В обоих случаях зеркала (дело которых, в сущности-то, не говорить, а показывать) безбожно врут героиням царственных Джулии Робертс и Шарлиз Терон, беся обеих женщин заверениями, что румяная Лили Коллинз и бледная Кристен Стюарт много их краше. Нет, вовсе нет, скорее напротив, обаяние юности в обеих картинах оказывается сильно переоценено. Сергей Синяков на сайте Сеанса про Белоснежку и охотника
В обоих случаях зеркала (дело которых, в сущности-то, не говорить, а показывать) безбожно врут героиням царственных Джулии Робертс и Шарлиз Терон, беся обеих женщин заверениями, что румяная Лили Коллинз и бледная Кристен Стюарт много их краше. Нет, вовсе нет, скорее напротив, обаяние юности в обеих картинах оказывается сильно переоценено. Сергей Синяков на сайте Сеанса про Белоснежку и охотника
Сандерса можно заподозрить в том, что он старается следовать заветам Терри Гиллиама: тот сетовал, что продюсеры Вайнштейны не дают ему как следует извалять братьев Гримм из одноименной картины в грязи и испортить им зубы. Тот самый охотник из названия призывается на королевскую службу прямиком из свиного корыта, а с зубами у некоторых персонажей есть проблемы. Владимир Лященко в Gazeta.ru про нее же
По мертвому лесу не скованная предрассудками девушка бегает в штанах, которые предусмотрительно надела под юбку. Но не будем выступать в стиле во времена Шекспира не было сигарет Друг. Всякое было. Олег Зинцов в Ведомостях про нее же
Злые мачехи прошлого были порождением самопровозглашенного женского нарциссизма, но Равенна кажется женщиной, законно обиженной на мужской мир сексуального насилия и патриархального права. При незначительном смещении акцентов Белоснежка и охотник может стать ее историей, историей жертвы, превратившейся в праведного мстителя. А. О. Скотт в The New York Times про нее же
Кристен Стюарт неочевидный выбор для Белоснежки, учитывая, с каким явным неудовольствием она играет традиционную женственность, как в кино, так и на красных ковровых дорожках. Поэтому, конечно же, она идеально подходит для этой Белоснежки, запертой в башню во время полового созревания и лишенной возможности следить за своим внешним видом, в ней есть какая-то целостность, внутренняя красота. Дэвид Эдельштейн в The New York Magazine про нее же
В Кококо сами героини добровольно начали превращаться в типажи, и это парадоксальным образом делает их настоящими. Настоящими и несимпатичными. Как люди. Люди, которые честно пытаются жить и вести себя в соответствии со стереотипами, которые сами себе же и выдумали. Полина Рыжкова в Gazeta.ru про Кококо Авдотьи Смирновой
В своей болезненной кульминации Кококо начинает напоминать уже не легкомысленные девчачьи фильмы, а Одинокую белую женщину классический образец эстрогенного триллера: еще немного и в разгаре женской драки за первенство раздастся хруст костей. Андрей Плахов в Коммерсанте про него же
В фильме, где все звезды, за исключением главных героев, по сути, пародируют самих себя, больше всех беспощаден к себе Том Круз. У его Стейси Джекса мускулистое тело, сплошь покрытое татуировками, он ходит с парой угрюмых телохранителей (среди прочих с Кевином Нэшем и Джеффом Чейзом, гигантским бодибилдером), наконец, у Стейси такое эго, что, когда к нему приходит репортерша из Rolling Stone, он соблазняет ее так самовлюбленно, как будто пытается соблазнить самого себя. Роджер Эберт в Chicago Sun Times про Рок на века
Поразительно, насколько тщательно мистер Шенкман вычистил из фильма все атрибуты рок-музыки, похоть, пот, хулиганство и выходки, свойственные реальным аналогам героев. В этих людях и их искусстве нет ни малейшего вызова, ни одного пятнышка грязи хоть где-нибудь. Это выглядит как Диснейленд, а звучит как плохой бродвейский мюзикл со всеми вытекающими. Манола Дэргис в The New York Times про него же
Источник: afisha.ru