Для слушателей старше 16 лет.
Гость в студии «Голоса России» — Александр Ефимович Рацимор, режиссер-документалист.
Интервью ведет Андрей Ильяшенко.
Для слушателей старше 16 лет.
Гость в студии «Голоса России» — Александр Ефимович Рацимор, режиссер-документалист.
Интервью ведет Андрей Ильяшенко.
Ильяшенко: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! 25 января исполняется 75 лет со дня рождения Владимира Высоцкого. Актер, поэт, бард — все эти ипостаси Высоцкого, как мне кажется, не отражают главного — встроенности его творчества в жизнь советских людей того периода. Действительно, трудно было найти человека, который не смог бы процитировать слова из какой-либо песни Высоцкого. Думаю, что не было дома, где не хранились бы записи его песен.
У нас в гостях режиссер-документалист Александр Ефимович Рацимор, с которым мы хотели бы поговорить о творчестве Высоцкого, о том, какой след оставил Высоцкий в том историческом периоде, который мы называем «советский период в жизни нашего общества». Здравствуйте, Александр Ефимович!
Рацимор: Добрый день!
Ильяшенко: Я знаю, вам приходилось часто встречаться с Высоцким в 60-е годы. Вы дружили с ним, входили в круг его близких знакомых. Какими были ваши отношения в то время?
Рацимор: Я бы хотел начать с того, что есть такое расхожее мнение, что старики не помнят то, что было вчера, но хорошо помнят то, что было лет 30-40 назад. Я выпадаю из этой когорты. Я пока помню, что было вчера, и с трудом начинаю вспоминать, что же было 40 и даже более, наверное, 45 лет назад, когда с Володей Высоцким… Я не знаю, удобно ли так его называть, или я должен говорить: «Владимир Семенович».
Ильяшенко: На ваше усмотрение.
Рацимор: Хорошо. Когда мы были очень молодыми, какое-то время мы очень тесно общались. Разошлись мы с ним не потому, что у нас были какие-то разногласия, так скажем, житейского или политического характера, нет. Просто так сложилось. Я женился, у меня появился ребенок, я был больше времени занят на работе (я работал на студии).
С ним было в этом плане тяжело. Он был не только очень эмоциональный, он как бы притягивал к себе и не отпускал. Поэтому, помимо определенного количества времени общения с ним, нужно было быть настроенным все время на него, на его ритм, на его жизнь. Это довольно сложная история.
Есть еще один момент, достаточно грустный для меня, потому что, когда вы мне предложили этот разговор, я пытался вспоминать, когда, где, что с кем было, и у меня было такое ощущение, что я иду через кладбище. Слава богу, три моих близких друга живы, но они тоже, как и я, с трудом что-то могут помочь мне вспомнить.
А людей, которые были нашими общими друзьями, серьезные ребята, которые были в то время очень близки ему, с которыми мы общались, к сожалению, нет. Но тем не менее я что-то помню. Тут есть какой момент. Дело в том, что Володя начал с таких произведений, таких песен, которые сегодня интересны, наверное, тем, кто слушает радио «Шансон».
Ильяшенко: Вообще-то, Чехов начинал писать рассказы под псевдонимом, один из его псевдонимов был Человек без селезенки. Тоже, в общем, не самые глубокие по содержанию работы.
Рацимор: И воспринимался он, даже мной, я не скрываю этого, это очень любопытно, очень интересно, я должен извиниться перед вами и перед слушателями, потому что здесь не обойтись без алкогольной темы.
Ильяшенко: Что делать, ведь никто не делает секрета из того, что были проблемы.
Рацимор: Да, были проблемы. Более того, мы все по молодости лет достаточно грешили и относились к этому совершенно спокойно. Я познакомился с ним, подозреваю, через его действительно очень близкого друга (после того, как Владимира Семеновича не стало, все записались в его друзья, все рассказывали о том, кого он хлопал по плечу, а кто — его) Севу Абдулова. Это очень хороший актер, к сожалению, рано ушедший и тоже грешивший тем же недугом.
Мы с Севой учились в одной школе, он был младше меня на год. Он действительно был самым большим другом Володи Высоцкого от начала и до конца. И, несмотря на то, что сам, как я говорю, грешил, он старался вытащить Володю из всяких малоприятных ситуаций. Мы познакомились в совершенно, как сейчас говорят, культовом месте — ресторане Дома актера, которого, к сожалению, не существует.
Ильяшенко: Это на Тверской, тогда на улице Горького?
Рацимор: Да, вы совершенно правы. Был еще ряд мест, где, так скажем, творческая интеллигенция, высокопарно говоря, занималась выпиванием и закусыванием, но это был самый демократичный ресторан…
Источник: rus.ruvr.ru