Как выжить в «Гадюшнике»

Как выжить в «Гадюшнике»
В сборнике «Гадюшник: Ленинградская писательская организация. Избранные стенограммы с комментариями», который в конце мая выпускает издательство НЛО, показаны ключевые моменты литературного процесса 1940-1960-х: травля Ольги Берггольц, «дело Бродского», обличения Бориса Пастернака.

В сборнике «Гадюшник: Ленинградская писательская организация. Избранные стенограммы с комментариями», который в конце мая выпускает издательство НЛО, показаны ключевые моменты литературного процесса 1940-1960-х: травля Ольги Берггольц, «дело Бродского», обличения Бориса Пастернака.

Как выжить в «Гадюшнике»

Невозможное многословие, которое характеризовало эти эпизоды, казалось бы, превысило все возможные лимиты внимания. Однако читателю «Гадюшника» предлагается, надев защитные перчатки, еще раз погрузиться в субстанцию тогдашнего официоза.

Составителю сборника, известному литературоведу и критику Михаила Золотоносову, важно было заполнить промежутки между резонансными делами, показать «непрерывную» историю ленинградской писательской организации. В сборнике впервые публикуются стенограммы и протоколы «наиболее конфликтных партийных и общих собраний».

Основных сюжетов, пришедшихся на «промежутки», несколько. Совписовский босс, среди жертв которого «Маршак и вся редакция детской литературы», сам оказывается под недружественным огнем из-за нетрудовых доходов: он сдавал дачу, пока лечился от алкоголизма.

Уважаемый писатель-фронтовик Даниил Гранин, участвовавший в деле Бродского, но старавшийся делать это осторожно, удостаивается обидной эпиграммы от своего же «собрата», литературного номенклатурщика.

Случай Гранина разбирается в книге особенно подробно. На вопрос «Известий», возможно ли вообще как-то скорректировать репутацию внутри «гадюшника», составитель книги Михаил Золотоносов заметил, что «некоторые репутации изменятся вследствие публикации стенограмм».

— Берггольц в лучшую сторону, Гранина — в худшую. Впрочем, до массовой культуры это не дойдет, тираж у «Гадюшника» ничтожный, его спокойно проигнорируют.

Собранные документы, иллюстрирующие эти истории, попутно выявляют и приемы тогдашней «литературной политики»: «Разоблачать и стравливать надо было непрерывно. Делали это так искусно, что все актуальнее становилась не евтушенковское „всех мыслящих — / к закланью“, а горькое суждение Ольги Берггольц: „У меня никогда не было врагов, которых я заслуживаю, все какие-то шавки“.

Хроника жизни Ленинградской писательской организации, представляя несомненную ценность для будущих историков литературы, все же не раз заставляет вспомнить крылатую фразу Юлия Кима «Зачем былое ворошить, / Кому так легче будет жить?». Впрочем, этот аргумент не убедил составителя сборника:

— Вы мне Кима, а я вам — Твардовского: «Одна неправда нам в убыток, и только правда ко двору». Задача историка литературы восстановить картину, предельно приближенную к реальной. Лично мне Гранин ничего ни плохого, ни тем более хорошего не сделал. Меня самого интересовало не «разъяснить» Гранина, а узнать, как все было на самом деле, как жили советские писатели, как себя вели в трудных ситуациях.

Впрочем, «Гадюшник» позволяет также усомниться, нужно ли проводить все «гнусности и мерзости» именно по ведомству «такова была советская жизнь». Составитель сборника подтверждает: многое, что он сам узнал о писательской природе, скорее, универсально:

— О писательской природе я узнал: бесконечную любовь и тягу к интригам, по-моему, превышающую «среднечеловеческую», любовь парторганизации копаться в любом грязном белье, сладострастно обсуждать события личной жизни, заявления жен в партком, «неправильные стихи», пьянство, причем делать это месяцами, а иногда и годами, потрясающее умение использовать всякие постановления и «дела» типа «ленинградского» для сведения личных счетов, алхимически превращая «большую идеологию» в собственные гнусности.

Самый актуальный урок, который преподносит нам «Гадюшник», это полный провал похвального, в принципе, стремления что-то сделать с «моральным обликом» граждан, «остановить моральное разложение». Тогда для этого привлекали писателей, сейчас — религиозных деятелей. Видимо, для того, чтобы выбраться из «гадюшника», нужны другие усилия и другие моральные авторитеты.

Источник: izvestia.ru

Добавить комментарий