Зося Родкевич
Была революционная весна: мы все ходили по улицам, ночевали на бульварах. И вот в ту ночь, когда все были у памятника героям Плевны, я сидела на заборе, у меня были красные чулки и подвязки из белых ленточек. И вдруг я смотрю, а у меня под юбкой между ног что-то блестит. Это оказались голова и камера Саши Расторгуева. Так мы и познакомились.
Зося Родкевич
Была революционная весна: мы все ходили по улицам, ночевали на бульварах. И вот в ту ночь, когда все были у памятника героям Плевны, я сидела на заборе, у меня были красные чулки и подвязки из белых ленточек. И вдруг я смотрю, а у меня под юбкой между ног что-то блестит. Это оказались голова и камера Саши Расторгуева. Так мы и познакомились.
За полгода работы в Сроке со мной много чего произошло. Однажды я утонула в болоте с Якеменко. Он ездил по Сибири: искал родственников, а я с камерой за ним. Я его еще догоняла автостопом из Крыма. Приехала в Хабаровск, звоню, мол, как вас найти? А он объясняет: Пойдете туда-то, увидите вертолетную площадку, садитесь в вертолет и летите по такой-то широте и долготе. Потом говорит: Да ладно, я в баре сижу в центре города, приходи. Он вообще шутник, хороший человек блинчики любит. Алкоголь при мне не пил только пиво. Очень харизматичный, настоящий герой. Я на его обаяние, конечно, не поддалась: у меня с самого начала был образ честной комсомолки, борца за правду. Я по ночам музыку из Неуловимых мстителей слушала про честность. Я все время пыталась к нему найти разные подходы. Однажды мне показалось, что я должна нарушить его личное пространство, я взяла и упала на него в поезде с верхней полки.
Он постоянно себя ведет как герой кино. Как-то мы ехали в гостиницу в такси, а Якеменко по дороге доедал колбаски из ресторана, не доел и стал просить таксиста, чтоб тот кружил по городу и искал бродячих собак, и потом этим собакам безумно дорогие колбаски скармливал. Денег он вообще много тратит: щедрый безумно, платит за всех. Мне в какие-то моменты неловко было. Предлагал фотоаппарат подарить, но я отказалась. У меня же миссия такая была: он как бы козел, а я за правду. Отношение у меня к нему поменялось в тот момент, когда он меня из болота вытащил: я шла за ним с камерой, провалилась, и он, в общем-то, спас мне жизнь. Хотя когда мы уже утром в последний день поездки в поезде прощались, он спросил: Ну что, мы теперь будем с тобой дружить? А я паузу выдержала поняла, что, если скажу нет, то это будет как бы нечестно, неправильно. Но если отвечу да, то предам свои принципы я ведь анархистка и должна вроде как его ненавидеть. Потому я ответила: Я вам не скажу.
Дима Кубасов
Я работал на фильме Зима, уходи, а потом познакомился с Расторгуевым и Костомаровым. Я, само собой, давно знал об их работе и Срок очень уважал.
Первый мой удачный эпизод, я считаю, случился в сентябре, на шествии по проспекту Сахарова. Я там ходил в толпе и случайно заметил нашиста: очень уж он много разглагольствовал про Путина, стабильность и всякое такое. Я за ним увязался, он сначала от меня убегал, потом я сказал, что я из проекта Срок, а нашисты любят Срок, и мы разговорились. Оказалось, что он школьник, в 10 классе учится и от Наших некоторые средства получает. Он ко всем приставал с вопросами: А зачем нужны выборы в Координационный совет? , А вы уверены, что они будут честными?.
Я люблю, когда человек близко к себе подпускает, когда можно что-то очень личное про него узнать. Некоторые из наших героев меня прямо восхищают. Например, Лимонов. Он и как личность невероятный, и как мужчина. Просто, как говорится, красавец! Как он себя держит, чувство юмора, харизма! Мы с ним ездили на онлайн-трансляцию его встречи со сторонниками. Это была съемная квартира на Алексеевской: советская мебель, растворимый кофе, он сам был в простой клетчатой рубашке. Он ездит на старой Волге черной, живет совсем просто. Вот, например, Оля Романова, я ее много снимал и мы хорошо общаемся, она буржуазная. У нее дома картины, антикварные штуки, кресла кожаные. А у Лимонова дома белые стены, минимум мебели, телевизора нет, в рабочем кабинете стоит офисное кожаное кресло и все. На стене одна фотография черно-белая, и та без рамки: там Лимонов с Каспаровым и Касьяновым втроем. Паркет скрипит, в ванной хозяйственное мыло. Ничего лишнего сплошная харизма.
Лена Хорева
Изначально меня взяли в Срок монтажером. Летом позвонил Костомаров и предложил поразбирать материал, который у них накопился. А сейчас еще и снимаю. Мы обычно делаем как: мониторим все, что происходит, чьи-то похороны должны быть, заседание, акция и решаем, кто поедет, кто свободнее. Мне интересно снимать уличные вещи, правда, сейчас холод жуткий. Так что две пары варежек, зимние сапоги вот все, что меня спасает.
У меня есть пресс-карта от Срока, но ни разу не было случая, когда бы приходилось ее предъявлять. Я никогда никуда не лезу, никого не провоцирую. Мне интересно смотреть, как люди живут своей жизнью, подслушивать диалоги. А интервью я записываю, только если уж совсем ничего не происходит, а что-то надо снять.
Самые крутые съемки были в Португалии, когда там началась общенациональная забастовка. Я с фильмом Зима, уходи ездила туда на фестиваль, и когда увидела, поняла, что не снять это невозможно. Там другая энергетика. Очень много народу вышло, в итоге все переросло в штурм парламента. Организация акций совсем другая: нет никаких ограждений в периметре шествия людей, никаких автозаков в центре города. Люди идут в принципе мирно. Группы анархистов с выпивкой и стеклянными бутылками спокойно проходили на шествие правда, потом эти же бутылки пошли в ход. Но удивительно, полиция терпела их попытки прорваться к парламенту невероятно долго, часа два. И только когда пластиковые щиты полицейских были разбиты, они решили пойти в атаку и все переросло в уличные бои.
Последнее время я устала от политики, и мы в Сроке старались расширять круг тем. На самом деле хочется зафиксировать момент, который здесь и сейчас. Мне вот гораздо интереснее семейные истории. Семьи активистов, но не широко известных. Мои герои это не Навальный и не Удальцов. От них мы устали.
Кирилл Кулагин
Я не очень люблю снимать протестные акции или заседания, предпочитаю портреты. Помню, самое интересное было, когда мы вместе с евразийцами у них в каморке смотрели за тем, как они отливают серебряные пули, точат ножи, прибивают гвоздями флаги перед Маршем миллионов. Ясно, что в протестном движении очень много фриков, и для них любой шанс попасть в кадр это пиар.
Или вот, например, Паук. Я его много снимал, когда выборы в Химках были. Я шел к нему как к клоуну, но за время нашего общения понял, что у него отменное чувство юмора, без трэша и угара, и он не знаю, как это еще назвать, прикольный! Мы ходили по избирательным участкам и как-то заходим в помещение, а там Любэ играет. И он так очень органично и по-человечески начинает пританцовывать, а потом говорит довольно: Ну что, кто деньги платит тот и музыку ставит! В итоге меня удивлял уже не Паук, а его окружение. Вот они реально странные ребята. Пытаются вести себя так же, как он, пользуются исключительно кличками, но выглядит это глупо и бредово. Мы после выборов ехали на черной старой раздолбанной Волге, а в багажнике лежала пушка, с помощью которой он возле мэрии предлагал отправлять гастарбайтеров туда, откуда они приехали. И нас остановили полицейские. Открывают багажник там пистолет. Немая сцена. И пауковский соратник по кличке Мэтт вместо того, чтоб спокойно все объяснить, начал рассказывать какую-то ерунду вроде того, что это мэр химок Паук везет свой межгалактический пулемет. Цирк и дичь.
Самым моим сильным впечатлением за все время работы был Русский марш. Ребята из колонны Тесака во главе с Бурашниковым шли и кричали: Белое солнце взошло над Северной Европой слава Андресу Брейвику! Я много времени провожу в Норвегии, и для меня эта история болевая точка. Я во время этой истории там был. У них траур это совсем не то, что у нас. Ну взорвалось метро, ну пару дней все будут бояться туда заходить, а потом забудут. Там же люди сидели в кафе в тысяче километров от Утойи, читали газеты и рыдали. И зная все это, я слышу два года спустя эти крики. Это было страшно.
Но при всем неоднозначном отношении к националистам их мир заслуживает отдельного документального фильма, и мы стараемся поддерживать с ними контакт так или иначе. Например, с Демушкиным регулярно связываемся, обязательно перекидываемся парой фраз, если встречаемся где-то на акциях. Поддерживать контакт с героями это часть работы документалиста.
Дмитрий Митяй Демин
Я занимаюсь соцсетями: придумываю заголовки, выкладываю ролики новые. У нас есть несколько кассовых персонажей. Кассовых, конечно, в кавычках. Это Навальный, Собчак их смотрят больше всех. Иногда случаются странные вещи: вот, например, эпизод с арестом Каспарова вдруг собрал больше ста тысяч просмотров. Мы все не могли понять, в чем дело, оказалось, это потому, что он якобы искусал полицейского и все это обсуждали. Нам постоянно пишут люди, которые хотят, чтобы проект продолжался. Раньше Пивоваров сам отвечал, сейчас времени стало меньше и этим тоже занимаюсь я. Но если есть адресные вопросы, я ребятам всегда переправляю. Так что все ответы в наших соцсетях и в ютьюбе они настоящие. Это очень удобно, потому что многие, кто хочет работать и помогать, там нас и находят операторы, например, предлагают свою помощь, хотят в Сроке поучаствовать.
Артем Айвазов
Я учусь на юрфаке на вечернем, работал корпоративным юристом, но потом нас всех сократили и я уехал в Крымск волонтером. Сейчас нигде формально не работаю, подрабатываю фрилансом делаю юридические консультации, и числюсь в фонде у Мити Алешковского. На выборах в Астрахани, куда я ездил активистом, познакомился с ребятами из Срока. Почти все мои ролики выходили из регионов. Как-то поехал на выборы в Татарстан, и у меня вышло два ролика про местных лидеров: бандитов, которые там всех прессуют, в том числе и полицию. Потом была история об освобождении рабов из Средней Азии, меня ребята попросили ночью подежурить.
Полиции я никогда не говорю, что и для кого я снимаю. Если полицейский орет: Кончай меня снимать! я спокойно ему зачитываю пункт 8 Федерального закона о полиции и объясняю, почему я имею полное право снимать. Что касается тех, кто обеспечивает охрану общественного порядка на акциях, это Второй оперативный полк, звери практически. Как правило те, от кого регионах отказались буйные или косячные.
Я всегда с собой ношу камеру. Вот в Дербент я поехал с волонтерской деятельностью. Там в октябре было жуткое наводнение, по федеральным каналам показывали, что все хорошо, а мы поехали оценить обстановку. Собирали вещи, деньги, обогреватели и прочее необходимое. В итоге выяснилось, что Дагестан это кладезь для журналиста. Люди там настолько устали от произвола властей, что готовы все рассказывать. Вот этот слоган Хватит кормить Кавказ он точно не про Дагестан. Ощущение, что все дотации, которые туда идут, просто не доходят. Мне один человек рассказывал: У меня 10 классов образования. Я голосовал за Единую Россию, потому что Россия должна быть единой, сильной страной. Дагестан это часть России. А про Путина и Медведева нам Второй канал показывает, как много они хорошего делают. То есть психология такая: бояре на местах, конечно, воруют, но вот царь точно хороший. Руководители там и правда редкостные воры. Например, глава одного селения под Дербентом сидел 6 лет за грабеж, а потом его главой выбрали. Коррупция там невероятная. Там, чтобы стать учителем в сельской школе, нужно заплатить взятку в 100 тысяч рублей. И это чтобы потом получать 4 тысячи в месяц. Но люди идут на эти условия, потому что иначе работы не найти, а дочку на работу пристроить надо. Платить нужно даже за справку в ЖЭКе. И социальное разделение сильнейшее: идешь по Махачкале видишь либо Ладу-Приора, либо дорогие внедорожники. По телевизору нам всего этого не рассказывают.
Максим Санников
Официально нигде не работаю, преподаю английский язык детям и взрослым. 15 сентября после Марша миллионов пошел с ребятами на Абай, а ко мне подошел Костомаров и предложил снимать для Срока. В первом же своем ролике я попал в автозак, он так и называется По ту сторону автозака. Тогда проходила цепь одиночных пикетов, ну и я оказался одним из пяти человек, на этой акции задержанных. В рюкзаке у меня была камера, и так как никто меня не досматривал, я спокойно начал снимать. Снимать при задержании вообще не проблема. Большинство полицейских не знают толком законов, так что при малейшем конфликте главное уверенно и с апломбом зачитать свои права, тогда они сразу тушуются. Одиночные пикеты в принципе не требуют санкций, хотя у полиции другой взгляд. Обычно бывает как полицейский подходит к пикетчику, звонит кому-то по мобильному телефону, чуть ли не по буквам диктует надпись на плакате и получает с того конца линии инструкцию задерживать или отпускать. Была в интернете смешная фотография из Нижнего Новгорода: стоит человек, у него на плакате китайские иероглифы, а напротив в абсолютнейшей прострации полицейский с мобильным в руке и не знает, чего делать.
Нижний был одним из самых сильных впечатлений. Я туда поехал в ноябре, когда планировался Марш регионов. Хаос и ад, региональная полиция жестко винтит активистов, все в дыму, часть кадра подсвечена огнем от фаера, а в центре кадра активист и полицейский пытаются выдрать друг у друга древко флага. Концентрированный российский протест как он есть. Смотришь и думаешь именно так должна выглядеть революция.
Ксения Елян
На Русском марше было безопасно: санкционированное мероприятие на 20 тысяч человек в центре города. Хотя само по себе то, что у нас на улицу могут выйти 20 тысяч националистов санкционированно, это страшно. Общаться ни с кем из них я б никогда не стала даже для дела. Они клоуны абсолютные, их невозможно воспринимать всерьез. Вот кто такой Поткин? Меня не волнует. Это примерно как с Филиппом Киркоровым формально я знаю, кто это такой, но это вовсе не значит, что я им интересуюсь.
Еще я как-то снимала Астахова. Он должен был лететь инспектировать детские дома в Смоленской области. В итоге просидели в аэропорту Астафьево 4 часа, а вертолет так и не взлетел из-за тумана. Мы тогда много чего обсудили. В частности, я его спрашивала и про запрет на усыновление он был инициатором этого закона, когда речи о списке Магнитского еще не было. Говорил, что считает такое усыновление бизнесом и что Россия не должна экспортировать детей. Но это все на камеру, так что он настоящий политик. При видимой открытости говорит заученными фразами.
Константин Атаманюк
Когда мы были химкинские выборы, я снимал Шахова, а еще один наш парень снимал Чирикову. И ей все время не нравилось, как ее снимают, зато нравилось, как снимают Шахова. Мы поговорили и условились, что поменяемся. В итоге как я снимаю, ей тоже не понравилось. Она так жестко контролирует, когда нужно включать камеру, когда не нужно, что снять ее по-своему просто невозможно!
А еще бывает, что приезжаешь на место, а там не происходит ничего. Но выкрутиться всегда можно. У меня был как-то случай: после первого заседания КС Навальный, Яшин и вся компания шли по Маросейке, я снимал Яшина. Их начали винтить, и я вдруг увидел, как моего героя просто погрузили в автозак и увезли. Я в растерянности стою, думаю, что делать. И вдруг смотрю, велосипедист стоит на разделительной полосе упершись в бампер мерседеса АМР, и мерседес его немножечко давит. Вокруг толпа собралась, люди машину заблокировали, и тут явился сотрудник ДПС. Толпа начала требовать выписки протокола, дэпээсник стушевался и убежал. Люди сначала раскачивали машину, а потом просто встали с обеих сторон и начали скандировать: Про-то-кол, Про-то-кол. В итоге приехал ОМОН, дэпээсника прилюдно достали из машины служебной, в которой он заперся, и заставили выписать аэмэру протокол. И только тогда люди пошли дальше по своим делам. Случайность, а при этом очень показательная история вышла.
Ира Шаталова
Срок, помимо прочего, хорош тем, что там кроме основных авторов есть ребята с двух сторон: документалисты и гражданские активисты. Со временем активисты получают опыт стороннего взгляда на ситуацию и съемочный опыт, а киношники вырабатывают четкую гражданскую позицию. У меня как у киношника сначала наступило разочарование от героев оппозиции. И начался поиск нового героя молодого, активного, пусть не слишком известного. Я такого пока не нашла, но если говорить о протестных лидерах, мне мила Изабель Магкоева. Очень молодая и при этом имеет на любой счет свое мнение. А главное, мягкая и человечная. Это я вот из чего заключила: была акция, когда люди выстроились у Следственного комитета в одиночные пикеты. Изабель хотела завесить забор комитета белыми лентами, мирно и красиво. У нее с друзьями уже были наготове ленты, но они пришли и увидели, что людей собралось очень мало, и начни они эту акцию, их бы точно всех похватали. В общем, Изабель поразмыслила и сказала: Нет, мы не будем этого делать и подставлять людей. И это был очень человечный взгляд на ситуацию.
Источник: afisha.ru