Лидер группы «Ленинград» снимается в фильме Ивана Дыховичного в роли «авторитетного» бизнесмена
Лидер группы «Ленинград» снимается в фильме Ивана Дыховичного в роли «авторитетного» бизнесмена
Ну что может быть общего у эстета Дыховичного и такого эпатажного персонажа, как Шнур? А они, оказывается, закадычные друзья. Судьба свела их еще шесть лет назад на съемочной площадке фильма «Копейка», где Дыховичный сидел в режиссерском кресле, а Шнур старался следовать его указаниям, чтобы убедительно сыграть наемного убийцу — такая у него была роль. С этого кино и началась их крепкая мужская дружба. Поэтому, как только Дыховичный взялся за новый фильм «Европа — Азия», так сразу пригласил туда Шнура музыку написать. А Шнур, посмотрев сценарий, попросил еще и роль ему какую-нибудь дать.
В итоге он сейчас сидит на съемках в Выборге и не выходит из образа некоего гражданина Кеке, весьма бандитской наружности. Но когда корреспондент «КП» попросила об интервью, Шнур из образа все-таки вышел и ответил на наши вопросы.
«Главное — текста немного»
— Сергей, этот твой Кеке… Кто он по фильму?
— Бизнесмен какой-то. «Авторитетный». Не знаю, правда, чем занимается. В сценарии про это ничего не сказано. Наверное, гравием торгует. Поехал вот куда-то насчет гравия договариваться и на трассе столкнулся с группой аферистов, которые изображают на обочине провинциальную свадьбу: зазывают проезжающих к столу и выманивают у них деньги, подарки.
— Как тебе роль?
— Гениальная. Мне больше всего нравится, что у меня текста немного.
— Ты же и песни к нему написал?
— Пока только одну. Ее Татьяна Лазарева споет. Остальное потом допишем, параллельно со съемками.
— Ты надеешься почерпнуть вдохновение на съемочной площадке?
— Я из тех людей, которые уже ни на что не надеются…
«Нам платят приличные деньги»
— Что нового в твоей музыкальной карьере?
— Да ничего нового. Мы — одна из лучших групп России.
— Это действительно не новость.
— Ну я и говорю. Какие новости? Записываем очередной альбом, готовимся к гастролям. Выступаем очень много в этом году за границей на фестивалях: в Венгрии, Швейцарии, в Финляндии, Германии, во Франции, в Англии…
— Не удивительно, что столько фестивалей развелось?
— Да. И больше всего удивительно то, что за участие в этих фестивалях еще и деньги платят. Причем немаленькие.
— Чем объясняется такой творческий прорыв именно в этом году? Перестали бояться твоих жестких песен и поступков, шокирующих общественность?
— А бог его знает. Информация доходит до людей не очень быстро. Кто-то посмотрел на концертах — и понравилось. И потом, мы участвовали в двух-трех фестивалях в прошлом году. Вот на «Нашествии» на этот раз не хотим выступать. Зачем ехать туда, где артисты не могут реально посс…ь из-за толпы? Сс…ь в пластиковые бутылки — это как называется?
— Бардак!
«Улица „красных фонарей“ уже разонравилась»
— А что у тебя с НТВ? Закончился проект «Шнур вокруг света»?
— Конкретно этот — да. С сентября будет новый. Путешествия там тоже будут, но пока я не хочу об этом говорить.
— Почему ты в этой передаче такой серьезный был? Все же ждали от тебя какой-нибудь дикой выходки.
— Я от себя этого не ждал. Если кто-то ждет от меня дикой выходки, надо ходить на концерты группы «Ленинград». И потом, зачем снимать дикие выходки, если ты знаешь, что их никогда не пустят в эфир?
— Ну тебя же приглашают не как профессионального журналиста, а как брэнд.
— Если я что-то и устраивал, то все выходки можно посмотреть в Интернете, на «Шнур-ТВ».
— Сколько стран ты посетил, пока занимался этим проектом?
— Порядка двадцати.
— Что запомнилось? Где было труднее?
— А везде было нормально. Я ж не экзальтированная барышня, чтобы ахать от обезьянки: «Ой-ой-ой, ути-пути, какая прелесть».
— Может, тебе понравилась какая-нибудь улица «красных фонарей»?
— Улица «красных фонарей» понравилась мне лет десять назад. Уже успела разонравиться. Мне Монголия понравилась: тихая, спокойная и нет народу. А если есть, то монголы. Которые, кстати, довольно сносно говорят по-русски. Вот племя масаев мне не понравилось. Они живут рядом с коровами, и там все пахнет дерьмом. В доме у одного масая лежала дохлая собака, которую он не выкинул почему-то еще недели две назад. Лежала — разлагалась. Лень, наверное, было выкинуть.
В Гватемале мне понравилось, хоть там и неспокойно, в Японии тоже ничего.
«Я в принципе не работаю»
— С национальными кухнями народов мира ознакомился?
— Не-ет! Даже крокодила есть не стал, о чем не жалею. В Индии в течение двух недель я ел мороженое «Баскин Роббинс», больше ничего. Потому что я не люблю всю эту индийскую кухню, карри особенно.
— Нормально у тебя со здоровьем после такой диеты?
— Некоторые мужчины, кроме водки, месяцами ничего не пьют. А тут две недели — мороженое, это ж вообще счастье. Белок!
— Для большинства людей путешествия — это вид отдыха. Что является отдыхом для человека, который путешествует «по работе»?
— Я вообще в принципе не работаю, даже когда работаю. У меня же не было какого-то сценарного плана. Единственное, что напрягало, — графики. Что нужно улетать, положим, в 5 утра, и от этого никуда не деться. А отдых… Я на дачу езжу и там ничего не делаю. Люблю камин топить. Читаю книжки, сижу на веранде. Люблю, когда дождь идет.
— Дача у тебя фамильная или это ты уже сам купил?
— Сам купил.
— А что у тебя с личной жизнью? После Оксаны Акиньшиной появился кто-нибудь?
— Ой, ну не надо про это. Я сплю с кем хочу и отчитываться за это не буду, ладно?
— Ладно.
Лидия ПАВЛЕНКО
Источник: kp.ru