Катерина АрхароваПрограмма «Пятый этаж», Русская служба Би-би-си
В Британии впервые поставили хрестоматийную пьесу Островского «Бесприданница» в новом переводе Сэмюэля Адамсона и с новым названием «Лариса и купцы».
Катерина АрхароваПрограмма «Пятый этаж», Русская служба Би-би-си
В Британии впервые поставили хрестоматийную пьесу Островского «Бесприданница» в новом переводе Сэмюэля Адамсона и с новым названием «Лариса и купцы».
Этим фактически изменения и ограничились — текст даже по-английски узнаваем до невозможности для всех, кто учился в русской школе (или хотя бы смотрел «Жестокий романс»), при этом свеж, легок и образен настолько, что хочется тут же лезть в оригинал и проверять, действительно ли это было написано в 1878 году в Москве, а не вчера в Лондоне?
Хотя удивляться тут, строго говоря, нечему: ведь именно с Островского театр в России превратился из развлечения в искусство, и со сцены впервые заговорили живым сочным языком Замоскворечья.
Удивительно другое: обращение именно к этой пьесе молодой театральной компании InSite Performance во главе с режиссером Джеки Хоннес-Мартин, уже снискавшей себе уважение в местных театральных кругах своими масштабными нестандартными постановками в местах, не всегда ассоциирующихся c подмостками — в Британском музее, например (спектакль SMITH), или в здании местного совета Волворта («Антигона»).
«Лариса и купцы», наоборот, сделана очень камерно, во фринжевом (некоммерческом, находящемся за пределами Вест-Энда) театре Arcola, где в зале от силы умещается человек двести, сидящих лицом друг другу на вытянутых в длину зала рядах, разделенных сценическими мостками.
Декораций нет, если не считать круглый столик, за которым с утра купцы пьют шампанское из самовара в первом акте, и качелей во втором, на которых, мечтая о деньгах, раскачивается то мать Ларисы, то вечно пьяный «англичанин» Робинзон.
Все остальное — Волга, ее утесы, пароход Паратова, улицы провинциального городка Бряхимова — вынесено за скобки.
Перед нами лишь голые эмоции экзальтированно-восторженной идеалистки Ларисы, самовлюбленного нарциссиста Паратова, уязвленного собственной незначительностью Карандышева и меркантильные интриги Огудаловой и Мокия Парменыча с Васей, разыгравших на орле-решке, кто повезет Ларису после ее падения в Париж на выставку.
И все это под изумительный голос актрисы Дженифер Кид (Лариса), поющей по-русски «Не искушай меня без нужды», и оглушительные цыганские песни, исполняемые живьем, тут же, на узких досочках мостков, ведущих, как скоро выяснится, в никуда.
Меркантилизация чувств
Минимализм постановки и новая текстовая редакция, из которой убраны все длинноты, заставляют обратить внимание только на главное — на современность этой классической пьесы, написанной в патриархальной Москве.
Конечно, от женщины теперь не требуется приданого, но она при этом не перестала быть вещью, в некоторых ситуациях, зачастую вполне добровольных.
Предложение Мокия Парменыча назначить Ларисе такое громадное содержание, что «самые злые критики чужой нравственности должны будут замолчать», с радостью и восторгом восприняли бы многие современные девушки в меркантилизованной России.
Купцы там по-прежнему, как и 130 лет назад, накладывают европейские вкусы на русские привычки, так же возят барышень в Париж и Куршевель, и так же дают друг другу свое «купеческое слово», которое нельзя нарушить, но можно перекупить или проиграть.
Но и в Британии «Лариса и купцы», а вернее было бы перевести «Лариса и торгаши», созвучна общей обстановке, где рыночной стала уже не просто экономика, но все общество, где так часто человек ценен личными качествами, а по привычным атрибутам — по должности, зарплате, району проживания и марке машины.
Источник: bbc.co.uk