Александр Кан — о Сергее Курехине, композиторе, новаторе, провокаторе и непредсказуемом экспериментаторе.
Вышла в свет книга «Курехин. Шкипер о Капитане». С автором книги и другом музыканта Александром Каном встретился обозреватель «Известий».
— О Сергее Курехине много сказано и написано. В чем уникальность вашего издания?
Александр Кан — о Сергее Курехине, композиторе, новаторе, провокаторе и непредсказуемом экспериментаторе.
Вышла в свет книга «Курехин. Шкипер о Капитане». С автором книги и другом музыканта Александром Каном встретился обозреватель «Известий».
— О Сергее Курехине много сказано и написано. В чем уникальность вашего издания?
— Самое сложное было определить формат, подход. Хотелось, чтобы книга о Курехине была достойна его гения. В конце концов остановился на самом простом — написать о том, что видел собственными глазами, в чем принимал участие и что помню.
— Как вам удалось столь скрупулезно воспроизвести события 30-летней давности, вы вели какие-то записи?
— Увы, записей я никогда не вел, слишком бурной и напряженной была жизнь. Полагаться приходилось почти исключительно на свою память. В редких случаях я обращался к тем или иным участникам событий. Кое-какие неточности поправила Анастасия Курехина (вдова музыканта — «Известия»). Для меня главное было — передать дух Курехина.
— Неоднократно отмечалось мастерство Курехина-пианиста. Если бы он занялся академическим исполнительством, авангард мог бы его потерять.
— Этот путь никогда не был ему интересен. Он по натуре своей не интерпретатор, не исполнитель. Курехину нужно было все время придумывать. Он не мог замкнуться в рамках одного типа музыки — будь то классика, рок или джаз. Его неуемная натура требовала широчайшего тотально-универсального охвата.
— Была ли его «Поп-механика» сугубо питерским произведением, часто ли в ней участвовали эпатажники из других городов?
— «Поп-механика» родилась в Петербурге и во многом была отражением того нового и интересного, что творилось в те годы в питерском андерграунде, но Курехин ни в коей мере не замыкал свое творение рамками города. Москвичи участвовали в ПМ много и охотно: Сергей Летов, Валентина Пономарева, Аркадий Шилклопер, Аркадий Кириченко, Александр Липницкий, Дмитрий Александрович Пригов. Да и другие «непитерцы» — Владимир Чекасин, Пятрас Вишняускас, Владислав Макаров. Более того, Курехин всячески стремился расширить охват, сделать ПМ интернациональной, чуть ли не планетарной. В каждой зарубежной «Поп-механике» к участию привлекались местные силы — от детских хоров до оперных звезд, а в ПМ, намеченной на осень 1996-го, но так и не реализованной, он хотел видеть даже Ринго Старра.
— Курехин говорил: «Я хочу быть одновременно Моцартом и Майклом Джексоном». Не слишком ли широк охват?
— Фраза, конечно, из числа броских афоризмов, где образность важнее, чем реальность. Но если вдуматься в образ Моцарта, который существует у нас (во многом благодаря Пушкину, а вслед за ним и фильму Милоша Формана), то он не так уж далек от поп-звезды — невероятно талантливой, капризной, своенравной. Такой же образ Ференца Листа возникает в важном в свое время фильме Кена Рассела «Листомания», где роль композитора играл вокалист The Who Роджер Долтри, а фортепианные пассажи исполнял за кадром Рик Уэйкман. Курехин во многом добился поставленной цели. В этой формуле важна не только парадоксальная поп-звездность классического музыканта, но и принципиальное для Курехина единство и нерасторжимость всего тела мировой музыки.
— Мог бы Курехин появиться раньше, на каком-то ином этапе русской музыки?
— Появиться, наверное, мог, но это уже был бы другой Курехин. Есть интроверты, уходящие от реальности в мир вечных ценностей и фантазий, но и они отражают свое время, и лучший пример тому — Толкиен. А уж Курехин никогда не избегал актуальности, сиюминутности. Он остро чувствовал современность, купался в ней, наслаждался.
— Приходилось ли вам после Курехина встречать фигуры такого же масштаба?
— Гребенщиков, которому в книге уделено немалое внимание, фигура никак не меньшего масштаба. Да и вообще время не обделило нас талантами — Башлачев, Майк, Мамонов, Тимур Новиков, Д. А. Пригов. Из числа западных коллег Курехина, встречавшихся на моем пути, в первую очередь нужно назвать Джона Зорна. Его подход к музыке был таким же глобальным и универсальным, а чисто музыкально он добился, пожалуй, более значительного результата. Просто Курехин не стал довольствоваться музыкой как основной сферой своей деятельности.
— Причины, по которым Курехин от невинного перформанса «Ленин-гриб» пришел к Лимоновым, Дугиным и НБП, носят явно провокативный характер. Сейчас его бывший соратник Сергей Африка Бугаев — активист «Единой России».
— Я не считаю, что альянс Курехина с Дугиным, Лимоновым и НБП был чисто провокативным. Ситуация гораздо сложнее, он действительно увлекся идеями национал-большевизма. Его реально волновало место новой посткоммунистической России в меняющемся геополитическом пространстве. Он не выносил забронзовелой монументальности, ему нужно было постоянно будоражить мысль — как свою, так и своего окружения. Принципиально важно, однако, что в любом случае Курехин действовал в эстетическом пространстве, и в этом его главное отличие и от унылого соглашательства Бугаева Африки, и от плакатной прямолинейности Pussy Riot.
— Кажется, у Курехина в конце жизни наступил серьезный творческий кризис.
— Он видел выход в политизации искусства и эстетизации политики. Путь очень сложный и очень скользкий. Куда бы он его завел — Бог весть. Да и не факт, что он долго бы на этом пути продержался. Одно из его главных качеств — абсолютная непредсказуемость. И не мне браться экстраполировать его судьбу на многократно сменившуюся с тех пор политическую, культурную и эстетическую ситуацию. Характерно, что на последний год жизни, несмотря на предельную, казалось бы, политизированность его деятельности, приходятся и самые музыкально содержательные работы — альбом Dear John Cage с американским саксофонистом Кешаваном Маслаком и альбом Just Opera, доведенный до конца уже после его смерти Вячеславом Гайворонским. Он начал работу с Сергеем Соловьевым над оперным триптихом по мотивам русской классической литературы для постановки в Большом театре. Сергея Курехина могло вынести в самые разные стороны жизни.
Источник: izvestia.ru