Полки книжных магазинов пестрят яркими томиками Донцовой и компании, а социальные сети, блоги и прочие сайты — произведениями сомнительной литературной ценности. Неужели в стране вымерли талантливые авторы, и в списке классиков через полвека не появится новых имен? Что считать настоящей литературой, а что — чтивом для убийства времени? Как начинающему автору заявить о себе? О судьбе литературы на пресс-завтраке «МС» рассуждал известный и признанный писатель, заслуженный работник культуры, автор детективных, исторических, научно-фантастических книг Геннадий Прашкевич.
Полки книжных магазинов пестрят яркими томиками Донцовой и компании, а социальные сети, блоги и прочие сайты — произведениями сомнительной литературной ценности. Неужели в стране вымерли талантливые авторы, и в списке классиков через полвека не появится новых имен? Что считать настоящей литературой, а что — чтивом для убийства времени? Как начинающему автору заявить о себе? О судьбе литературы на пресс-завтраке «МС» рассуждал известный и признанный писатель, заслуженный работник культуры, автор детективных, исторических, научно-фантастических книг Геннадий Прашкевич.
Полки книжных магазинов пестрят яркими томиками Донцовой и компании, а со
Книги рубили в лапшу
— Геннадий Мартович, недавно в известной серии «Жизнь замечательных людей» вышла ваша книга «Братья Стругацкие». Что вас связывает с культовыми отечественными фантастами?
— Эта книга — редкий случай в истории ЖЗЛ: один из авторов жив. Надеюсь, и впредь так будет. Что касается самих фантастов, то знакомство с ними — одна из важнейших вех моей жизни. Со старшим, Аркадием, которого, к сожалению, уже нет с нами, я познакомился в 1976 году на первом очень известном семинаре молодых фантастов и «приключенцев», который проводил Союз писателей в Москве. Туда были приглашены самые известные писатели и ученые страны, которые читали нам лекции. Стругацкие тогда были уже очень знамениты, и когда мы узнали, что лекцию будет читать Аркадий Натанович, то были очень довольны! Но так получилось, что ночь мы провели весьма бурно, поэтому, когда он поднялся на кафедру, участница семинара Ольга Ларионова начала разливать под партой водку. Вдруг Аркадий Натанович насторожился и спросил: «Ольга, что вы там делаете?» — «Разливаю водку», — ответила она. Тогда он спустился к нам, и прочел одну из самых лучших в нашей жизни лекций о прелести прочитанных книг.
— А мы подумали — о вреде алкоголя…
— Вы знаете, алкоголь в те годы нам как-то не вредил. Хотя Аркадию он потом, конечно, навредил… Аркадий Стругацкий был замечательным человеком, и однажды он дал мне совет, которому я следую до сих пор. В 1983 году в Новосибирске был уничтожен тираж сборника «Великий Краббен», озаглавленного по названию моей повести. Сейчас смешно об этом вспоминать, а тогда это было крайне неприятное событие. Я просто не понимал, что делать дальше, ведь запрещение книги означало, что ты внесен в черный список Госкомиздата, и печатать твои произведения больше не будут. А сборник был уничтожен как раз из-за моей повести.
Так вот, тогда я, очень огорченный, полетел в Москву и пришел к Аркадию. И он сказал мне: «Гена, возвращайся обратно и не вздумай бороться за эту ничтожную книгу! Никто ее не вернет. Забудь про нее и садись писать новую. Пока ты ее пишешь, один редактор сопьется, другого уволят, госкомитет поменяет руководителя, да и сам режим сменится», — сказал он, не зная, как скоро это случится. Следуя его совету, я вернулся и начал писать книгу «Секретный дьяк», которую сегодня считаю одним из лучших своих произведений. Когда я ее закончил, пророчество Аркадия сбылось: режим рухнул. И тут-то оказалось, что очень многие боролись за рукописи, но мало кто продолжал писать. Поэтому я сейчас сижу перед вами.
— А что не понравилось советским цензорам в повести «Великий Краббен»?
— Сейчас причины запрета кажутся смешными. Во-первых, главного героя звали Серп Иванович Сказкин. «Как? — возмущается рецензент. — Это же издевательство над государственным символом!» Во-вторых, там есть эпизод, в котором главному герою изменила жена, и фраза: «Свободу узникам Гименея!» «Как так!? — пишет рецензент. — В уругвайских, чилийских тюрьмах томятся коммунисты — вот кому мы должны требовать свободы!» И подобных абсурдных вещей, утопивших повесть, было множество.
Кстати, книги тогда уничтожали с помощью специальной машинки «Тайга», которая рубила их в лапшу. Позже я узнал, что она не берет книги в переплете. Так вы не поверите: огромный тираж, почти 30 тыс. экземпляров, был свезен в артель слепых, чтобы они сдирали обложки. Такое и в страшном сне не приснится… Но Советский Союз, Россия — это вообще уникальная страна, которую я обожаю! Здесь все время что-то происходит, главное — не терять чувства юмора.
Неизвестным вход воспрещен
— Вы коснулись сложностей, которые подстерегали писателей в советское время. Сейчас стало лучше?
— Я думаю, что стало хуже. Сегодня молодым авторам пробиться практически невозможно — их просто не хотят печатать. Выступая на всех съездах и конференциях, я говорю одно и то же, долблю, как дятел: «Не развращайте издателей, не издавайте свои произведения без гонорара, не платите за то, чтобы напечатать книгу и тут же в дружеском кругу ее распространить! Вы только теряете, а издатель обогащается!» Мне обычно возражают, что Марина Цветаева на свои деньги издала первый сборник, после чего стала знаменитым поэтом. Да, это так, но она не была дурой и половину тиража разослала самым известным писателям и поэтам Москвы и Петербурга. Ей ответили лишь два человека — Максимилиан Волошин и Валерий Брюсов. Но этого было достаточно: они написали о Цветаевой, читающая публика признала ее, и она никогда больше не печатала сборники за свои деньги. А сегодня молодые писатели издают за свой счет книги, садятся за стол, поздравляют друг друга… А наутро нет ни писателей, ни их книг. Зато создается ложное впечатление, что они участвуют в литературном процессе.
— Издательства рукописи не рецензируют, и, чтобы узнать мнение о своей работе, авторы посещают сайты, на которых можно абсолютно свободно выложить произведения и получить обратную связь. Как вы считаете, мешает ли это адекватно оценивать себя? Ведь комментарии пишут, как правило, непрофессионалы…
— Если человек действительно пытается сказать что-то новое, интересное лично ему, он никогда не будет делать того, что делают миллионы. А именно — выкладывать только что написанный стишок или рассказ. Всегда найдутся такие же, которые похвалят, и другие, которые обольют грязью. И вот пользователь уже мнит себя великим писателем или, наоборот, бездарностью.
Но бороться с этим не надо. Ведь наряду с подобными ресурсами существует множество сайтов, на которых талантливый писатель может пообщаться с теми, кто пишет на его уровне. К примеру, на нашем портале «Белый мамонт» зарегистрированы писатели со всего земного шара, в том числе из Новосибирска. Как один из его создателей я заявляю, что мы только рады новым авторам. Однако вы сможете выложить материал, только если он будет соответствовать нашим требованиям. Кроме того, работы рецензируются. И наш портал — не единственный.
Еще лазейка для молодых авторов — это различные конкурсы. Наша семинаристка Ольга Римша в прошлом году заняла первое место на всероссийском конкурсе «Дебют», и ее книгу не только выпустили, но уже перевели на китайский.
— Почему же тогда издательства столь скептически относятся к начинающим писателям?
— Я долго не мог понять политику издательств: ведь можно вложить деньги в рекламу и раскрутить любую достойную книгу, которая будет полезна и интересна. И, наконец, один человек мне четко объяснил, почему так происходит, и что же такое поп-культура. Недавно на семинаре в областной библиотеке мы устроили телемост с итальянским писателем Пьером Доминико Бакаларио. Он пишет книжки для подростков в команде из восьми человек. Цель этих людей — делать продукт, который будет продаваться. И чтобы ее достигать, они используют множество хитростей! К примеру, если книга не пользуется спросом, они просто меняют название и снова выпускают продукт на рынок. И так пока рынок его не «съест». Надо отметить, что за десять лет они издали 140 книг, которые были переведены на 27 языков.
Так вот, я спросил у Пьера Доминико, что такое поп-культура. И он ответил: «Это то, о чем мы можем разговаривать с друзьями в ресторане или дома на кухне. Вы что, думаете, мы будем говорить о Кафке или Борхесе? Мы будем обсуждать то, что нам понятно».
— Вы его осуждаете?
— Нет. Но это меня не восхищает. Ведь даже если писателю чудом удается заключить контракт с издательством, он попадает в зависимость. В договоре, как правило, присутствуют такие пункты, как вмешательство в текст, право издательства поменять героя или создать на основе произведения серию. И авторы уступают: думают, что вот сейчас напишут эту вещь, срубят денег, а потом создадут замечательное произведение! Но так не бывает. Человек, который попробовал ананас под французский коньяк, с трудом возвращается к пиву.
К счастью, на это покупаются не все. Есть упертые ребята, которые ищут другие издательства.
Фантасты и будущее
— Что же тогда представляет собой настоящая литература?
— Я бы сказал, что истинная литература — она какая-то не такая. Думаю, это замечал каждый, кто читал, к примеру, Льва Толстого. Настоящая литература — это не книги, которые мы поглощаем, а то, что мы в них находим.
Еще одна причина того, почему талантливым авторам сегодня сложно пробиться, состоит в том, что книга уходит в прошлое, как в свое время ушел египетский папирус. Книга должна принять новую форму, но тогда она уже не примет старое содержание. И прокол издателей в том, что они не обращают на это внимания.
— И каким вы видите новый формат книги?
— Если бы я его видел, я бы уже начинал делать на этом деньги. Но я совершенно уверен, что это не та электронная книга, которая есть сейчас. Она не приносит удовольствия! Читая ее, ты не можешь листать страницы, чувствовать книгу. Скоро должно появиться что-то еще. Но что, я пока не знаю.
— Кстати, о предчувствиях: принято считать, что писатели-фантасты предсказывают будущее, и даже не на несколько десятилетий, а на века вперед. Вы не исключение?
— У меня в творчестве этого не было, как не было и у других. Когда говорят, что Жюль Верн предугадал гигантские подводные лодки и летательные аппараты, почему-то не берут в расчет, что в его время небольшие подводные лодки уже плавали, а первые летательные аппараты пытались подняться в небо. Нет ни одного проекта Жюля Верна, который был бы полностью придуман им, а затем реализован учеными.
В книге «100 будущих открытий», которая вышла в России в 80-х годах, знаменитый фантаст Артур Кларк перечислял события, которые, по его мнению, должны были произойти в ближайшие полвека. Так вот, он предугадал только одно — существование Всемирной паутины.
Поэтому басня о том, что писатель-фантаст бежит впереди, а ученые идут за ним и ловят намеки, совершенно далека от реальности. Наоборот, фантасты питаются крохами со стола науки. Кстати, в России научная фантастика сегодня почти погибла: писатели уходят в жанр фэнтези, потому что там не нужно сильно шевелить мозгами. Проще придумать дракона, чем разобраться в квантовой физике.
Справка
Геннадий Прашкевич родился в 1941 году в Красноярском крае, в 11 лет переехал с родителями на станцию Тайга. Рассказы начал писать еще в детстве. Член Союза писателей России, Нью-Йоркского клуба русских писателей, ПЕН-клуба. В 2007 году был удостоен звания «Сибиряк года». С юности увлекается палеонтологией, многократно участвовал в научно-исследовательских экспедициях. С 1958 года живет в новосибирском Академгородке.
Кстати
Согласно исследованию журнала «Книжная индустрия», объем продаж книг в России в 2011 году упал по сравнению с прошлым годом на 7,5%: россияне потратили на книги 85,8 млрд рублей.
Источник: rus.ruvr.ru