Александр Канbbcrussian.com
«Битлз» свершили революцию — это утверждение давно уже стало общим местом. Они действительно изменили мир — от музыки до морали, от моды до стиля, от философии до религии.
Но в какой степени сами «Битлз» были революционерами? На самом деле, если вдуматься, то не так уже много из считающегося историческим наследием великой четверки — кроме самой музыки, разумеется — было их собственным изобретением.
Александр Канbbcrussian.com
«Битлз» свершили революцию — это утверждение давно уже стало общим местом. Они действительно изменили мир — от музыки до морали, от моды до стиля, от философии до религии.
Но в какой степени сами «Битлз» были революционерами? На самом деле, если вдуматься, то не так уже много из считающегося историческим наследием великой четверки — кроме самой музыки, разумеется — было их собственным изобретением.
Лишь благодаря невероятному таланту, помноженному на мировую славу, всеобщее почитание, и почти неограниченные возможности, идеи и практики, известные до того лишь специалистам, стали привлекать всеобщее внимание. Принижает ли это достижения самих «Битлз»? Ни в коей мере. Требуется гений, чтобы сделать общедоступным и приемлемым то, что было малопонятным и эзотерическим. Вот несколько примеров.
Англо-американская музыка
Скрещивание трансантлантического музыкального гибрида началось задолго до «Битлз». Shadows копировали гитарные рифы Ventures и играли музыку surfing тогда, когда о самом серфинге в Британии еще и понятия почти никто не имел.
В конце 1950-х главной музыкальной модой Британии был ранний новоорлеанский джаз — диксиленд, который называли тогда просто trad jazz. Джон Леннон еще даже и не придумал свою первую группу Quarrymen, а гитарист Алексис Корнер уже профессионально играл и записывал блюз.
И все же, до того как в 1964 году на Америку обрушилось возглавленное «Битлз» «британское вторжение», понятие «англо-американская музыка» еще не существовало. Более того, казалось даже немыслимым, что «Большой брат» из-за океана станет подражать каким-то английским выскочкам.
И не только слепо подражать, как это делали, скажем, Monkees, но и, вслед за британцами, искать синтез и органическое единство в музыке двух культур. Зрелые Beach Boys, Crosby, Stills, Nash and Young, Byrds, даже великие Дилан и Хендрикс, как и многое-многое другое, было бы немыслимо без «Битлз».
Индийская музыка и Восток
Классический скрипач Иегуди Менухин познакомился с Рави Шанкаром в 1952 году, когда впервые приехал в Индию. Ливерпульскому школьнику Джорджу Харрисону было тогда девять лет, он имел, скорее всего, весьма смутное представление об Индии и наверняка никакого — об индийской классической музыке.
Влияние индийской музыки в композициях великого джазового саксофониста Джона Колтрейна стало впервые ощущаться в 1959 году, когда он написал пьесу Naima. Колтрейн познакомился с Шанкаром в 1964 году, а в 1965-м дал своему сыну имя Рави.
В том же 65-м композитор Филип Гласс работал с Шанкаром и таблистом Аллой Раха. Ничто, однако, не могло превратить Рави Шанкара в международную звезду, а индийскую музыку — в неотъемлемую часть музыкальной диеты любого рок-фана так же, как это сделали «ситарные» песни Харрисона — «Love You To» на «Revolver» и в особенности «Within Without You» на «Sgt. Pepper».
В 1968 году «Битлз», как известно, отправились в Индию и провели несколько месяцев в ашраме знаменитого проповедника Махариши Махеш Йоги. Главным ощущением у них было скорее разочарование — Леннон даже написал песню с обращенными к Махариши горькими словами: «What have you done? You made a fool of everyone» («Что же ты наделал? Всех нас одурачил»). Но по настоянию Харрисона оригинальное название песни «Maharishi» было заменено на «Sexy Sadie».
Харрисон оставался преданным приверженцем кришнаизма, медитации и индийской классической музыки до конца своих дней. Вместе с ним — и миллионы поклонников.
До сих пор поколения за поколением совершают духовные паломничества в Индию. Индия, а вслед за нею и весь Восток необратимо вошли в культурный мейнстрим.
Наркотики
Сомнительное наследие — скажут многие. Но, нравится это нам или нет, невозможно отрицать влияние, которое изменяющие сознание вещества оказали на развитие истории человечества. Употребление наркотиков и порожденная этим культура существуют тысячелетия.
«Битлз» обратились к наркотикам довольно поздно — впервые сигарету с марихуаной они приняли из рук Боба Дилана во время своего первого американского турне в феврале 1964 года. Великий саксофонист Чарли Паркер умер от передозировки героина девятью годами ранее.
В 1961-62 гг. отцы-основатели минимализма Терри Райли и Ла Монт Янг придумали свои монотонно-цикличные музыкальные структуры не без влияния экспериментов с ЛСД, на которые их подвиг их друг, ярый пропагандист тогда еще вполне легального нового вещества Тимоти Лири.
Да, в рок-музыке есть целый пантеон великих нарко-песен: «Purple Haze» Джими Хендрикса, «Sister Morphine» Марианн Фейтфул и Rolling Stones, «Heroin» Velvet Undergound, «White Rabbit» Jefferson’s Airplane.
Но что лучше символизирует «drugs and rock’n’roll» чем сюрреалистическая красота «Lucy in the Sky Diamonds» и захватывающая странность «Tomorrow Never Knows»?
Концептуальный альбом
Первым концептуальным альбомом считается записанный еще в 1940 году Вуди Гатри «Dust Bowl Ballads». Долгоиграющая пластинка — лонгплей — тогда еще не была изобретена, и 13 полуавтобиографических песен о временах Великой депрессии были изданы в виде двух коробок по три пластинки на 78 об/мин в каждой.
В 1961 году группа Ventures выпустила альбом «Colorful Ventures», в названии каждой песни которого был тот или иной цвет. В середине 60-х альбомы, пронизанные единым содержанием, выпускали Beach Boys, Фрэнк Заппа, the Kinks и другие.
Но лишь с появлением «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» в июне 1967 г. все внезапно заговорили о новой форме. И хотя задуманная Маккартни «концепция» альбома об отставном музыканте армейского оркестра была реализована далеко не полностью («каждая вторая песня могла появиться на любом другом альбоме» — с очевидным раздражением — и вполне справедливо — ворчал Леннон), концептуальный альбом стал почти обязательным форматом для любой уважающей себя группы или артиста конца 60-х — 70-х годов.
Студия — музыкальный инструмент
Студийные эксперименты были краеугольным камнем большей части классического авангарда 50-60— годов: Карлхайнц Штокгаузен, Пьер Булез, Пьер Шеффер.
Парадоксально, но «консервативный традиционалист» Маккартни гораздо больше был знаком с этой музыкой, чем «авангардный радикал» Леннон, и именно он привносил заимствованные оттуда приемы и технологии в записи альбомов «Битлз».
Приемы были по нынешним меркам весьма примитивные — замедление или ускорение записи, пуск пленки в обратную сторону, звуковые петли и т.п. Началось это еще до того, как «Битлз», забросив концерты, полностью переключились на студийную работу — множество подобных эффектов было применено на той же «Tomorrow Never Knows» из альбома «Revolver».
Апогея эти эксперименты достигли на композиции «Revolution 9» из «Белого альбома». На непривычное ухо среднего любителя поп и рок-музыки 1968 года эта «песня» звучала настолько дико, что многие просто пропускали ее — а в моей советской при перезаписи на пленку в СССР ее просто выкидывали, что было к тому же еще и необходимостью — гигантский 106-минутный «Белый альбом» никак не влезал на стандартную 90-минутную катушку.
Но очень скоро эта «дичь» стала платформой и отправным пунктом для целого сонма рок-экспериментаторов — от Pink Floyd до King Crimson, от Tangerine Dream до Брайана Ино.
Источник: bbc.co.uk