Вы поехали в Пермь, чтобы превратить провинциальный музыкальный театр в европейский бренд. Получается?
Я считаю абсолютно получается. Не хочу сейчас хвалить себя, но такого качества, какое мы даем, такой продвинутой позиции в интерпретации музыки В России, мне кажется, нам равных нет. Если посмотреть список людей, которые приедут в Пермь что-то ставить, то понимаешь это не просто так: Питер Селларс, Кастеллуччи
Вы поехали в Пермь, чтобы превратить провинциальный музыкальный театр в европейский бренд. Получается?
Я считаю абсолютно получается. Не хочу сейчас хвалить себя, но такого качества, какое мы даем, такой продвинутой позиции в интерпретации музыки В России, мне кажется, нам равных нет. Если посмотреть список людей, которые приедут в Пермь что-то ставить, то понимаешь это не просто так: Питер Селларс, Кастеллуччи
Есть ощущение, что к вам в Перми относятся лучше, чем к другим пришлым культурным революционерам.
Мы правильно подаем азбуку: а, бэ, цэ. Барокко, Моцарт, современная музыка. Если бы мы играли только Лахенмана (Хельмут Лахенман, современный немецкий композитор. Прим. ред.), то к нам бы так хорошо не относились. Новое мы стараемся подавать очень качественно и в контексте, чтобы возникало понимание наследия: как музыка развивалась от одного стиля к другому. Представьте себе человека, который не читал Толстого и читает Хармса. Но Хармс же не может существовать без Толстого какая это тогда альтернатива? Если нет Третьяковской галереи, Русского музея, Эрмитажа, но есть только музей современного искусства, то нет понимания всего богатства искусства. Нет системы координат.
То есть у вас образовательная миссия.
Естественно. Мы можем превратить этот город в музыкальный центр периферии. Есть мечта: создать консерваторию, чтобы все молодые люди приезжали в Пермь за образованием, а потом оставались там. Чтобы это была свободная музыкальная территория. Сейчас все, наоборот, едут в Москву, в Петербург, в Германию или Швейцарию. А нужно, чтобы люди, которые преподают за границей, делали это в Перми.
Пермская культурная революция
Хронология становления Перми как культурной столицы
У вас в оркестре есть иностранные музыканты, у которых в Европе из-за перепроизводства кадров были бы меньшие перспективы.
Да, но дело не в этом. Люди приезжают жить. Они ощущают, что это не завод. Что это место для ювелирной работы, hand-made. Зависит от того, чего музыкант хочет: в рутине играть репертуар или он хочет авторскую работу делать. Это как в кино: есть какой-нибудь фильм Братва, а есть Параджанов или Алексей Герман.
У вас в театре два оркестра фактически: ваш, из приглашенных музыкантов, и прежний, который там был до вас. Какие у них отношения?
Хорошие. Сначала они напряглись: думали, что потеряют работу. Но я их всех сохранил, и вы знаете они стали лучше. Пришли шикарные музыканты, и они должны как-то соответствовать вызову.
То есть старики играют репертуар, а приглашенные приезжают на отдельные проекты.
Старые музыканты тоже играют премьеры. И как симфонический оркестр (потому что нет симфонического оркестра в городе), и как оперный.
Вы же понимаете, что для России децентрализация это нетипичная и, может быть, даже невозможная история.
Но это важная вещь, над которой нам надо работать. Периферия единственное спасение музыкальной культуры России. Сейчас столицы уже не могут создать новые традиции. Они как витрина, с гербами и орлами. Москва проверенная. Ну что она может выдать через десять лет? То же, что она выдает сейчас. Нужны глобальные перевороты. А периферия там нет этого официоза, они могут действительно создавать качественную работу, создать альтернативу и наконец-то прославить Россию на Западе. В провинции можно строить ведь здесь ничего нет.
Правда, что вы собираетесь получить российское гражданство?
Да, я хотел. Но бюрократия
Можете представить: лейбл Sony приезжает в Пермь записывать Моцарта?
И остаться в Перми навсегда?
Да. Если есть такой оркестр что еще нужно? У меня лучший оркестр. Можете представить: лейбл Sony приезжает в Пермь записывать Моцарта? Уже записали Фигаро, Cos fan tutte, сейчас пишем Don Giovanni. Это большая честь. Можно ли представить, Sony Моцарта будут писать в Большом театре? Да невозможно! Культура другая, другое отношение к искусству.
Расскажите про Дау Ильи Хржановского, где вы главную роль сыграли.
Это невероятная удача, этот проект нам очень много дал колоссальный опыт. И очень сложный проект, душераздирающий. Нет актеров есть то, что люди испытывают на площадке, что-то подлинное. Илюша очень правильно ставит коридоры, как в аэропортах, чтобы человек не потерялся, и ты сразу выходишь с багажом.
В XIX веке иностранцы приезжали в Россию и меняли культурный ландшафт. Вы себя к этой традиции причисляете?
Конечно. Петипа и другие. Мы должны знать, что Россия страна с колоссальной дозой таланта, который по-своему адаптирует достижения европейской цивилизации и выдают шедевры. Все ваши писатели и музыканты они на европейской базе, в принципе, стояли. Но создали что-то свое. Это нужно продолжать.
Не хватает энергии.
Болото везде есть, и на Западе тоже. Ничем не лучше. У меня очень много предложений в Германии, Бельгии, Швейцарии. Мог остаться там. Но я люблю Россию. И я в Перми потому что есть эта идея правильной революции: не уничтожать, а строить. Надо думать о том, как развивать. Есть такой феномен в Перми надо, чтобы и в других городах такое тоже делали.
Гастроли пермского Театра оперы и балета им. Чайковского состоятся 19-го и 20-го марта в театре Новая опера, в рамках фестиваля Золотая маска
Источник: afisha.ru