Имя молодого актера Ивана Макаревича вновь зазвучало в связи с премьерой острополитической пьесы «Жара» в театре «Практика» (режиссер — Владимир Агеев). О том, как исполнитель роли террориста относится к экстремальным политическим течениям, он рассказал «Труду».
— Для тех, кто не видел постановку, — о чем она?
Имя молодого актера Ивана Макаревича вновь зазвучало в связи с премьерой острополитической пьесы «Жара» в театре «Практика» (режиссер — Владимир Агеев). О том, как исполнитель роли террориста относится к экстремальным политическим течениям, он рассказал «Труду».
— Для тех, кто не видел постановку, — о чем она?
— О нас, современных. Сюжет — политический апокалипсис в рамках отдельно взятой страны. Москва, апрель 2012 года, жара +30 градусов. Молодые террористы-романтики захватывают офис некоей компании. Пост в Facebook с их манифестом собрал более 14 тысяч комментариев, а видео захвата здания на YouTube посмотрели несколько сотен тысяч человек. При этом СМИ о событии молчат, представители власти не комментируют… Драматург Наталья Мошина (она живет в Уфе) говорит, что писала пьесу-диагноз.
— Разве бывают террористы-романтики?
— У терроризма есть два пути. Первый — бенладеновский, сопряженный с огромной жестокостью. Но в пьесе рассказывается о ребятах, которые верят во что-то прекрасное. Они перепробовали большинство доступных способов достучаться до общества, дать ему понять, что многое в жизни надо менять. Когда все оказалось безрезультатным, они идут на крайность.
— Вы их оправдываете?!
— Как раз наоборот. Говоря по-простому, мы задаем вопрос: обязательно ли рвать горло на площади, тем более совершать что-то совсем рискованное, чтобы выплеснуть раздражение? Сам я все чаще прихожу к мысли, что лучше не выплескивать. Те, кто тебе духовно близок, и так тебя услышат, а на тех, кто не хочет слышать, зачем тратить время и силы? Разделяю недовольство, которое испытывают персонажи пьесы, но не разделяю их методы.
— Вы еще и снимаетесь в кино. Роли серьезные: юный Иван Грозный в одноименном телесериале Андрея Эшпая, ваш папа Андрей Макаревич — в «Доме Солнца» Гарика Сукачева. Отец помогает вам в профессиональном становлении?
— Если вы имеете в виду протежирование, то нет, хотя вам, наверное, трудно мне поверить. Мои однокурсники тоже всегда говорили: с такой фамилией работа всегда обеспечена. Одно время меня так достали с этой фамилией, что я уже подумывал сменить ее. Но это прошло. А вот каким-то советом — да, отец помогает по возможности. Но для меня — вы будете смеяться — всегда самое важное то, что скажет не папа, а мама. Она, кстати, видела «Жару» и была напугана этим спектаклем очень сильно. Но я этому даже обрадовался — значит, идея работает, удается донести до зрителей нашу мысль.
— Вы снялись и в долгожданном продолжении фильма «Бригада».
— На больших и серьезных проектах бывает так: идут съемки, все вроде бы неплохо, но потом около года уходит на постпродакшен, и ты уже сидишь и молишься: только бы оно не вышло! (Смеется.) Если серьезно, мы все-таки надеемся, что в будущем году фильм наконец-то выйдет. Съемки были непростыми: очень много сложных для меня каскадерских сцен. И, конечно, теперь хочется понять, для чего все это было.
— Еще после «Дома Солнца» все отметили большое сходство Макаревича-старшего и Макаревича-младшего.
— Мои родители расстались, когда я еще ничего толком не понимал. Поэтому говорить о каком-то сознательном копировании особо не приходится. Просто оказалось, что мы с ним очень похожи даже в мелочах: оба все время трясем коленками, как бы отбивая ритм, оба кидаем одежду на пол, когда раздеваемся. Актерство тут уже было не очень нужно — за меня постаралась природа.
Источник: trud.ru