35-й Московский кинофестиваль начался с, пожалуй, самой невзрачной церемонии открытия за последние годы. С одной стороны, это даже хорошо: ни тебе скандалов, ни давки у входа. Даже самые суровые в мире охранники, традиционно обслуживающие фестиваль, в этот раз умудрились обойтись без хамства. С другой — все это походило скорее на исполнение воинской повинности, чем на праздник кино. Даже Брэд Питт, искривший на красной ковровой дорожке, потерялся в тягучей, нескладной церемонии открытия. Выйдя к полумертвому (в смысле — равнодушному) залу не столько чтобы представить фильм открытия — «Войну миров Z», сколько чтобы помянуть память Джеймса Гандольфини. Актера культового сериала «Клан Сопрано» и близкого друга Питта, скоропостижно скончавшегося накануне в Риме от сердечного приступа в возрасте 51 года.
35-й Московский кинофестиваль начался с, пожалуй, самой невзрачной церемонии открытия за последние годы. С одной стороны, это даже хорошо: ни тебе скандалов, ни давки у входа. Даже самые суровые в мире охранники, традиционно обслуживающие фестиваль, в этот раз умудрились обойтись без хамства. С другой — все это походило скорее на исполнение воинской повинности, чем на праздник кино. Даже Брэд Питт, искривший на красной ковровой дорожке, потерялся в тягучей, нескладной церемонии открытия. Выйдя к полумертвому (в смысле — равнодушному) залу не столько чтобы представить фильм открытия — «Войну миров Z», сколько чтобы помянуть память Джеймса Гандольфини. Актера культового сериала «Клан Сопрано» и близкого друга Питта, скоропостижно скончавшегося накануне в Риме от сердечного приступа в возрасте 51 года.
35-й Московский кинофестиваль начался с, пожалуй, самой невзрачной церемонии открытия за последние годы. С одной стороны, это даже хорошо: ни тебе скандалов, ни давки у входа. Даже самые суровые в мире охранники, традиционно обслуживающие фестиваль, в этот раз умудрились обойтись без хамства. С другой — все э
Другим таким же сумбурно-неловким моментом стал эпизод, когда пара ведущих-актрис Марина Александрова и Екатерина Волкова (как пошутила одна из них в начале церемонии — «судя по результатам Каннского кинофестиваля, женщины в тренде») призывала зал вспомнить трех выдающихся режиссеров, ушедших в этом году. Сначала Марина Александрова прочитала первое четверостишие стихотворения Григория Поженяна «Нужно, чтоб кто-то кого-то любил». Не дождавшись, пока она закончит, киномеханик запустил ролик, в котором это же стихотворение читает Андрей Панин в фильме Петра Тодоровского 2002 года «Жизнь забавами полна». Наконец, Екатерина Волкова начала в третий раз исполнять те же самые стихи — но на этот раз под музыку и в форме романса. Пока у нее за спиной на трех разных экранах шли кадры из фильмов Алексея Германа-старшего, Алексея Балабанова и Петра Тодоровского.
Все остальное время ведущие читали свой текст по бумажке, то и дело сбиваясь и прожевывая слова. Куда лучше с ролью конферансье справился американский актер Кристиан Слейтер, который в рамках фестиваля на днях должен представить свой новый фильм «Белый лебедь». В частности, шутил, что ему так нравится в России, что он подумывает вслед за Депардье попросить себе русский паспорт. Впрочем, и его широкой улыбки и поставленной речи не хватило, чтобы расшевелить зал. Кажется, он только один раз отреагировал эмоционально, когда вышли те самые «Бурановские бабушки». Видимо, наконец-то обнаружили на сцене хоть что-то знакомое.
Вопрос: «Кто все эти люди?» — в этом году раздавался на красной дорожке чаще остальных. Судя по тому, что прямо перед входом на нее стоял предприимчивый молодой человек, предлагавший купить у проходящих мимо гостей билеты в партер за какие-то одиннадцать тысяч рублей, сложно даже представить, по какой цене его компаньоны продавали пригласительные на церемонию. Пятнадцать тысяч? Двадцать? Пятьдесят? Видимо, сбылась мечта президента фестиваля Никиты Михалкова, и ММКФ превратился в статусное светское мероприятие Москвы. Вот только судя по частоколу одинаковых длинных ног в мини-юбках, среди которых с трудом можно было пробиться настоящим героям светской хроники, а также по тяжелому молчанию, которое накрыло зал на всю церемонию открытия, от этой статусности пока не много пользы. Зато понтов — хоть отбавляй.
Самыми достойными в этот вечер выглядели те, кому давно уже притворяться незачем. Коста-Гаврас (сокращение от Константина Гавраса), грек, давно уже живущий и работающий во Франции, получил из рук Владимира Наумова почетного «Святого Георгия» за вклад в мировой кинематограф. Не забыв при этом признаться в любви русской культуре. Председатель жюри этого года, иранец Мохсен Мохмальбаф, рассказавший, как он учился искусству монтажа у Эйзенштейна и поэтике и философии кинематографа у Тарковского.
Наконец, Брэд Питт, ради которого на улице устроили настоящий митинг — гости церемонии буквально не отпускали своего кумира, окружив того плотным живым кольцом. Выйдя на сцену он, вопреки вызывающему внешнему виду — высокие ботинки, кожаные штаны, черный пиджак с рваными краями и черные же солнцезащитные очки, которые он эффектно брал в зубы, чтобы освободить руки для раздачи автографов на улице — произнес очень короткую и сдержанную речь. Не сказав ни слова о своем новом фильме про зомби (их и без того достаточно присутствовало в зале), он только выразил свою благодарность за возможность присутствовать на открытии фестиваля и вспомнил об актере Джеймсе Гандольфини, знаменитом Тони Сопрано из культового сериала. Зал, вслед за первыми рядами партера, в этот момент, конечно, встал, но скорее по инерции, чем от искреннего порыва. Судя по пустым глазам и равнодушным лицам вокруг, они не очень понимали ни о ком идет речь (справедливости ради, переводчица фамилию Гандольфини произнесла нечленораздельной скороговоркой), ни вообще — куда они попали.
Специально для таких зомби ведущая церемонии после слов Брэда Питта на весь зал подробно, по словам продиктовала адрес автомобильной парковки и места, где будет проходить банкет.
Источник: mk.ru