Самый знаменитый оперный театр Америки завершил сезон прямых трансляций
Самый знаменитый оперный театр Америки завершил сезон прямых трансляций
В минувший уикенд прославленный нью-йоркский театр «Метрополитен-опера» в последний раз в этом сезоне пришел со своим спектаклем в «35 мм» и другие российские кинотеатры. Для завершения цикла прямых трансляций с главной американской оперной сцены (их в этом году было восемь) выбрали оперу Генделя «Юлий Цезарь», впечатлившую обозревателя «Труда» не только барочной красотой музыки, но и юмором, неожиданным в этом сугубо серьезном произведении.
«Юлий Цезарь» – один из классических шедевров, которые трудно даются современным театрам. Все-таки 300 лет, прошедшие с эпохи Генделя, очень отдалили нас от тогдашней оперы, которая брала скорее красотой (музыкальной и зрелищной), нежели драматизмом. Найти сегодня энтузиастов, готовых выдержать три с половиной часа такого концерта в костюмах (это не считая антрактов), реально разве что на фестивалях с элитной публикой да в камерных театрах, где собираются знатоки. Уж не говорю о том, что овладение виртуозной техникой барочного вокала, несравнимо более прозрачного по звучанию (хотя не менее яркого), чем вокал привычной нам романтической оперы, требует от певцов совершенно отдельной выучки.
Конечно, существуют апробированные способы подхлестнуть зрительский энтузиазм – скажем, удивить антуражем и костюмами, переносящими действие в иную эпоху, хотя именно в силу апробированности это уже давно перестало удивлять, а порой раздражает.
Режиссер Дэвид Маквикар, впрочем, не стал брезговать и этим приемом – далекой эпохе колониальных войн Рима в Египте он нашел аналог в более близкой к нам поре британского засилия (конец XIX века), когда в той же Александрии массовка в фесках (туземные солдаты) вполне могла соседствовать с фигурами в английских платьях (римляне Цезарь, Корнелия, Секст). Видимо, так, счел британец Маквикар, будет понятнее его соотечественникам (а спектакль первоначально разработан для Глайндборнского фестиваля 2005 года): это словно и про колониальную историю Англии. Да и Гендель, хоть немец, писал свою оперу для английских зрителей…
Но главная фишка режиссера в другом: он попробовал подвинуть сам жанр оперы, превратив ее из высокой (если не высокопарной) драмы в полное веселой иронии представление. Не все удалось в равной степени, но опыт показался обнадеживающим.
Нам с самого начала как бы говорят: друзья, не принимайте все слишком близко к сердцу, это лишь театр. Посмотрите, как восхитительно пестры (если не сказать – аляповаты) драпировки наших кулис: зеленые, малиновые, синие. Как опереточно смешон шаг солдат. Как наигран гнев Клеопатры, забавно сучащей ручками и ножками в такт своей арии – совсем как в любительском школьном спектакле. Кстати, танцует не только эта легендарная героиня, но большинство персонажей оперы, что совсем уж не в духе оперы, скорее – мюзикла.
Но вот поют по-оперному, и как! Достаточно было бы уже одного имени Натали Дессей (Клеопатра), чтобы спектакль стал событием. Если кто не очень знает эту замечательную исполнительницу (хотя такое вообразить трудно), скажу: представьте себе актрису обаяния и силы нашей Лии Ахеджаковой, которой подвластны и кокетство, и искренняя лирика, и инфантильная неловкость, и лукавая эротика, и воинственный кураж.. А в качестве крема на этот роскошный торт добавьте колоратурное сопрано высшей выделки.
Под стать и другие исполнители – колоратурные меццо-сопрано Патрисия Бардон (свергнутая предателем царица Египта Корнелия), Элис Кут (ее сын Секст, защищающий униженную мать), а особенно Кристоф Дюмо (неврастеник Птолемей – главный злодей сюжета), чей голос поразил редкой для контратеноров звонкостью, насыщенностью, яркостью. Разве что сам Юлий Цезарь в исполнении Дэвида Дэниэлса вызвал вопросы: да, с колоратурной техникой, как и у прочих солистов, здесь полный порядок, но сам голос – и не тенор, и не альт, а нечто неопределенное, главное – начисто лишенное напора, который предполагает эта пусть и предельно высокая по тесситуре, но явно мужская по посылу партия.
Есть в чем упрекнуть и режиссера, который попал примерно в ту же западню, какую сам себе устроил в знаменитом «Руслане и Людмиле» Большого театра наш Дмитрий Черняков. Когда постановщик с первых же тактов заявляет: я все делаю не так, как у автора и как вы привыкли, – он оказывается в сложнейшем положении: надо постоянно спорить с традицией (а это нелегко, если у тебя в противниках фигура масштаба Генделя или, допустим, Глинки) и постоянно доказывать свою правоту. Иначе Гендель (как и любой другой великий, с кем режиссер отважится бодаться) немедленно уложит тебя на обе лопатки. То есть придумывать различные фокусы придется буквально в каждом такте – а способных на такое очень немного. Например: звучит воинственная ария Цезаря, с которой он собирается на сражение с Птолемеем. Как водится, с огромным количеством фиоритур, затяжными пассажами, долгими-долгими распевами одного слога… Донести всерьез драматизм такого номера сегодня невозможно. Маквикар и не тужится – наоборот, он подыгрывает насмешливому современному зрителю и превращает эпизод в комическое лицедейство: Клеопатра всячески выпихивает Цезаря за сцену, чтобы он скорее шел сражаться, иначе враги окружат и убьют его. Но длина арии такова, что даже забавных ужимок такой блистательной актрисы, как Натали Дессей, не хватает, и быстро становится скучно.
И уж совсем драматургически проваливается спектакль, когда в трех-четырех моментах постановщики вдруг вспоминают, что вообще-то они показывают нам серьезную оперу, – тогда скорбные арии Клеопатры или Корнелии в шутейном окружении начинают казаться вставными.
Но все же главное – то ощущение легкого полета барочной музыки, тот жизнерадостный драйв, которые создателям постановки, в том числе дирижеру Гарри Биккету, удается сохранить практически с первого до последнего ее мгновения. Когда после пяти часов сидения в зрительном зале, во втором часу ночи публика расходится не устало зевая, а с радостными улыбками и веселыми комментариями, такое дорогого стоит.
Хотя дорого это зрелище и в самом буквальном смысле: билеты стоят около 1 тысячи рублей. С другой стороны – высочайшее (за досадными исключениями редких сбоев) качество трансляции и возможность увидеть крупным планом то, что скрыто даже от реальных посетителей «Метрополитена»: закулисные встречи с исполнителями, монтаж декораций, репетиции параллельно готовящихся спектаклей… Причем репортажи из-за сцены проводят звезды того же «Метрополитена», свободные в этот день от спектакля: так, «Юлия Цезаря» нам представила легендарная Рене Флеминг. И все это – в тот самый момент, когда оно и происходит в реальности по ту сторону океана…
После такого понимаешь, за что на недавней церемонии Международной оперной премии в Лондоне «Метрополитен» был назван самым открытым оперным театром мира. И как жаль, что нашим театрам далеко до этой открытости – практика трансляций в них находится на зачаточной стадии, а о сумасшедших ценах на билеты нечего и говорить.
В следующем сезоне «Метрополитен» обещает нам 10 трансляций, причем три из них – это русские оперы «Евгений Онегин», «Нос» и «Князь Игорь». Еще один знак открытости! Может быть, и наши кинопрокатчики пойдут навстречу, и это великолепие можно будет увидеть не только в 13 кинотеатрах Москвы и Петербурга, как было в минувшем сезоне, но и в других городах страны?
Источник: trud.ru