Евросоюз преодолеет возникшие экономические трудности — такую оценку возможностей Европейского союза президент России Владимир Путин представил на пресс-конференции по итогам саммита Россия — ЕС в Стрельне под Санкт-Петербургом.
Более того, Путин заявил, что Москва готова помочь Брюсселю в решении экономических проблем. Как подчеркнул российский лидер, Россия заинтересована в сильном Евросоюзе.
Евросоюз преодолеет возникшие экономические трудности — такую оценку возможностей Европейского союза президент России Владимир Путин представил на пресс-конференции по итогам саммита Россия — ЕС в Стрельне под Санкт-Петербургом.
Более того, Путин заявил, что Москва готова помочь Брюсселю в решении экономических проблем. Как подчеркнул российский лидер, Россия заинтересована в сильном Евросоюзе.
Участники саммита обсудили вопросы двустороннего сотрудничества, а также международные вопросы, в частности, ситуацию в Сирии. По мнению России и Евросоюза, решение этой проблемы лежит только в плоскости мирного урегулирования.
Подробнее о российско-европейских отношениях, актуальных проблемах и выходе на подлинное стратегическое партнерство «Голосу России» рассказал руководитель Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Михаил Нейжмаков.
— Насколько данный саммит продуктивен для руководства Евросоюза и России? Какие пункты и заявления вы бы выделили по его итогам?
— На саммитах Россия — ЕС традиционно обсуждаются три больших темы: это движение к отмене визового режима между Россией и странами Евросоюза, это энергетические проблемы, в частности, так называемый третий энергопакет, который предусматривает существенное ограничение участия газовых компаний в контроле над газораспределительными сетями и транспортной инфраструктурой для доставки газа европейскому потребителю.
И третья тема — это различные международные вопросы, по которым необходим поиск какого-то компромисса, единого мнения между Россией и Евросоюзом. В данном случае это ситуация вокруг Сирии, которая актуализировалась сегодня.
Что здесь можно сказать? Мы не увидели какого-то большого прорыва на данном саммите, но, собственно говоря, его и не следовало ждать, поскольку какие-то большие международные подвижки на мероприятиях этого типа случались довольно редко.
В принципе, по вопросу безвизового режима мы сейчас не увидели каких-то исторических шагов вперед, но очевидно, что эта тема будет по-прежнему медленно развиваться. Не состоялось никакой сенсации во мнении России по поводу ситуации в Сирии. Это также вполне понятно, поскольку Россия здесь занимает гораздо более взвешенную позицию, чем некоторые страны Евросоюза.
Мы помним, что тот же самый новый президент Франции Олланд не исключил возможного военного решения сирийской проблемы, в то время как Россия выступает вполне взвешенно и продуманно за мирное решение и поддержку плана Аннана. То есть пока мы увидели скорее сохранение статус-кво, который был и до саммита, и примерно такое содержание саммита, которое было на предыдущих подобных мероприятиях.
— То есть круг накопившихся проблем остался прежним. Но Владимир Путин очень четко говорил о проблемах, о тех барьерах, которые стоят на пути более плотного сотрудничества между Россией и Евросоюзом. Вы сказали, что безвизовый режим — одна из болезненных тем, и Путин очень резко высказался, что невозможна та ситуация, которая была с кремлевским пулом.
Почему вы считаете, что этот саммит не станет шагом на пути к более быстрому решению проблемы безвизового режима? Почему темпы не ускорятся, ведь лидеры обеих сторон выразили желание решать эту проблему как можно быстрее.
— Да, но дело в том, что вопрос о безвизовом режиме обсуждается как минимум с 2002 года. И уже не первые руководители Евросоюза говорят о том, что во время их нахождения в должности или во время председательства такой-то страны решится вопрос о безвизовом режиме.
На самом деле, сам вопрос о безвизовом режиме со странами Евросоюза носит политический оттенок, часто предоставляется Евросоюзом в качестве бонуса за какие-то политические решения странам-партнерам, как это было, например, в случае с безвизовым режимом Евросоюза и Сербии перед предыдущими президентскими выборами в Сербии, когда европейским политикам нужно было поддержать президента Бориса Тадича, который ассоциировался с евроинтеграцией.
Если лидерам Евросоюза будет необходима поддержка России, что называется, вопрос жизни и смерти, они на деле интенсифицируют процесс перехода к безвизовому режиму. Пока такие разговоры и обещания мы слышим уже в течение 10 лет, обещания решить все в кратчайший срок, но все остается по-прежнему.
Возможно, ужесточение кризиса в экономике Евросоюза и ожидание каких-то экономических уступок со стороны России действительно подтолкнет Евросоюз к уступкам в вопросе о визах. Но это с обещаниями на саммите никак не связано.
— Вы затронули экономическую тему. В каком состоянии находится экономика Евросоюза? Состояние стабильно плохое, возможно ухудшение, рецессия?
— Скорее всего, в ближайшее время будет ухудшаться.
— В случае рецессии в Европе, как отметил Владимир Путин, это окажет прямое воздействие на экономику России. Какие-то шаги, на ваш взгляд, так скажем, были закодированы в тех предложениях, о которых говорили лидеры? Для прессы было сказано очень много поступательного, очень много слов на будущее. А осторожность, на ваш взгляд, звучала из уст тех или иных лидеров?
— Да. Поскольку конкретных обещаний мер по совместному экономическому развитию и взаимопомощи названо не было, осторожность все-таки имела место. И потом все будет зависеть от ситуации в экономике самой России. То есть рецессия так или иначе может затронуть и нашу страну, и в этом случае наши возможности по каким-то преференциям Евросоюза тоже будут ограничены.
— Если мы поговорим о политическом сотрудничестве, в частности, Херман ван Ромпей приветствовал, что Россия пошла на то, что будет выслушивать заявления, дополнения о правах человека. Насколько близки политические позиции России и Европейского союза по разным вопросам? Мы говорим не о международной повестке дня, а именно о двустороннем сотрудничестве, например, в Страсбурге вырабатывается резолюция, некие компоненты, к которым Россия должна прислушаться. Эта работа будет продолжена по итогам данного саммита?
— Для европейских политиков всегда была важна тема прав человека. После того как в ряде европейских стран пришли к власти левые силы или укрепили свои позиции, например, Олланд во Франции, для них, конечно, вопрос о правах человека будет еще важнее, чем для их предшественников. Он будет подниматься европейскими структурами.
Однако примерно с 2008 года в отношениях между Россией и Евросоюзом эти отвлеченные вопросы о правах человека все более уступают место прагматичным экономическим вопросам, ради обсуждения которых европейцы готовы не навязывать свое понимание осуществления прав человека в России.
Поэтому, скорее всего, и на саммите мы это увидели, более прагматичный подход уравновесит стремление отдельных лидеров стран Евросоюза ставить во главу угла вопрос о соблюдении прав человека и критиковать за это Россию. И прагматизм в данном случае восторжествует над какими-то идеологическими посылами европейских политиков.
— В отношениях России и США не раз звучало из уст политиков и экспертов, что последние 4 года — это лучший период отношений. А как бы вы охарактеризовали последние 5-6 лет в отношениях между Россией и Европейским союзом?
— Я уже говорил, что в период с 2008 года идеологические моменты, идеологические требования европейских политиков и лидеров Евросоюза к России все больше уступают место прагматизму, прагматическим договоренностям.
В то же время камни преткновения, конечно, есть. Например, препятствия по выходу российских энергокомпаний напрямую к европейскому потребителю, к покупке газотранспортных сетей, к участию в трубопроводных проектах по-прежнему серьезно блокируются европейцами, которые опасаются слишком серьезной зависимости от России в этом вопросе.
Отсюда тот самый третий энергопакет, который я упоминал вначале, который ограничивает возможности корпораций, производящих и добывающих газ, иметь ресурсы и контролировать распределительные сети.
Да, вопросы сложные, камни преткновения остаются. Но идеология в ближайшее время все-таки будет отступать на второй план, уступая место прагматическим экономическим и политическим интересам.
Источник: rus.ruvr.ru