Фарерские острова для среднестатистического сибиряка — настоящая терра инкогнита; они с одинаковым успехом могут находиться хоть в Карибском море, хоть в Океании, поди разберись. На самом деле Фарерские острова — группа островов с населением примерно в 50 тысяч человек, формально являющаяся частью Королевства Дании — расположены в Атлантическом океане примерно на полпути между Шотландией и Исландией. И совсем скоро у красноярцев будет отличный повод запомнить это название — потому что в наш город заедет с творческим визитом прекрасная представительница культуры Фарерских островов, певица по имени Эйвор.
Фарерские острова для среднестатистического сибиряка — настоящая терра инкогнита; они с одинаковым успехом могут находиться хоть в Карибском море, хоть в Океании, поди разберись. На самом деле Фарерские острова — группа островов с населением примерно в 50 тысяч человек, формально являющаяся частью Королевства Дании — расположены в Атлантическом океане примерно на полпути между Шотландией и Исландией. И совсем скоро у красноярцев будет отличный повод запомнить это название — потому что в наш город заедет с творческим визитом прекрасная представительница культуры Фарерских островов, певица по имени Эйвор.
Фарерские острова для среднестатистического сибиряка — настоящая терра инкогнита; они с одинаковым успехом мог
Эйвор — что-то вроде национального достояния Фарерских островов. Белокурая валькирия с невероятным голосом, которую иногда называют «фарерской Бьорк», покорила нацию на телевизионном песенном конкурсе в юном возрасте 13 лет. В творческом активе Эйвор — около полудюжины сольных пластинок в самых разных жанрах, в диапазоне от оркестрованного джаза по мотивам фарерского фольклора до мрачноватого синтетического попа, вдохновленного одновременно Кейт Буш и группой The Knife. Несколько лет назад благодарные фарерцы удостоили певицу званием «Человек года» — за то, что она стала своего рода посланником Фарерских островов в мире. В преддверии красноярского концерта певицы, который состоится 24 марта в Большом зале Красноярской филармонии, Newslab.ru связался с фарерской сиреной и поговорил с ней о творчестве, языках и алкоголе.
— На Фарерских островах вам однажды присудили титул «Человек года». Что нужно сделать, чтобы такое заслужить?
— Знаете, было ужасно неожиданно вдруг получить такое высокое звание. Наверное, что-то я такое сделала, что пришлось фарерцам по нраву.
— У вас есть песни и на английском, и на родном фарерском. Английский для вас — своего рода компромисс, способ обратиться к более широкой аудитории? Нет желания петь только на родном языке?
— Мне всегда было интересно разбираться в разных языках — я, кстати, могу ещё по-шведски и по-исландски, если что. Мне кажется, писать на разных языках — хорошая практика для артиста; недурно расширяет горизонты. Мне нравится, что с помощью языка можно придавать песням дополнительную окраску — каждый раз как-то интуитивно понимаешь, какой язык больше подходит той песне, которую пишешь. У английского совсем другое звучание, чем у фарерского, к тому же когда я пою на английском, смысл песни понятен гораздо большему количеству людей. Нас же таких, кто понимает по-фарерски, всего-то тысяч сорок пять в мире. Но родной язык всегда будет для меня важен, на то он и родной; я всегда чувствую, что он будит во мне что-то такое глубинное, корневое.
— Есть разница между языками в том, что можно с их помощью передать? У вас лично есть предпочтения, на каком языке писать?
— Первые идеи для песен приходят всегда по-фарерски. Потом я их либо перевожу, либо оставляю так — это примерно как с картинами, знаете; в этот раз я больше пользуюсь таким цветом, нежели другим, но в моей палитре они есть оба. Сейчас так сложилось, что я больше пою по-английски; ну, а завтра или послезавтра буду больше петь по-фарерски. У меня, кстати, ни одного концерта не проходит без чего-нибудь фарерского. Мои корни очень важны для меня.
— В вашей музыке присутствуют элементы многих жанров — есть и фолк, и джаз, и поп, и так далее. Откуда у вас эта потребность сочетать всё подряд? Думаете, времена чистых жанров прошли?
— Я начала писать песни и записывать альбомы очень рано — мне было 13, когда я впервые вышла на сцену перед большой аудиторией. Я с детства была очень амбициозной — мне хотелось разобраться в музыке любых жанров. Я начинала с фолка, но в 15 у меня уже была рок-группа, а в 16 я записала свой первый альбом, который был такой смесью джаза и фолка. В 17 я вообще пошла изучать классическую музыку и петь стандарты — то есть, я всю жизнь старалась постоянно расширять свой музыкальный кругозор, развивать свои музыкальные возможности. Да, у меня на альбомах присутствуют элементы всех этих жанров, но дело не в том, что это я так хитро всё спланировала — просто вся эта музыка мне искренне интересна. Для меня изучение музыки — это как путешествие, а жанры — как этапы того пути, который я прошла. Они — часть моей музыкальной истории, и, опираясь на них, я сочиняю ту музыку, которую мне хочется слышать самой.
— Как по-вашему, ваше искусство вписывается в какой-нибудь более широкий творческий контекст — скандинавский, или североевропейский, или ещё какой-нибудь? С точки зрения тех творческих целей, которые вы перед собой ставите, кого вы могли бы считать своими современниками и соратниками?
— Ох, я даже не знаю, как на такой вопрос можно ответить. Меня восхищает и вдохновляет огромное количество артистов, но они все из очень разных историй. Если нужно назвать кого-то, кто на меня повлиял, то я могу вам назвать и Леонарда Коэна, и Кейт Буш, и Марию Каллас, Мари Бойн, Иму Сумак, Ника Дрейка, Бьорк, болгарские женские хоры, канадских горловиков. Я бы долго ещё могла перечислять. Но в какие-то жесткие рамки я бы саму себя не стала ставить.
— Неизбежный, наверное, вопрос — интересную певицу из Скандинавии с нестандартным подходом к творчеству непременно начнут сравнивать с Бьорк, не только в России, боюсь, но и во всем мире. Вам часто приходится слышать такое сравнение? Как вы на него реагируете?
— С Бьорк меня сравнивают с тех самых пор, как я только начала петь. Когда у меня ещё совсем не было опыта, и я только искала собственный голос, меня, признаться, это довольно задевало. Сейчас я совершенно не против любых сравнений с любыми певицами — я понимаю, что на таких сравнениях людям просто проще объяснять то, что они слышат и чувствуют. —
— Есть у вас какие-нибудь музыкальные проекты вашей мечты — спеть с кем-нибудь важным дуэтом, например, записать совместную пластинку или ещё что-нибудь в этом роде?
— Планов, мечт и пожеланий насчёт будущего у меня очень много. Но главное — это, наверное, продолжать развиваться в творческом плане и развивать свою музыку. Ну, и чтобы в процессе этого было весело, конечно.
— Вы в первый раз едете по России — есть у вас представления об этой стране, о её музыке, например, современной?
— В Россию я еду с огромным удовольствием. У меня друзья ездили сюда, все очень вдохновились страной. Мне всегда очень нравились русские мужские хоры, и, конечно, есть великие русские мастера вроде Чайковского и Стравинского — но о том, что в России происходит в музыкальном плане сейчас, я не знаю практически ничего. С удовольствием воспользуюсь возможностью послушать разную русскую музыку.
— Основной чертой российского гостеприимства является необходимость пить с русскими водку — к этому надо быть готовым всем зарубежным гостям. Как у вас с этим обстоят дела на Фарерских островах? Там любят выпить?
— Похоже, вы знаете, как надо веселиться — с удовольствием попробую вашу русскую водку. На Фарерских островах у нас тоже есть свой основной напиток, называется «шнапс». Вариаций того, как его можно пить, много, но основной смысл в том, что стакан с выпивкой один, его передают по кругу и по очереди из него отпивают. То есть, шнапс обычно у кого-то одного, и он всем подливает в один и тот же стакан. Ещё есть известная традиция наших фарерских хороводов — люди собираются вместе и танцуют в кругу, распевая саги о доблести наших предков. Обычно в центре круга есть кто-нибудь с бутылочкой шнапса, кто подливает всем певцам — так что танцевать мы можем хоть всю ночь напролёт. Водкой вы меня не испугаете.
Источник: rus.ruvr.ru