3 октября в Сети появился дебютный безымянный альбом группы Zorge — нового проекта экс-лидера Tequilajazzz Евгения Федорова. Пластинка записывалась по революционной для российской музыкальной индустрии модели, когда запись финансировали сами слушатели, а распространяется диск по схеме «плати, сколько хочешь». Редакция «Ленты.ру» поздравляет Евгения Федорова с днем рождения, а группу Zorge — с выходом альбома, и публикует интервью, взятое у музыканта накануне выхода пластинки.
3 октября в Сети появился дебютный безымянный альбом группы Zorge — нового проекта экс-лидера Tequilajazzz Евгения Федорова. Пластинка записывалась по революционной для российской музыкальной индустрии модели, когда запись финансировали сами слушатели, а распространяется диск по схеме «плати, сколько хочешь». Редакция «Ленты.ру» поздравляет Евгения Федорова с днем рождения, а группу Zorge — с выходом альбома, и публикует интервью, взятое у музыканта накануне выхода пластинки.
«Лента.ру»: Как создавался и записывался альбом?
Евгений Федоров: Все эти песни в принципе были написаны недавно, за исключением песни «Крым» и песни «Четыре девятки», которые были намечены в общих чертах чуть-чуть пораньше, еще составом группы Tequilajazzz. Все они написаны в период с сентября по апрель этого года.
А сам процесс записи в какое время проходил?
Он детально задокументирован в интернете, в моем ЖЖ. На самом деле, все произошло очень быстро, потому что на те деньги, которые мы не заработали, а просто получили в качестве инвестиций от наших потенциальных и фактических слушателей, мы смогли купить ровно месяц работы в студии «Добролет». Это две недели записи и две недели сведения. Собственно, так запись и длилась, немножко больше, потому что мы записывали не в плотном режиме, то есть мы позволяли себе отдыхать, делать какие-то перерывы и часто брать работу на дом, то есть доделывать некоторые вещи дома в наших домашних системах, ибо они это позволяют, там все настроено. Но в целом работа была очень недолгой, я имею в виду физически вовлеченную деятельность. Мы очень стремительно все записали, где-то в мае-июне, и за истекшие две недели сентября все это свели, начиная с 14-го сентября.
То есть осенью вы уже больше ничего не переписывали?
Да, ничего не переписывали, естественно, какие-то вещи редактировались, что-то двигалось, делалось громче или тише, в студии происходили всякие магические звукорежиссерские вещи. Но мы уже не возвращались к записи, каким оно было на момент записи в начале лета, таким мы и оставили, это для нас был принципиально важный момент. Другое дело, что пока я болтался по Непалу, Дима Зильперт напел кучу бэк-вокалов в течение августа, Олег Эмиров записал всяких клавишных инструментов, их не очень много, но они есть. Плюс струнные и электронные детали от наших друзей.
«Формула» Get the Flash Player to see this player. lentaaudio (\’audio/zorge/audio1\’, 300, \’player1\’);
А как бы ты охарактеризовал альбом, о чем он? Есть ли у него какая-то объединительная идея?
В принципе, мы были настолько глупы, что эту объединительную идею сразу же опубликовали в рамках пресс-релиза, как только возникла эта группа. Еще год назад. Это наш очень важный этап на пути абсолютного и окончательного впадения в детство. Так я бы это назвал. На этой пластинке я счастливо, окончательно и бесповоротно избавился от последствий кризиса среднего возраста, который присутствовал на записи последнего альбома группы Tequilajazzz, и очень хорошо, что он там присутствует, потому что это очень важная этапная пластинка. Сейчас всего этого нет, и теперь меня интересует во всех жанрах искусств, таких как кино, литература, музыка и так далее, только то, что направлено исключительно на детство, юношество и так далее. Не в том смысле, что я педофил, а в том смысле, что мне хочется делать что-то для детей.
Это музыка про немножко придуманные истории, она целиком и полностью навеяна теми книгами, теми фильмами, которые мы смотрели в нашем советском детстве, я не буду даже перечислять, они в каждой библиотеке пылятся до сих пор, давно забытые всеми. Это то, что нас воспитало, по крайней мере, российскую составляющую группы, поскольку есть такой интересный нюанс, как немецкоговорящая составляющая группы, которая воспитывалась совершенно на других источниках.
И ведь он вносит что-то свое, правда?
Он вносит нормальную качественную игру на барабанах. Это главнейшее из искусств!
Zorge на студии «Добролет». Фото Gulya Naumova, с официального сайта группы Я понял общую идею, она же применима и к самой группе, правильно? Если спрашивать, про что группа Zorge, это тоже такое, как ты рассказываешь, возвращение в юность?
Мы не то чтобы пытаемся молодиться, просто мы как люди довольно взрослые, опытные и так далее, находим в себе достаточно сил не стесняться того внутреннего ребенка, который в нас есть.
Это очень правильная и хорошая мысль, но из нее может вытечь и другая — возможно, тебе в нынешней реальности нечем вдохновляться? Или тебя наша действительность не устраивает?
За сутки ты уже третий человек, который задает мне этот вопрос! Мы очень следим за тем, что происходит в России, безусловно, потому что мы здесь живем и так далее. Но для музыкальной оценки того, что происходит вокруг, вполне достаточно гениального альбома «Аквариума» «Архангельск».
Да, я его уже целую неделю слушаю, и ничего другого больше.
Я считаю, что Борис уже записал такой альбом, и нам нечего туда соваться, он уже все сказал, поэтому мы споем нечто другое. Это не значит, что нам нечего сказать по поводу того, что происходит в стране. И, безусловно, если я раньше это скрывал, то сейчас я буду настаивать на том, что эта музыка и эти песни — это одна из форм эскапизма, это так называемое «пора валить» внутри себя.
Общая, условно говоря, интеллигентская тенденция по всей стране — пора валить, хотя чего валить, и так все понятно. По крайней мере, уже пару пятилеток понятно, что происходит в этой стране. Но, с другой стороны, я не вижу себя вне контекста русской культуры. В какой-то момент ты начинаешь понимать, что куда бы ты ни уехал, ты все равно, так или иначе, зайдешь на свою страничку в Фейсбуке, ты войдешь в Рунет, соответственно, головой ты уже все равно ударишься обо все это — о русский язык, еще любимый, и обо все эти проблемы, которые описаны всячески — и матом, и не матом. Совершенно неважно, где ты находишься, в какой точке планеты. Потому что Россия, как она есть, в голове.
Да, я как раз хотел спросить, вот ты часто практикуешь длительные выезды за границу, это просто жажда путешествий, или тебе, например, просто физически надо отдохнуть от этой действительности?
Это жажда путешествий, просто интересно узнавать другие культуры. Мы много путешествуем, потому что мы это очень любим. И, к счастью, нынешняя власть хотя бы не ограничивает нас в передвижениях, это уже хорошо. В этом гигантское отличие от предыдущих пасмурных лет, как бы ни сравнивали сегодняшнюю эпоху и прошлые.
Скажи, пожалуйста, насколько тебе комфортно в России как музыканту?
Трудно сказать. Я сейчас, наверное, скажу чудовищную вещь, потому что мне, в принципе, комфортно, но этот комфорт, как я прекрасно понимаю, обусловлен только тем, что я имею какой-то базис, накопленный в предыдущие годы. То есть какое-то количество людей, которые не гарантированно, но вполне ожидаемо придут на наши концерты, купят билеты, что позволит мне получить какой-то гонорар за выступление, например. Мой комфорт в сегодняшней России обусловлен только какими-то предыдущими годами. Я не могу судить, насколько сейчас комфортно быть музыкантом с точки зрения человека, который только начинает этот путь.
Да, это, конечно, разные вещи.
Абсолютно разные вещи. Я сейчас могу говорить как старпер, которого все устраивает и у которого есть довольно влиятельные и часто очень богатые поклонники, которые могут себе позволить купить дорогие билеты или делать основательные вливания-инвестиции в нашу пластинку. Да, такое происходит.
То есть, можно сказать, что твоя музыка тебя полностью обеспечивает?
Я не скажу, что моя музыка меня полностью обеспечивает. Дело в том, что я сотрудничаю по-прежнему с рядом кинокомпаний, пишу для них музыку, как бы мы все ни ругали нынешнее телевидение. Я часто шутил и продолжаю шутить, что телевизор смотрю только за деньги, и это правда. Я включаю какой-то телевизионный продукт, исключительно когда мне за это платят, а именно когда я пишу музыку для телесериала или для чего-то еще. Так или иначе — это меня кормит. Есть люди, которые смотрят телевидение, скажем, моя мама, которая смотрит телесериал «Тайны следствия» на протяжении нескольких лет и является его верным зрителем. И отчасти мое сбалансированное существование на планете финансируется и этими всеми людьми, поэтому я не могу себя чувствовать в отрыве от СМИ и, в частности, телевидения. И не могу это как-то разграничить.
Ты спросил, комфортно ли мне как музыканту. Я не знаю. Что касается юношей, которые сейчас здесь начинают творческую жизнь (при том, что они играют на тех же сценах, на которых играем мы, в клубе «Цоколь» или «Душ»), я не уверен, что им так же комфортно, как и мне. И я не исключаю, что они испытывают некую антипатию по отношению к таким людям, как я.
Zorge на студии «Добролет». Фото Gulya Naumova, с официального сайта группы Нет, мне скорее кажется, что они должны ориентироваться на таких, как ты.
Но как ориентироваться?
Я считаю, что именно ты являешь собой отличный пример очень хорошего независимого музыканта, который …
Но я только что сказал, почему я не являюсь независимым музыкантом.
Для меня эти сериалы абсолютно нормально встраиваются в общую схему, мне кажется, для тебя это не такой тяжелый компромисс. Моя жена смотрит сериал «Тайны следствия», и я время от времени слышу музыку в этом фильме, и у меня не возникает никаких противоречий на этот счет.
У меня тоже не возникает, потому что я, например, музыку для этих сериалов делаю с гигантским удовольствием.
Компромисс заключается в следующем: когда я смотрю эти все истории в черновике (у меня и сейчас лежит много рабочих материалов), я понимаю, что они придуманные, что в жизни (я, к счастью, с этой историей не очень знаком физически), как я предполагаю, нет таких хороших милиционеров, хотя, может быть, и есть. В общем — то, что мы описываем, это в принципе похоже на то, что делала группа Tequilajazzz. Мы делаем все, ориентируясь на то, что есть какой-то идеальный мир. В этом мы являемся продолжателями очень сильно порушившей эту планету интеллигентской традиции — строить какой-то идеальный мир. По крайней мере, в нашем случае мы делаем это исключительно в виде нот. То есть мы для себя имеем какое-то представление о нашей аудитории как об идеальной аудитории, что она должна быть такая-то и такая-то. Не то чтобы себя под нее ровняем, в общем, друг на друга примеряем.
Это правильно, когда художник строит идеальный мир, а его публика тянется к этому, мне кажется, что это очень правильная идея искусства.
Собственно, мы как раз этим и занимаемся, но это очень опасная история, потому что, как известно, в политическом смысле эти интеллигентские идеи по устройству идеального мира привели ко многим несчастьям на протяжении XX века, и это как раз следствие той самой разночинской истории, о которой по крайней мере мы в наше советское детство много читали всякой ерунды в учебниках по литературе.
В этом-то смысле я в тебя абсолютно верю, ты не доведешь хорошую идею до какого-то неправильного негативного конца.
Я же сказал, что мне достаточно альбома «Архангельск», я не буду кидать бомбу и призывать к какой-то политической активности.
То есть ты какими-то радикальными вещами не будешь заниматься? Если не брать в расчет «Архангельск», который все равно прежде всего художественное высказывание, есть другие, более плакатные вещи, например, то, чем сейчас занимается Борзыкин, Шумов или Шевчук.
На самом деле, я периодически принимаю в этом участие, например, в Петербурге на акции «несогласных» я пару раз ходил.
А ты готов там выступить?
Нет. Каждый раз, когда мне было предложено говорить что-то с трибуны, я скромно удалялся в сторону — не потому, что я боюсь, я просто понимаю, что мне нечего сказать. В смысле, я ничего нового не могу сказать. Я просто пришел поддержать симпатичных мне людей в абсолютно бесперспективной, на мой взгляд, борьбе. Потому что, к сожалению, это уже по определению такая маргинальная сторона жизни, на которую государство не обращает внимания. Можно этим заниматься, можно не заниматься, но они на это не смотрят. Мое глубокое убеждение, что нужно действовать как-то иначе. Кстати, в этом смысле мне представляется гораздо более продвинутой историей многими проклинаемый момент биографии Бориса Гребенщикова о том, что он встречается с Сурковым, потому что мне это видится так, что не Гребенщиков идет к Суркову на поклон, а Сурков идет Гребенщикова слушать. Все происходит наоборот. И Борис как человек вежливый не посылает их всех на фиг, а просто, может быть, правильно использует эти связи в какой-то момент. Хотя даже вряд ли использует, ему это ни к чему. Они сами к нему приходят, мне кажется, это очень важный момент.
«Сан-Франциско» Get the Flash Player to see this player. lentaaudio (\’audio/zorge2/audio1\’, 300, \’player2\’);
Давай о другом. Я вот, честно говоря, до последнего момента не верил, что сработает эта доверительная схема записи альбома на «Кругах», хотя сам заказал две пластинки: одну себе, вторую другу. И, конечно, рад, что все получилось. Раньше в аналогичных случаях такого ажиотажа не было. Верил ли ты сам в то, что так все произойдет?
Честно говоря, верил. Но я верил, что мы соберем процентов 70, в принципе, этого бы нам хватило на первый период. Я имею в виду сейчас чисто практическую сторону дела. Потому что мы в любом случае стали бы записывать пластинку, я бы изыскал средства как угодно, я бы взял в долг, как это было в прошлые разы с группой Tequilajazzz, просто мало кто об этом знает, у нас замечательные истории происходили, очень альтруистические. Я верил, потому что имел в виду тот самый идеальный мир и идеальную публику, для которой мы исполняем нашу музыку. Публика может быть и не идеальна, например, она в силу дурных привычек, может, слишком много красного вина пьет, но я имею в виду то, что она благодарна и ответственно слушает.
Я верил, что это произойдет, но был удивлен, что мы соберем все 100 процентов требуемых денег.
Фрагмент обложки дебютного альбома группы Zorge А как ты будешь издавать эту пластинку, самостоятельно?
Нет, вчера у нас появился издатель. Это фирма «Союз». Мы пытались договориться со «Снегирями» и еще парой независимых фирм, но, к сожалению, маленькие компании не могут себе позволить тех вещей, которые может себе позволить мейджор. Дело в том, что мы элементарно попросили компанию взять на себя задачу отправить пластинки. Мы сейчас стоим перед очень серьезным шагом, мы должны каждому из 682 человек, вложившихся в нас на «Кругах», послать пластинку.
У тебя проработан механизм, как это будет осуществляться? На концертах вручать будете?
Мы сейчас начали его прорабатывать. По крайней мере, сейчас все усилия и затраты взял на себя издатель — при участии «Кругов», конечно. Если бы этого не произошло, пришлось бы все делать нам самим, то есть мы бы напечатали диски за свой счет, и я бы лично ходил на почту их рассылать.
Это была бы очень трогательная романтичная история.
По большом счету, так оно обычно и происходит. В жизни нашей группы какие-то вещи, которые кажутся официальными, именно вот так по-домашнему и очень спокойно делаются, потому что я реально готов пойти на почту и послать эти 682 диска, но вот появилась компания, которая может взять на себя эту почетную обязанность.
При таком отношении альбом не может не удаться.
На самом деле, я глубоко убежден, что это будет, конечно же, альбом года.
Ты знаешь, у меня ощущение, что как минимум Zorge — это дебют года, и это не вопрос каких-то личных пристрастий. Группа действительно прошла за год очень впечатляющий путь — от разбитого корыта Tequilajazzz до такой мощной кооперации со слушателями по записи альбома.
Да, это удивительный случай, и действительно прошел всего год, а у меня в голове как будто десятилетие пронеслось.
У тебя вообще был какой-то четкий жизненный план или это все череда приятных случайностей?
Никакого плана. Какой может быть план у человека, который выплыл с «Титаника»?! Он просто выплыл, ухватился за какую-то штуку, которую ему бросили друзья с другого судна.
Tequilajazz. Фото с сайта tequilajazzz.spb.ru Скажи, а группе Zorge важна какая-то, скажем так, астральная связь с Tequilajazzz? Она существует вообще?
Существует. Для меня ничего не прекращалось. В принципе группа Tequilajazzz прекратилась только потому, что Дусер выбрал другой путь, а без него я не мог больше это название сохранять, и мне пришлось его поменять. И появилась новая группа! Но! По сути, песни написаны одним и тем же способом, и даже удивительно, что эта тенденция продолжилась. Потому что мы всегда писали песни вдвоем с Сашкой, потом присоединялись гитаристы (если присоединялись, потому что это было не всегда). Сейчас происходит то же самое, мы точно так же сочиняем песни, только с другим человеком — с Марком Лаубером, потом к нам присоединяются гитаристы по мере возможности; они не всегда могут быть рядом с нами, потому что ребята очень заняты, один из них вообще живет в Москве.
Для меня это продолжение того же пути, это может кому-то понравиться, а кому-то нет, но для меня нет разницы между двумя этими группами. Другое дело, что мы все очень скучаем по Дусеру, и нам всем его не хватает. Но у нас есть новый компаньон и товарищ Марк Лаубер. Да, это все-таки другая группа, мы поем о другом, и мы абсолютно сознательно исключаем из песен максимально возможное количество рефлексии, негатива и прочего. Не для того, чтобы сделать песни коммерчески успешными, они не могут быть коммерчески успешными хотя бы в силу своей длины, каждая из них минут по пять-шесть, их не возьмет ни одна радиостанция. Но идеологически у них совершенно другой заряд — оптимизм и радость. Мы хотим делиться той радостью, которая есть в наших сердцах, с другими людьми, может быть, это пафос, но это именно так. Реально очень сильно прет, когда мы играем друг с другом, мы получаем фантастическое наслаждение.
Это чувствуется.
Да, надеюсь, что это чувствуется, и мы хотим этим делиться со всеми.
Знаешь, я считаю, что Zorge это уже абсолютно новая группа. Я это могу сказать по той программе, которую я слышал на концертах. Хотя первые концерты я смотрел с очевидной ностальгией по Tequilajazzz, особенно когда исполнялись песни «Текилы», но теперь мне кажется, что это абсолютно новая история, и я даже ничего бы не имел против, если бы песни Tequilajazzz пропали из этой программы. Хотя есть, безусловно, некоторые вещи, от которых очень сложно отказаться, которые хочется слушать и слушать вновь.
А я не хочу отказываться, вот в чем причина. Почему я не могу исполнять песни, которые я люблю?
Конечно, можешь!
Представь себе ситуацию, я заранее извиняюсь за такое сравнение — ты идешь на Дворцовую площадь на концерт Пола Маккартни, он берет гитару и начинает исполнять «Yesterday», ты будешь иметь что-то против?
Нет, конечно.
Ты будешь вспоминать Йоко Оно, как она развалила The Beatles и так далее?! Я думаю, что в момент, когда ты услышишь «Yesterday», ты не будешь об этом думать. Я бы в такой момент забыл про всякую Йоко и даже про то, что Джон давно в могиле. Плакал бы от счастья, потому что вот остается Пол Маккартни и исполняет песню «Yesterday», он ее написал и имеет на это право. Ты знаешь, из-за чего The Beatles развалились?
Маккартни ушел из группы, потому что не хотел работать с менеджером, который устраивал остальных — Кляйн его звали.
Все было не так, пойди в Википедию и почитай историю записи песни «The Long and Winding Road».
Да я помню, Маккартни не понравилось, что Фил Спектор наложил туда кучу всяких оркестровок.
Да, Фил Спектор сделал это. А потом послушай, как эта песня записана на «Антологии», где Джон Леннон играет на бас-гитаре, и в Википедии даже написано, что Джон специально делал ошибки, ему не нравилась песня, и он играл хреново — это называется «саботаж». И все это из-за одной песни. Из-за того, что потом пришел какой-то человек и наложил там кучу хоров, 80 человек там спело этими бабскими голосами. И то, что в итоге Пол потом принес и сделал Let It Be Naked — это не очень хороший вариант, мне на самом деле нравится оригинальный, сделанный Филом Спектором, но проблема была в одном — просто в какой-то момент Пол почувствовал, что им начинает манипулировать кто-то другой. И если бы они этот момент пережили, группа, может, и не распалась бы. Просто в тот момент вокруг появилось много людей, которые решили манипулировать. А другие саботировали. Ну и эта обожаемая мной песня стала последней каплей.
Это же произошло и с Tequilajazzz?
Нет, конечно.
А есть ли у тебя ностальгия?
Никакой ностальгии. Человек, который тогда написал эти песни, записанные группой Tequilajazzz, спустя пару лет написал следующий альбом, потом еще один, это в принципе восемь разных людей. Сейчас с тобой сидит и разговаривает примерно 12-й другой человек.
И возвращаться к этим людям неинтересно? Ты не будешь этого делать?
Не к людям. Я, например, мучительно люблю Дусера. Для меня то, что мы с ним не играем вместе — это одна из самых больших трагедий.
Я имею в виду не конкретных людей, а к тем состояниям?
Нет, у меня есть какие-то воспоминания интересные, какие-то вещи, которые я запомнил, все было классно, но чтобы ностальгировать и слушать какие-то даже собой сделанные песни… Я, на самом деле, скучаю только по той нашей аудитории, все наше богатство — это была именно она.
Tequilajazz. Фото Дмитрия Логачева с сайта tequilajazzz.spb.ru Допускаешь ли ты, что в будущем воссоединишь «Текилу», хотя бы на пару юбилейных концертов?
Я от этой идеи не отказываюсь, но это будет примерно то же самое, как я когда-то писал в Фейсбуке, что одеть меня в махровый халат, это последнее дело, я не знаю, что для этого должно произойти. Это невозможно, поскольку мы на всем этом протяжении времени превращались в других людей. И сейчас, как я говорил, это уже 12 или 15 новых людей. Я вообще другой человек. Да, есть этот опыт, я даже примерно помню, как записывались эти пластинки, но я даже ни разу в жизни их не переслушивал никогда. Мы на днях решали, вставлять ли интро, маленькую инструментальную композицию, перед первой песней на нашем первом альбоме. Вспомнили, что на всех пластинках Tequilajazzz были интро, но не смогли вспомнить, а было ли оно на альбоме «Стреляли». Мы решили его послушать, нашли его у нас на полке, и я с удивлением обнаружил, что там тоже было интро. Я не слушаю альбомы не потому, что я эти пластинки не люблю, это моя карма, и я за них в ответе, но почему-то никогда не хочется их слушать снова и снова.
Мне кажется, что для музыканта это нормально.
Это ненормально.
Почему?
Я, например, часто слушаю свои записи, которые я делал для кино, я включаю их, и мне нередко нравится. А песни, которые записаны группой Tequilajazzz, не слушаю. Не потому что они мне не нравятся, я счастлив их играть и возвращаться к ним снова и снова. И я честно скажу, я очень скучаю по этим песням — но в другом смысле. Ты сказал, что хотел бы, чтобы эти песни больше не звучали. Я тебя прекрасно понимаю, но я чувствую тоску моих рук по исполнению этих песен, мне их хочется играть, «Нарядную» или «Пиратскую». Меня можно разбудить в любое время суток, в любом состоянии, сколько бы я водки ни выпил, и я смогу их сыграть. Но это невозможно этим составом совершенно, и это неуместно абсолютно, но и слушать эти песни на пластинках я никогда не буду.
Последний вопрос. Про еще один твой прекрасный проект под названием «Оптимистика», есть ли какие-нибудь планы насчет него?
Никаких планов по поводу «Оптимистики» нет. Когда этот вопрос возникал год назад, я всем говорил: «Подождите, сначала мы сделаем основную группу, а потом уже будет „Оптимистика“. Понятно, что это сайд-проект. А теперь, когда сделана группа Zorge, у меня по-прежнему нет никакого желания делать „Оптимистику“. По-моему, это все прошлое. Я не вижу никакого смысла в этом, по крайней мере, пока. Похоже, на „Оптимистике“ стоит большой крест.
Источник: lenta.ru