Представление о тяжелом роке как о чем-то закрытом и недосягаемом для среднестатистического человеческого уха — заблуждение. Каждый год в конце апреля этот мир приоткрывает свои мистические завесы в небольшом голландском городке Тилбург. Со всего света сюда съезжаются музыканты и меломаны, чтобы вместе изменить хрестоматийные представления о блэке, думе, стоунере и других крепких жанрах.
Представление о тяжелом роке как о чем-то закрытом и недосягаемом для среднестатистического человеческого уха — заблуждение. Каждый год в конце апреля этот мир приоткрывает свои мистические завесы в небольшом голландском городке Тилбург. Со всего света сюда съезжаются музыканты и меломаны, чтобы вместе изменить хрестоматийные представления о блэке, думе, стоунере и других крепких жанрах.
Как и в любом порядочном средневековом голландском городе, жизнь в Тилбурге по большей части теплится вокруг вокзала и единственного кофешопа. Здесь есть древний городской собор, H&M, «Макдональдс» и улица с барами, которая оживает только по выходным и праздникам. Но в апреле город наполняется особой энергией. Ее привозят в увесистых сумках, рюкзаках и чемоданах суровые волосачи и бородачи в черных футболках и «худах», на которых доминируют изображения парнокопытных. И выпускают прямиком в холодную и ветряную голландскую весну.
В лайнапе этого фестиваля не встретишь проходных групп. Его заполняют музыканты-экспериментаторы, которые меняют привычные музыкальные ландшафты, привнося несвойственные интонации, стили, ритм и мелодику — дум безжалостно скрещивается с кантри или блюзом, сквозь стену блэк-металла прорывается дрим-поп, выжимая робкую слезу из глаз грозных с виду мужчин (именно это случилось во время выступлений проектов француза по имени Neige — Lantlôs, Les Discrets и Alcest).
Подобно ВДНХ, Roadburn позволяет участникам послушать, посмотреть и пощупать музыкальные формы, чтобы немного раздвинуть границы внутренних вселенных, выйти из закостенелых состояний в творчестве, изменить мировоззрение. Потому из боксов здесь часто вынимаются не только музыкальные инструменты, но и молитвенники, черепа, свечи, а то и ангельские крылья. К примеру, группа Sabbath Assembly, исповедующая идеи Церкви Процесса, отслужила целую музыкальную мессу, где пастырем выступил британский музыкант-трансгендер Дженезис Пи-Орридж, основатель группы Psychic TV (принадлежала к Храму Душевной Молодости).
Кстати, вторая по значимости сцена Roadburn располагается не иначе как в подсобных помещениях церкви с чудесными витражами, где красиво отражаются гитарные грифы, мелькают барабанные палочки и разгоряченные профили с развевающимися волосами. Три другие сцены — тут же, в нескольких метрах, объединены площадкой 013 venue, часть концертов гремит в баре неподалеку. Между ними курсируют тысячи посетителей — да, здесь любят эпические формы! Еще десять лет назад фестиваль проходил в одной комнате с четырьмя группами в программе, а сегодня их количество переваливает за сто, пишут в проспектах организаторы. Билеты на Roadburn раскупаются за полгода вперед, а места в отелях бронируются за год. И это не просто голландская предусмотрительность, ибо в программе Amenra, Asphyx, Electric Wizard и Godflesh — группы, которые много говорят даже неискушенным в «металле».
В России похожий глубоко задумчивый формат продвигает петербургский фестиваль SKIF, который проходит в середине мая. В этот раз сюда, в частности, приедут немецкий мультиинструменталист Michael Rother c краут-рок-проектом NEU! и группа Camerа, отлично выступившие на Roadburn.
Источник: rbcdaily.ru