Мурманский концерт группы «Ногу Свело!» прошел в минувшую субботу с большим успехом. Несмотря на сложные погодные условия, в которых музыкантам пришлось добираться до заполярной столицы, присущей им бодрости духа парни не растеряли и на выступлении, в компании молодых норвежских рэперов «Duolva Duottar», дали жару! За несколько часов до концерта Макс Покровский нашел время пооткровенничать с нами.
«Мурманск — как Европа, куда мы прибыли с дружеской миссией»
Мурманский концерт группы «Ногу Свело!» прошел в минувшую субботу с большим успехом. Несмотря на сложные погодные условия, в которых музыкантам пришлось добираться до заполярной столицы, присущей им бодрости духа парни не растеряли и на выступлении, в компании молодых норвежских рэперов «Duolva Duottar», дали жару! За несколько часов до концерта Макс Покровский нашел время пооткровенничать с нами.
«Мурманск — как Европа, куда мы прибыли с дружеской миссией»
— Как вам снег в конце апреля? Погода не испугала?
— Никаких проблем у нас не было, потому что я о них не знал. Не слушаю, когда мне сообщают что-либо о погоде в том городе, куда летим. Неделю назад мы были в закрытом аэропорту Калининграда. Самолеты, мол, не летают, истерика в прессе. А мы ничего — спокойно прилетели, спокойно улетели. В Мурманске все очень хорошо. Здесь с полной силой всплывают воспоминания о замечательном фестивале в Киркенесе (на нем «Ногу Свело!» выступали в феврале, кстати, как раз вместе c «Duolva Duottar». — Ред.). Сегодня нас сажают за стол обедать, я думаю: ой, это ж надо сейчас будет по-английски что-то заказывать… То есть в полной уверенности, что мы находимся где-то в Европе с дружеской миссией.
— Как думаете, российский коллектив, подобный норвежскому «Duolva Duottar», может быть популярен в нашей стране? Я говорю о группе, сочетающей в творчестве элементы этники и современной музыки, да еще и выступающей в национальных костюмах.
— Я не самый благодарный в этом плане собеседник, так как мой скепсис по поводу того, каким макаром развивается популярная и не только музыка в России, известен если не всем, то многим. Очень пессимистично смотрю. Я в этой стране родился, вырос и работаю. Здесь у меня есть своя аудитория, чему радуюсь и чем горжусь. Но для меня успех «Ногу Свело!» — это загадка и нонсенс. И с каждым днем все хуже и хуже… Поэтому какая музыка будет в этой тьме востребована — не знаю. И уж тем более не знаю, что будет поддержано совершенно озверевшими от непонимания специализированными радиостанциями.
«Изогнуться и лизнуть себя в копчик я не могу»
— Правда ли, что знаменитая «Хаару мамбуру», как и некоторые песни из ранних альбомов, были написаны на несуществующем языке?
— Да. Но большинство наших песен — на существующих языках! На русском и английском. — Скрывает ли что-то под собой этот текст или просто тарабарщина?
— Конечно, текст «Хаару мамбуру» подразумевает очень серьезные философские истины, которые будут открыты лет через двести. Мы только являемся проводниками, совершенно бессознательно озвучиваем все сокрытые в нем выводы и логические мысли. Они от нас тоже сокрыты. Мы несем некое знание, но делаем это механически (произносит Макс с совершенно деловым видом под дружный хохот присутствующих журналистов. — Ред.).
— То есть на языке «Хаару Мамбуру» с мурманчанами общаться не будете?
— Меня часто просят совершать экстравагантные вещи. Но я не являюсь на все руки мастером. Скажем, изогнуться так, чтобы лизнуть себя в копчик, я не могу. Поэтому сказать что-то внятное на выдуманном языке для того, чтобы потешить публику — это неискренне.
— Может, есть хит-парад «экстравагантностей», которые вас просят сделать?
— Он мог бы быть, если бы его кто-то вел! А так на какой-нибудь сессии фотограф, снимающий весь ансамбль, обязательно попросит приколоться или подпрыгнуть. В общем, все тривиально и обыденно. У нас это даже протеста не вызывает, а скорее уныние. И когда это чувство возникает, очень трудно позировать. Или когда просят рассказать курьезный случай… это просто убивает: «Что с вами курьезного происходило на съемках видеоклипов?». Не при посещении уборной, не в процессе нарезания хлеба, а именно на съемках клипов. Это журналистам вынь да положь. Ну а под Новый год обязателен расспрос про курьезные Новые года… (Кстати, на самом концерте Покровский прыгал неоднократно. — Ред.)
«Четырежды приятно, что на наши концерты ходят „сопляки“
— Вы начинали как альтернативная группа, а сейчас перешли в разряд мейнстримовых рок-команд. Как отреагировали на смену курса ваши поклонники? Много ли тех, кто слушал вас в 88-м, слушает сейчас?
— Когда нам несколько раз присуждали звание лучшей альтернативной группы года, меня спрашивали: «Макс, а чему вы альтернативны?». Я объяснял, что тихо сижу дома, спокойно хожу на концерты, не стараюсь быть альтернативой кому-то. Дали премию. За это спасибо. Очень приятно! Но это не значит, что я должен чесать репу и думать об этом. Потом мы начали отвечать: мы альтернативны всем, кто не пишет мелодии. Имею наглость заметить: в наших песнях есть мелодии. А еще наглее скажу, что в русском роке, к которому я никакого отношения не имею, с этим делом все очень плохо.
Теперь о поклонниках. У нас есть очень старые поклонники. Это дважды приятно и даже трижды. Но четырежды приятно, что на концерт приходят совсем «сопляки и соплячки». Когда мы выступали в московском клубе месяца два назад, я маму туда позвал. Она после выступления подходит и спрашивает: «Ты видел, кто в зале был?». Я заинтересовался: «Мам, ну кто ж там был-то?». Она: «Да одни семнадцатилетние!». И, вы знаете, это очень приятно и важно. Да, важно, чтобы за тобой и из прошлого шли люди. Тогда у тебя есть история. Но когда нет молодняка, значит, ты Нафталин Нафталидзе.
— Некоторые артисты говорят, что поклонники должны следовать изменениям в творчестве, а не музыканты должны учитывать чаяния фанатов.
— У многих наших артистов получается лучше говорить, нежели музицировать. Не понимаю этих экстремальных состояний: либо поклонник следует за артистом, либо артист удовлетворяет вкусы поклонника. Музыкант делает то, что он может делать. Я не умею ничего другого. Да, писал по заказу песню «Идем на Восток» (для «Турецкого гамбита». — Ред.). Писал. Но сам. Мне никто не говорил: припев возьми отсюда, тексты вырежи отсюда. Это делается самостоятельно. Мучительно, но самостоятельно. Артисты-«мультиинженеры»: и написать, и аранжировать, и в формате такого-то радио, и для такого ТВ — это, наверное, очень достойные люди. Просто я с ними ничего общего не имею. И в их профессии ничего не понимаю. А отношусь к тем, кто продает исключительно свое творчество, «кишочки свои». Поэтому мы стараемся и слышать поклонников и делать на свой лад.
«Снимался с Натальей Орейро. Она — профессионал»
— Вы про кино сказали. Сейчас не зовут? Или в телепередачи? (За время существования «Ноги» Макс успел записать несколько песен к фильмам, сняться в четырех из них (трижды в роли самого себя), поучаствовать в телепроектах, в том числе в «Последнем герое»).
— Да вроде просят, зовут… Денег пусть дают побольше (смеется)!
— Вы снимались с зарубежной звездой Натальей Орейро. Что расскажете о ней? — Ну, у меня там был крошечный эпизод (как бы оправдываясь. — Ред.). Как о человеке, о ней сказать трудно. Так быстро не раскроешь. Но полагаю, что все же хороший. Во-первых, она очень увлеченный профессионал. Во-вторых, она очень доброжелательно относится к своим поклонникам. За ней бегала толпа фанатов каких-то, и она каждый раз, проходя мимо, старалась оказать им внимание.
— А на какой последний фильм вы ходили в кино?
— Был месяца полтора назад. Ходил вместе с женой. На «Аватар». Понравилось. На сеансе мы поняли, что порядка 15 — 17 лет не были в кино.
— Почему так долго?
— Да вот все в трудах. Песенки сочиняем.
Видео с выступления музыкантов смотрите здесь.
Источник: murmansk.kp.ru