Прошлый год был Годом русского языка в Китае. А 2010-й объявлен Годом китайского языка в России. И в связи с этим событием стоит вспомнить, что в самом русском языке насчитывается уже немало китайских слов, особенно заметных в разговоре жителей российского Дальнего Востока.
Прошлый год был Годом русского языка в Китае. А 2010-й объявлен Годом китайского языка в России. И в связи с этим событием стоит вспомнить, что в самом русском языке насчитывается уже немало китайских слов, особенно заметных в разговоре жителей российского Дальнего Востока.
Отношения России с Китаем в своем развитии прошли различные этапы. Это было и время совместного освоения северного и северо-восточного Китая с середины XVII в. до 1-й четверти XX-го, и время дружбы в 1945-1956 гг. и откровенной вражды с конца 50-х и до конца 80-х. Сейчас отношения между нашими государствами вышли на новый виток развития: добрососедства, экономической взаимовыгоды и интеграции.
Длительное взаимодействие народов соседних государств оставило свой след и в языках. Русские слова проникали в китайский язык, а китайские — в русский. Однако, несмотря на довольно длительное и плотное соприкосновение наших культур, китайских слов, в отличие от французских и английских, в русском очень мало. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, тем, что русские настойчиво старались объясняться с китайцами на русском, не особо стараясь учить китайский. А во-вторых, китайцы сами учили русский для общения с нами, соответственно, вхождение китайских слов в русский язык было минимальным.
Недавно врач «тысячекоечной» больницы Владивостока рассказал корр. «К», почему китайцы более способны и восприимчивы к языкам. Оперируя китайского коммерсанта, который был ранен во время нашумевшего небезызвестного инцидента между китайскими коммерсантами и заезжей вооруженной бандой исламистов, хирург удивился, что, несмотря на касательное ранение правого полушария, китаец спокойно изъяснялся на своем языке. В то же время, если бы русский получил такое ранение, он бы навсегда остался немым и глухим. Объяснение хирург нашел в том, что у китайцев, вероятно, за речь и слух отвечают сразу оба полушария в равной мере. Именно поэтому 120 000 жителей Суйфэньхэ довольно сносно говорят по-русски, а сотни тысяч российских туристов никак не говорят по-китайски: А не почифанить ли чаю?
«Ближайшие сношения» (так именовалось приграничное взаимодействие в XVII-XIX вв.) с китайцами имели основной целью торговлю, и, соответственно, входившие в русский язык китайские слова отображали именно этот процесс. Например, многие столетия на первом месте в торговле и китайском ввозе в Россию через Забайкалье, Одессу и Дальний Восток стоял чай. Соответственно, и слова, обозначавшие эти предметы, прочно вошли в обиход. Благодаря торговле три очень известных слова русского языка: «книга», «чай» и «женьшень» — имеют китайские корни.
Слово «чай» произошло от северокитайского «ча е» — чайный лист (в то время как южнокитайское «те» послужило источником западно-европейского названия чая — tea).
Слово «книга» имеет китайский первоисточник «кинг». Думается, что этимология этого слова может быть следующая. В Китае книги издавались в виде свитков, списков — «цзюань». На свитках печатались произведения — «цзин» — сочинения, трактаты. Например, Книга перемен — «И цзин». В европейской традиции китайский звук «цзи» записывался как «ки». Например, провинция Цзянсу записывалась как Киангсу. Поэтому и слово «книга» пришло в русский язык от европейской транскрипции китайского слова «цзин», обозначающего трактат, сочинение: «кинг» — «книга».
Слово «женьшень» также стало неотъемлемой частью русского языка, обозначая многолетнее растение, обладающее исключительными лекарственными свойствами. Дословно слово «женьшень» переводится с китайского как «то, чему поклоняется человек». Трепанг, например, переводится как «то, чему поклоняется море» — хайшэнь.
Все три слова — «книга», «чай» и «женьшень» являются устойчивыми по причине отсутствия аналогов в базовом русском языке. Бумага, а с ней и книга пришли в Европу и на Русь из Китая, оттуда же появился чай, а растение женьшень хотя и растет на российской территории, но открыто было именно китайцами. Имеются в русском языке и старые китайские слова, которые используются на ограниченной территории в своем первоначальном значении или приобретают новое содержание. Например, «чифанить» и «фанза». Последнее, кстати, присутствует во всех современных словарях: «Фанза — землянка, избушка. От китайского фанцзы — дом, здание». Это слово входит в обиход жителей российского Дальнего Востока, однако утратило свое значение как обозначение чисто китайского строения и используется как обозначение квартиры вообще. Входит в обиход молодежи наравне со словами «флэт» и «фазенда».
Слово «чифанить» имеет значение есть, кушать и происходит от китайского «чи фань» — есть, кушать. Используется в своем прямом значении.
Кто такая куня?
Значительное место в нашем языке занимают слова, которые появились и будут появляться в процессе дальнейшего взаимодействия двух культур. В основном они возникают в результате развития так называемого языка-посредника, который, кстати, активно формируется в российско-китайском приграничье.
Язык-посредник — это контактный язык, выступающий как средство межнационального общения. Как отмечал исследователь-филолог Осокин, еще в 1902 г. исследуя формирования такого языка на границе Забайкалья, «в большинстве случаев в этом языке перемещается ударение в словах, а также встречается много слов, в которых изменены окончания или вставлены новые буквы; наконец, много слов совершенно заменены и исковерканы до неузнаваемости».
В связи с развитием приграничной торговли, туризма (например, в Приморский край каждый год до кризиса въезжало в среднем 145 тыс. китайских туристов, а в Суйфэньхэ — 450 тыс. русских) в приграничье происходит активное взаимодействие культур и языков. В развивающемся здесь языке-посреднике появляются слова, не только обслуживающие интересы приграничья, но и выходящие за предел региональных ограничений.
Примером может служить слово «куня», обозначающее девушку. Происходит оно, как правильно заметил Осокин, в результате «исковеркивания» китайского слова «гуньян» — девушка. Это слово широко используется и в других регионах России, где появляются китайские предприятия или откуда выходят туристические потоки на Китай. Думается, что это слово войдет в русский язык наравне со словами «фанза» и «чифанить».
Сучан, Иман и Дальнереченск Дальний Восток был заселен выходцами из Китая значительно раньше, чем выходцами из России. Поэтому изначально все географические точки имели китайские названия. Например, Иман (Дальнереченск), Сучан (Партизанск). Однако, в декабре 1972 г. по идеологическим соображениям все китайские названия Указом Президиума Верховного Совета РСФСР и Постановлением Совета министров РСФСР были заменены на русские, и с исчезновением поколения, знающего китайские названия, использование их прекратится почти полностью. Так, в 1973 г. с карты Приморья исчезло 473 китайских названия.
Но одно осталось до сих пор. Шамора — происходящее от китайского «ша мо» — песчаная пустыня. Так называется 7-километровый песчаный пляж на берегу Уссурийского залива, носящий официальное название бухта Лазурная. Однако до сих пор используется название Шамора. Недавно слово еще сильней вошло в оборот не только у приморцев, но и у всех россиян, чему способствовал альбом группы «Мумий тролль» «Шамора».
Что касается старых китайских названий, то в 1992 г. предпринимались попытки силами историков и краеведов восстановить некоторые из них. Была создана краевая комиссия по топонимике, чьи предложения о переименовании были разосланы в соответствующие села и поселки Приморья, где рассматривались на сходах местных жителей. Так, сельский сход села Горбатки Михайловского района согласился вернуть реке Илистой ее китайское название Лефу (Ле фу). Жители Безверхово Хасанского района проголосовали за возвращение поселку названия Сидими.
Источник: rus.ruvr.ru