возвращение\’\’.
\’\’Возвращение\’\’ (Венгрия-Румыния-Швеция)
Здесь героиня, эмигрировавшая в Швецию, приезжает в Румынию, где в годы войны погибла вся ее семья, а ей самой, тогда семилетней, чудом удалось спастись. В Румынии она сталкивается не только с прошлым, но и с настоящим — режиму Чаушеску не слишком угодно, чтобы она совала свой нос в политическую историю. Режиссер Юдит Элек рассказывает, что отчасти этот фильм автобиографичен
Юдит Элек: Биографично или, по крайней мере, достоверно здесь то, что я сама пережила Холокост в Будапеште, в гетто. Мне было семь с половиной лет. И второй момент это сравнение двух диктатур — диктатура Чаушеску убивает и не дает никакой свободы.
Марина Тимашева: На мой вопрос, в какой степени этот фильм актуален для современной Венгрии, Юдит Элек отвечает:
Юдит Элек: Этот фильм в нескольких аспектах чрезвычайно актуален в Венгрии. В Венгрии зреют определенные, сильные неофашистские настроения. Произошло это потому, что плохо были погребены останки тех явлений, которые характеризовали Венгрию перед Второй мировой войной и во время Второй мировой войны. Венгрия была последним союзником Гитлера, и характерно, что за последние несколько десятков лет венгерское общество не взглянуло в лицо этой проблеме, и в социалистическое время венгерскую историю в этом смысле преподавали в неполном виде. И этот взгляд в лицо венгерской истории очень болезненный. А очень многие люди не любят терпеть боль. С другой стороны, все больше людей начинают понимать, что без этой честной боли невозможно шагнуть вперед.
\’\’Волны\’\’ (Испания)
В испанском фильме \’\’Волны\’\’ главный герой — старик совершенно \’\’рембрандтовской\’\’ внешности. Он воевал на стороне законного правительства против Франко и был интернирован в концлагерь, в приграничный французский городок. Выйдя на пенсию, он едет туда, чтобы узнать, что случилось с одной из женщин-узниц, и чтобы пройти по следам своего прошлого. Режиссер Альберто Мораис благодарил Россию.
Альберто Мораис: Россия это страна, которая всегда вызывала у меня большое любопытство, и я хотел бы поблагодарить некоторых исторических личностей за все, что они сделали. Это Сергей Эйзенштейн, Андрей Тарковский, маршал Жуков (поскольку меня весьма интересует военная тема) и, конечно, интернациональные бригады, которые сильно помогали Испании в годы Гражданской войны. Эпоха франкизма в Испании, к сожалению, это культурное окно еще не закрыто. \’\’Волны\’\’ — фильм о ране, которая все еще не затянулась. Это та правда, которая, к сожалению, все еще замалчивается в Испании, многие испанцы, которые провели время в этих концентрационных лагерях, вынуждены жить с этим, страдать, и это — одиночество человека, который не может никак утешить свою боль.
Марина Тимашева: Актер Карлос Альварес Новоа дополняет:
Карлос Альварес Новоа: Как вы могли заметить, я — из послевоенного поколения, и в течение многих лет я слушал официальную версию событий. В детстве, конечно, мне рассказывали сказки, и из этих сказок у меня сложился определенный образ России, как какого-то немыслимо отдаленного места, где практически по улицам ходят сплошные монстры. И в середине 50-х годов я увидел футбольный матч, где играла русская команда, и с удивлением обнаружил, что не такие уж русские страшилы, а, наоборот, имеют весьма приятную внешность. И немного погодя, я обнаружил, что именно благодаря России такая ужасная, кошмарная история как Третий Рейх была вовремя прервана. И, в итоге, я приехал сюда представлять такой фильм, как \’\’Волны\’\’, который, несомненно, имеет прямое отношение ко всему тому, что мы сегодня обсуждаем.
Марина Тимашева: На мой вопрос, волнует ли современных молодых людей в Испании эта тема и вообще история гражданской войны, режиссер ответил:
Альберто Мораис: Должен вам сказать, что недавно в Испании провели социологический опрос, и большинство молодых людей даже не знают, кто такой был Франко. Некоторые полагали, что он был футболистом.
Марина Тимашева: Еще одна картина о Второй мировой войне, на мой взгляд, в этом ряду лучшая, снята классиком японского кино, 99-летним японским режиссером Кането Синдо, трижды лауреатом Гран-при ММКФ, автором фильмов «Голый остров», «Сегодня жить — умереть завтра», «Жажда жизни». Кането Синдо был в Москве три года назад. Теперь продюсер Дзиро Синдо зачитал письмо отца, очень короткое, сдержанное и исполненное благородства. Оно начинается словами: «Дорогие москвичи, извините, что я не приехал — мои ноги больше меня не держат», а заканчивается так: «Прощайте, и все будет хорошо».
\’\’Открытка\’\’ (Япония)
\’\’Открытка\’\’ автобиографична, как и венгерские \’\’Волны\’\’.
Действие фильма происходит во время Второй мировой. Война оставляет страшные шрамы, ею надолго пропитываются дома. Картина — о двух мужчинах, которые погибли на фронте, о старых родителях, которые не сумели пережить гибели детей, и о вдове, которая осталась жить, «чтобы проклинать войну». В ее дом приходит однополчанин мужа, он рассказывает, что их отправляли на задания по жребию. Шестеро из ста вытянули счастливый билет и не попали на линкор, пущенный ко дну американскими летчиками. В финале спасшийся солдат и вдова его друга начинают жизнь заново.
Кането Синдо приступил к работе над картиной три года назад, он не мог знать, какая страшная беда обрушится на Японию в 2011-м. Свой фильм он назвал \’\’завещанием\’\’, и вышло, что он завещает японцам не опускать рук, не проклинать, не спасаться бегством из страны, но налаживать жизнь сызнова — как делали их отцы и деды после войны. Дзиро Синдо поблагодарил меня за это замечание и сказал: а:
Дзиро Синдо: И в наши дни войны полыхают повсюду, у нас их нет, но было землетрясение и цунами. Пострадали 25 тысяч человек, и еще неизвестно, что будет дальше на Фукусиме. Так что, значение фильма действительно оказалось больше, чем можно было ожидать. А фильм этот автобиографичен. Мой отец, Кането Синдо, ушел на фронт в 32 года. И тоже тянул жребий. И ему тоже повезло: из ста человек, служивших в его части, 94 погибли. Отец постоянно думал, почему именно ему выпало остаться в живых. И он сказал себе: раз уж так было суждено, раз человеку удается выжить в войну или после стихийного бедствия, значит, он должен достойно распорядиться своей жизнью и жить во благо людей.
Марина Тимашева: Наконец, четвертый фильм о Второй мировой войне, снят в Польше и называется \’\’Иоанна\’\’.
\’\’Иоанна\’\’ (Польша)
Это картина про польскую женщину, Иоанну, которая спасла от верной гибели еврейскую девочку, на короткое время стала ее второй мамой. Девочка очень умная и ведет себя совсем по-взрослому, и это самое страшное, что показано в фильме: ребенок, у которого отобрали детство, заставили понять то, что понять невозможно. Роль почти святой Иоанны действительно превосходно сыграна Урсулой Грабовской, но это не спасает положения, потому что картина составлена изо всех шаблонов и штампов других кинофильмов на эту тему. Классическая мелодрама, использующая все возможности, чтобы выжать из зрителя слезы (Иоанна лишается работы и вот-вот лишится квартиры, ее муж погибает в концлагере, ее преследуют нацисты, подпольщики, на нее доносят соседи, наконец, от нее, заподозрив дочь в коллаборационизме, отрекаются родители). Поплакать можно от души. Люди же менее сентиментальные, наверное, по ходу действия пришли к выводу, что забота о евреях дорого обошлась польскому народу. Понятно, что намерения режиссера были благородны, но уж очень он переборщил. Режиссер Феликс Фальк, как и его испанские и венгерские коллеги, говорил о том, что эта тема для Польши болезненна:
Феликс Фальк: В Польше эта тема воспринимается двояко. Вы наверняка знаете, что в Польше до сих пор продолжается дискуссия по поводу того, помогали ли поляки евреям во время войны или не помогали. С другой стороны, здесь есть и вторая тема, которая для меня очень важна, поскольку имеет универсальный смысл, а именно — тема несправедливой судьбы. Каждого из нас могут оговорить, оплевать, несправедливо осудить, и в Польше эта тема актуальна последние 20 лет, и для меня эта тема даже важнее, поскольку она универсальна.
Марина Тимашева: Больше фильмов, связанных с памятью о Второй мировой войне, не было, но был еще один исторический фильм \’\’Табу: душе не место на земле\’\’.
\’\’Табу\’\’ (Австрия— Германия— Люксембург)
Главные герои фильма — австрийский поэт Георг Тракль и его сестра Маргарита (ученица, затем жена композитора Брукнера). Действие происходит в Зальцбурге и в Вене. Есть пара эпизодов, в которых появляется художник Кокошка, несколько сцен с Брукнером, немного — из жизни богемных салонов начала 20-го века, есть музыка, теперь уже — классическая, есть поэзия — преимущественно самого Тракля.
Скорее, из стихов Тракля, чем из надежных документальных источников, рождается версия о преступной связи Георга и Греты. Инцест и постоянное чувство вины и страха, становится предметом художественно-изысканного исследования. Судя по всему, режиссеру Кристофу Штарку близко высказывание героини: «за грехи люди расплачиваются не на том, а на этом свете». И Георг, и Грета Тракль покончили жизнь самоубийством. Фильм преподносили, как интеллектуально-философский, но ничего подобного в нем нет: есть фрейдизм с его понятием \’\’сублимации\’\’ в творчестве. На мой вопрос, хорошо ли известна поэзия Георга Тракля в немецкоязычных странах, режиссер ответил:
Кристоф Штарк: Мне кажется, Георга Тракля никто не любит. Не любил и не любит. Но, может быть, этот фильм теперь что-то изменит. Конечно, Тракль хорошо известен в Австрии, в Германии, по крайней мере тем, кому уже за 40 — его творчество входит в школьную программу. И, конечно, он оказал влияние и на таких классиков австрийской литературы ХХ века, как Бёлль, Рильке. В общем, это фигура известная. И если побочный эффект этого фильма заключается в том, что люди начинают лучше понимать Тракля, то это даже хорошо.
Марина Тимашева: Честно говоря, я уверена, что такие фильмы не помогают понять поэзию, они позволяют только покопаться в грязном белье поэта. Хотя инцест выглядит невинной забавой в сравнении с тем, что творится во французской картине \’\’Перевод с американского\’\’.
\’\’Перевод с американского\’\’ (Франция)
В фильме отчетливы какие-то антиамериканские настроения, но прямо режиссеры Паскаль Арнольд и Жан-Марк Барр об этом не говорят, так — намекают.
Жан-Марк Барр: Название фильма связано с тем, что герои очень любят США. Такой жанр фильма, где показан серийный убийца — тоже довольно американский вариант сюжета. Такой момент как американизация Европы тоже нужно принимать во внимание.
Марина Тимашева: Так я и не поняла, в чем виноваты американцы, потому что героиня, хоть и приехала из Америки в Париж, но сама она — наполовину француженка, а ее избранник — целиком француз. Под ритмы рока Крис учит Аврору свободе во всем. Однако, «Перевод с американского» — это не новое «Танго в Париже» и даже не «Девять с половиной недель», как можно поначалу вообразить. Нежная барышня с именем Аврора любит Криса, а Крис любит убивать. Он — сексуальный маньяк, и охотится на молодых гомосексуалистов. Однако, Аврора не отступается от своего любовника. Пассивность героини Жан Марк Барр объясняет так
Жан-Марк Барр: Из-за любви к герою она стала такой пассивной, и мы хотели показать, что она его не осуждает.
Марина Тимашева: В фильме полно эротических сцен
Паскаль Арнольд: Я много читал о серийных убийцах и отметил, что у них очень сильно выраженное влечение к убийству и влечение к сексу и сексуальности. Описать персонаж, не познав его сексуальности, для нас практически невозможно.
Марина Тимашева: Для того, чтобы лучше понять Криса, девушка становится соучастницей убийств. Тема актуальная: все чаще мир узнает о сексуальных преступлениях, совершенных, казалось бы, добропорядочными супружескими парами. К тому же, авторы сценария опровергают стереотип: героя в детстве не бил отец, а сам он не мучил кошек. Однако реальные садисты обычно так хороши собой, что когда их показывают в криминальных новостях, телезрители испытывают отвращение. Зато пара молоденьких, физически привлекательных актеров подобных эмоций не вызывают — скорее, наоборот. Фильм заканчивается не торжеством справедливости, а цитатами из признаний реальных маньяков. Оказывается, они страшно страдают. Видимо, режиссеры просто не решились сделать следующий шаг и призвать нас проникнуться сочувствием к этим «бедолагам». Авторы недовольны тем, что во Франции фильм запрещен к просмотру детям до 16-ти лет, поскольку в нем полно сцен насилия. Арнольд и Барр говорят, что в американском кино кровь вообще хлещет рекой. Только они забыли уточнить: в американском кино есть еще моральная оценка, и из серийного маньяка никто лапочки и цыпочки не делает. Дьявол он дьявол и есть.
«Именем дьявола» (Польша)
В польской картине (режиссер Барбара Сасс) дьявол приходит в наш мир под видом матери-настоятельницы и священника. В свою «веру» они обращают не одну девушку, как во французском фильме, а почти всех молоденьких монахинь. Монастырь превращается в крепость, а церковные ритуалы — в оргии тоталитарной секты.
Дьяволу не удалось одержать верх в польской ленте, как и во французском фильме \’\’Эскалация\’\’, где юных дьяволов — уже целая компания. И все они — обычные школьники.
\’\’Эскалация\’\’ (Франция)
Фильм этот небогат художественными достоинствами (из их числа — только великолепная испанская актриса Кармен Маура в главной роли), зато поставлен по пьесе Людмилы Разумовской, хорошо известной многими театральными постановками, а также по фильму Эльдара Рязанова «Дорогая Елена Сергеевна». Режиссер Шарлотта Сильвера нашла ее в библиотеке, а потом посмотрела в театре, в постановке Дидье Безаса. Произведение Разумовской сильно изменилось, хотя основная коллизия сохранна: старшие школьники берут в заложницы учительницу, чтобы она разрешила им подделать результаты экзаменов. Слово «эскалация» мы обычно слышим в связке со словом «насилие». Нарастание насилия. Действительно, по сравнению с тем, что было в пьесе, насилие страшно «наросло», а драматургия, напротив, ослабла.
Дикое поведение подростков в картине объясняется исключительно тем, что родителям нет до них никакого дела — вот и вся мотивация. В фильме дети к тому же пытаются все инсценировать таким образом, чтобы училка вышла виноватой не только во взяточничестве, но еще в сексуальных домогательствах. Знают, пакостники, слабые места общества, в котором воспитаны. Еще учительница — не француженка, а испанка, что само по себе озлобляет против нее учеников. К тому же они — дети из богатых семей, а она вовсе, судя по обстановке ее квартиры, небогата.
Увы, все эти актуальные, социальные и многообещающие аспекты не получили в картине никакого развития.
Людмила Разумовская сравнивать новую картину с фильмом Рязанова деликатно отказалась, но произнесла целую проповедь, которую француженка-режиссер слушала с нескрываемым изумлением:
Людмила Разумовская: Давно сказано, что мир лежит во зле, но зла этого не становится меньше, как мы видим. Напротив, оно становится все более изощренным, лукавым, жестоким, беспощадным. Чем дальше наш мир отходит о Бога, тем зла будет становиться все больше и больше. Мы живем в ситуации вседозволенности, когда человеческая свобода поставлена выше заповедей Божьих. Тотальная свобода приводит к тотальному рабству. Мы рабы греха собственного.
Марина Тимашева: О фильме говорит обозреватель «Литературной газеты» Александр Вислов:
Александр Вислов: Замечательно, что французские кинематографисты каким-то образом отыскали пьесу Разумовской и экранизировали с замечательной актрисой Кармен Маура в главной роли. Видимо, насколько жестче сегодня время, чем тогда, когда была написана пьеса, настолько жестче и нынешний взгляд на пьесу, на ее героев. И поэтому милые… ну, то есть не милые, конечно, но относительно безвредные советские школьники, которые были описаны в пьесе Разумовской, стали страшными монстрами в современной западной киноверсии этой пьесы.
Марина Тимашева: С целой толпой монстров встретились мы в ходе просмотра китайского фильма \’\’Месть. История любви\’\’.
\’\’Месть. История любви\’\’ (Китай-Гонконг)
Это ужасно кровожадная, натуралистическая картина. Бедный красивый юноша полюбил умственно-отсталую девушку. Ее изнасиловали в полицейском участке, а ему пришили дело и посадили в тюрьму. Выйдя оттуда, он решает мстить обидчикам. Он нападает на мерзавцев-полицейских и на их жен. Жены отчего-то все одновременно беременны, он вспарывает им животы и выбрасывает добытый таким образом плод. Один, главный виновник, долго уходит от расплаты, и наш убийца гоняется за ним по городам и весям, время от времени их пути пересекаются, мы становимся свидетелями кровавых битв, из которых живым не вышел бы никто, кроме персонажей китайского фильма. В финале последний обидчик изничтожен, и мы видим почти пасторальную сцену: гордый мститель везет свою возлюбленную на инвалидной коляске в светлую даль. Впору за него порадоваться: вот только беременные женщины и их не рожденные дети не дают покоя. Нам, не авторам фильма. Напомню, что именно Вонг Чинг По стал лауреатом премии ММКФ за режиссуру. Опять нас пытаются убедить, что мышцы существуют отдельно от тела, а ремесленные навыки — от смысла. Режиссер заверил нас:
Вонг Чинг По: Если мы не знаем о том, что такие ужасные вещи происходят, это еще не значит, что их нет. Их на самом деле очень много в Гонконге, и в Китае на материке.
Марина Тимашева: Осталось рассказать о четырех фильмах, которые ничем не связаны ни с другими фильмами конкурса, ни друг с другом.
«Уход» (Чехия)
Эта картина — режиссерский дебют Вацлава Гавела.
Вацлав Гавел — один из основателей «Хартии-77», последний президент Чехословакии и первый президент Чехии. С 1963 года он пишет пьесы, и «Уход» — одна из них. Пару лет назад над ней работал театр Олега Табакова, и сам Табаков репетировал главную роль. Спектакль был фактически готов, но из-за проблем с авторским правом, света так и не увидел. Так что, российские зрители познакомятся с пьесой «Уход» по киноверсии, которой 74-х летний Гавел дебютировал как режиссер. Зритель проведет несколько дней с экс-канцлером. Со своей многочисленной семьей он доживает последние дни на правительственной вилле, из которой его гонят новые политические лидеры. Они планируют построить на месте парка торгово-развлекательный комплекс — совсем, как в России. И лозунги, переходящие от одного правителя к другому, до боли знакомы: » главная ценность — человек, права человека, свобода слова, свобода партий и объединений, борьба с коррупцией, страна должна быть безопасной» и так далее, и тому подобное. И так же очевидно, что на словах все гладко, а на деле — пусто. И те же оправдания: » будь у меня больше времени, я бы…». В реальности разница между тем, как живут люди в Чехии и в России — очень велика. А самое главное: трудно представить во главе России руководителя, способного к самоиронии, хотя бы после отставки. А еще Вацлав Гавел очень образован. В его фильме есть большая лужа, которую все персонажи перепрыгивают самыми разными способами (привет от Николая Васильевича Гоголя), есть вишневый сад и старенький слуга (поклон пьесе Чехова), есть дочери, которым никак не разместить в своих квартирах старика-отца (эта тема приходит из шекспировского «Короля Лира»), да еще молодая девушка, в которую влюбляется господин Вилем Ригер — совсем, как герой пьесы Гауптмана » Перед заходом солнца». Все литературные и киноцитаты, прямые и скрытые, пародийно обыграны в фильме «Уход», а роли исполнены прекрасными актерами в откровенно фарсовой манере. По эстетике фильм довольно старомодный, что не мешает испытывать симпатию к нему и его насмешливому автору. Заведующая отделом культуры газеты » Московские новости» Алена Солнцева комментирует:
Анна Солнцева: Видимо, мы с Гавелом относимся к тому поколению, которое не может не понимать, что оно уходит со всеми своими ценностями. В центре сюжета лежит пьеса Чехова «Вишневый сад». Чехов называл ее комедией, а здесь это превращается в абсолютный фарс, потому что цирк — и прошлое, и настоящее и будущее
Марина Тимашева: Рекомендую смотреть \’\’Уход\’\’ политикам, Посмотрел бы его Михаил Прохоров до своего выступления на съезде \’\’Правого дела\’\’, может, и не повторял бы все те политические речевки, надо которыми насмехается в своем фильме Вацлав Гавел. А так — просто слово в слово.
Вторая картина — Николая Хомерики — «Сердца бумеранг» (Россия)
Герой фильма (Александр Яценко) — помощник машиниста метро — узнает, что может умереть в любую минуту. Что остается человеку в столь экзистенциальной ситуации? Вариантов много. Жить, будто ничего не случилось. Похоронить себя заживо. Покончить жизнь самоубийством. Что называется, «оторваться» по полной программе. Научиться радоваться каждой секунде и каждой снежинке. Постараться сделать как можно больше добрых дел… Но, с самого начала фильма, вся его стилистика (черно-белая, вернее, серая «картинка»; долгие, не наполненные эмоциональным содержанием, планы; монотонная интонация; минорная тональность) сигнализирует: в этом персонаже и его жизни ничего не изменится. Просьба перейти работать на «серую ветку» метро, с которой обратится к сыну мать, кажется лишней: ведь вся его жизнь и так проходит на серой ветке, по которой зрители обречены кататься вместе с ним полтора часа. Уже через 15 минут становится ясно, что ничего не произойдет. Оставшийся час с четвертью нужен для того, чтобы убедиться в собственной правоте. Нет, герой фильма что-то делает — встречается с постоянной девушкой, разыскивает старых подруг, сходится с ними и с какими-то случайными барышнями, отправляется на поиски отца, которого раньше не видел, ходит на работу, на дискотеку. Но на самом деле, он бездействует и, если можно так выразиться, безучаствует. Да и вообще в нем нет ничего, что должно задержать на себе внимание зрителя. Почти все остальные персонажи — ему под стать: «лица стерты, краски тусклы». Во всем фильме Николая Хомерики — пять живых минут, отдельная остроумная миниатюра, блистательно сыгранная Ренатой Литвиновой. А так: серая жизнь серого человека в серых тонах. С одной стороны, это кино рассчитано явно не на зрителей, а на эстетов, с другой — на каких-то совсем уж глупых эстетов, потому что все смыслы и метафоры (бесконечные рельсы, слабо освещенные подземки, тоннели, в конце которых брезжит слабый свет) многократно разжеваны и положены прямо в рот.
Мексика представила в конкурсе фильм \’\’Другая семья\’\’.
Художественных достоинств не густо, зато с идеологией все — в полном порядке. Гомосексуальная пара, которая пробует усыновить ребенка, мать ребенка — наркоманка, ее друг — наркодилер, который задолжал мафии, и пробует продать мальчика в обычную семью, пара лесбиянок, которые хотят, чтобы одна из них стала суррогатной матерью, причем, донорскую сперму рассчитывают получить от ее брата, а он упирается, потому что видит в этом своего рода инцест. И все это нагромождено оттого, что режиссера интересовала проблема детей-сирот.
Густаво Лоса: К сожалению, с грустью должен констатировать, что в Мексике много заброшенных детей, которые живут на улицах, вынуждены просить деньги, чтобы прокормиться, которыми никто не занимается. И в нашей стране немыслимо сложная и длительная процедура усыновления. Чтобы усыновить ребенка, вы можете ждать от трех до четырех лет, а бывает, даже, пять или шесть. Многие люди предпочитают, чтобы их дети, которых тысячи и тысячи, оставались на улицах вместо того, чтобы быть усыновленными гомосексуальными семьями. Если вы спросите меня, предпочитаю я видеть ребенка на улице или ребенка, у которого два папы или две мамы, я, безусловно, отвечу, что предпочту видеть ребенка, усыновленного любой семьей.
Марина Тимашева: И еще одна лента — итальянская \’\’Легкая жизнь\’\’
Действительно, лента очень легкая для просмотра и восприятия. Дело происходит преимущественно в Кении, там работает гуманитарная миссия. Поначалу видишь в том враче, который пожертвовал для благородного дела сытой жизнью в родной Италии, героя. Но довольно быстро выясняется, что он, как и его друг-соперник, просто спасся бегством в Африку от личных проблем. Один предал друга, завел интрижку с его женой, да и не сделал бы карьеры в Италии, потому что не был хорошим врачом. Второй — как раз очень хороший врач — проворовался. Отношение зрителей ко всем героям истории многократно меняется, а социальная комедия постепенно превращается в криминальную. Драматургические кульбиты лихие и логически оправданные, но все же первая часть истории (жизнь Кении глазами европейца и поведение самих европейцев в совершенно чужеродной среде) интереснее авантюрной интриги.
Постановочная культура большинства фильмов конкурсной программы ММКФ была весьма высока (сюжеты внятные, драматургия крепкая, темы серьезные, изображение и звук радуют глаз и слух). Фаворитами зрительских симпатий были \’\’Монтевидео\’\’ и \’\’Шапито-шоу\’\’, да и по гамбургскому счету они явно выделялись, и то, что \’\’Шапито\’\’, по-настоящему оригинальное кино, не получило Гран-при, мне не очень понятно: может быть, потому что заквашено оно на русских дрожжах, на культурных кодах, которые автоматически считываются при произнесении имени \’\’Мамонов\’\’, \’\’Виктор Цой\’\’ или в ответ на фразу: \’\’Отец, ты видел последний фильм Никиты Михалкова? \’\’. Иностранным членам жюри, видимо, непонятно, на что реагирует публика.
Зато, если суммировать все награды (жюри, ФИПРЕССИ, российской критики и Федерации киноклубов), то получится, что пять из семи наград досталось фильмам про Вторую мировую войну.
Источник: svobodanews.ru