В Мурманске показала свою концертную программу Лайма Вайкуле, не только артистка яркая, но и личность незаурядная. Лайма в жизни прямая, строгая, при этом доброжелательная. Я спросил ее: «Лайма, чего вы больше всего хотите?» — «Чтобы все вокруг были счастливы» — «Но все говорят, что это невозможно…» — «Поэтому и хочу». В этом диалоге — вся Лайма.
— После минувшей бурной зимы у нас опять многие говорят и спорят о политике. А вы вот говорите, что вопросы политики вас давно раздражают?
В Мурманске показала свою концертную программу Лайма Вайкуле, не только артистка яркая, но и личность незаурядная. Лайма в жизни прямая, строгая, при этом доброжелательная. Я спросил ее: «Лайма, чего вы больше всего хотите?» — «Чтобы все вокруг были счастливы» — «Но все говорят, что это невозможно…» — «Поэтому и хочу». В этом диалоге — вся Лайма.
— После минувшей бурной зимы у нас опять многие говорят и спорят о политике. А вы вот говорите, что вопросы политики вас давно раздражают?
— Не раздражают, мне просто все равно.
— Но вы признаетесь, что новости по ТВ постоянно смотрите…
— Да, новости смотрю.
— Но от политики все равно не деться… Вот, например, закрыли казино в России, а в Латвии — нет. Каково ваше отношение к этому? Многие артисты переживают, потому что часто выступали там.
— Мы обычно выступаем у богатых людей дома (смеется), потому что в казино много не платят! А в домах — платят столько, сколько ты назовешь.
Ну а казино… У нас в Латвии работают казино, так что все в порядке. Можете ходить или не ходить — все зависит от силы воли, возможностей и желания. Я сама хожу в казино только в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити — в остальные меня не затащишь, неинтересно. А еще мне кажется, что там, в Америке, у меня есть шанс выиграть, а здесь — нет.
— Вы успешно занимаетесь бизнесом, содержите сеть салонов, ваш супруг представляет интересы всемирного косметического бренда. А вот Алла Пугачева часто жалуется, что чем бы она ни занялась, все время ее обворовывают. А вы, стало быть, жесткая и расчетливая бизнесвумен?
— В этом у нас разница с Аллой — у меня все всегда получается прекрасно (улыбается). И бизнес процветает, и никто меня не обкрадывает — все отлично. Я, конечно, шучу, но в каждой шутке есть доля истины.
— В чем же причина?
— У меня вот дома в саду очень много цветов, деревьев, и они все приживаются. Привезенные из Германии или из Японии — у меня все растет и цветет, к тому же я очень богатый человек. Так что у меня все отлично, не знаю даже, на что пожаловаться вам. Я ведь еще работаю с самыми хорошими композиторами — с Раймондом Паулсом и Игорем Крутым. Больше того, мы родственники, если кто-то не знает… С Игорем Крутым крестили внучку Раймонда, и мы стали кум и кума. А Раймонд Паулс мне уже давно просто родственник. Мы с ним столько лет знакомы, дружны — не разлей вода.
— Нынче на Западе большая мода на усыновление детей — Анджелина Джоли, Мадонна… И вы в свое время говорили, что хотели кого-то усыновить.
— Замечательная мода, я бы хотела усыновить целый детский сад! Знаете, у меня так все хорошо получается, потому что я обычно на все свои дела получаю благословение своего крестного отца владыки Виктора, который является также моим большим другом. Но на вопрос об усыновление я не получила благословения, поэтому ничего не произошло.
— А как он аргументировал это?
— Он не аргументировал, просто не дал благословения. Так тоже бывает…
— Вы выросли в большой семье, у вас две старшие сестры и брат. Став звездой, помогаете им материально?
— Конечно, они все на мне. Больше всего меня волнуют дела моей семьи. Мне в этом плане нравятся восточные традиции — очень выгодно уважать пожилых людей, потому что мы все будем когда-нибудь пожилыми, и все вернется вам же. Мне нравится, когда заходит пожилой человек, а молодой встает. Нравится, когда все родственники живут вместе. В этом смысле мне американский вариант не близок, когда родители заканчивают жизнь в доме престарелых, а в 16 лет ты уже не можешь ничего сказать своему ребенку. Я консервативна в этом плане. У меня дома все под моим каблуком, я стараюсь для них, как могу, и они со мной считаются.
— Многие артисты боятся летать на самолетах. Татьяна Буланова и вовсе отказывается от гастролей, если нужно ехать не поездом. А вас не преследуют аэрофобия?
— Какая разница — боишься или нет? Это все равно ничего не изменит. Я летаю и доверяюсь судьбе, свято веря в то, что кому суждено утонуть, тот не сгорит…
— Вы однажды тоже чуть не утонули!
— Да, мы с Андреем (продюсером и гражданским супругом. — Прим. авт.) попали в переплет, когда были с друзьями на озере. Вообще-то мне не нравится это живодерство, называемое ловлей рыбы. На рыбалке обычно сажусь на весла, и в этом спортивный интерес. В тот раз мы попали в ураган. Все произошло моментально. Пошел ливень, который смыл бы любой грим в одну секунду. Озеро стало огромным морем, ты не видишь, где берег, над головой открывается небо, все вокруг ревет и грохочет, а ты находишься в резиновой лодочке.
Когда я почувствовала, что лодка полна воды, то меня охватила паника. Тогда Андрей как-то переполз ко мне и сменил на веслах. Повел себя мужественно. Не обращая внимания на ураган, кричал мне: «Спокойно, все будет хорошо». Греб, греб, и мы нашли берег. Наши друзья на берегу, почуяв неладное, включили фары машин, и мы добрались до цели. Я тогда лишний раз поняла, что любая попытка противодействия стихии — это очень страшно. Вдруг сознаешь, какой ты на самом деле муравейчик…
— А другие экстремальные ситуации случались в вашей жизни?
— В шестнадцать лет я отправилась с друзьями-музыкантами на юг, на гастроли, и там мы попали в аварию с перестрелкой. Двое наших ребят угодили за решетку. Мы боялись домой возвращаться: что скажем родителям этих ребят? Решили дождаться суда. Я села тогда на хлеб и воду — полгода голодала. Нет, не в знак протеста, просто на еду денег не было. Мы были взрослыми детьми, не понимая, что, наоборот, надо домой спешить, всех на ноги поднимать…
— Правда, что у вас в Риге угнали «Мерседес», а угонщиков не нашли?
— Не нашли, но они наказаны… Их отравили. Мне об этом экстрасенсы рассказали (улыбается), и я почему-то верю.
— Давно вы за рулем?
— Лет с девятнадцати. Я известная гонщица. Никогда не буду находиться сзади, если есть возможность объехать. Мой спидометр постоянно зашкаливает.
— Вас любят зрители и в России, и в Латвии. А кто из сильных мира сего к вам питает симпатии?
— Часто вспоминаю Анатолия Собчака. Был мэром Петербурга, популярным политиком, но при этом не считал зазорным приходить на мои концерты с роскошными букетами. Однажды прямо из аэропорта примчался в «Октябрьский» зал, чтобы подарить мне цветы. Когда ему исполнилось 60, он жил в Париже, был в опале и на свой юбилей решил приехать в Ригу на пару дней — поближе к Питеру. Прекрасно помню тот наш семейный ужин, никаких торжеств, разносолов, кроме доброго французского шампанского.
— Лайма, несколько лет назад вы поссорились с поэтом-песенником Ильей Резником. И он, и вы тогда наговорили в интервью друг о друге немало резкостей. Но потом на юбилее автора текстов ваших хитов «Вернисаж» и «Еще не вечер» вы с Ильей Рахмильевичем вновь предстали милой, дружелюбной парой…
— Меня в свое время потрясла одна история о Фрэнке Синатре. Известный журналист, который всегда плохо писал о Синатре, вдруг выступил в роли ведущего одного из юбилейных концертов этого выдающегося певца. Естественно, все недоуменно спрашивали журналиста: «Как же так? Ты же всю жизнь его ненавидел! Почему же согласился вести его концерт?» На это он ответил: «Однажды Фрэнк спас мне жизнь, и поэтому я ему очень благодарен!» — «Спас жизнь? Как же это случилось? Расскажи поподробнее!»
И он рассказал: «Как-то я засиделся за кружкой пива в баре своего приятеля. Друг даже оставил мне ключи от бара, и, когда я вышел с черного входа, заперев двери, на меня напали неизвестные и принялись избивать бейсбольными битами. Через несколько минут, лежа в луже крови, я понял, что еще пара ударов, и отправлюсь на тот свет. И вдруг увидел шикарные ботинки, которые приближались к моей голове. Ботинки остановились, и тут я услышал голос Фрэнка, который произнес: „Инаф!“ (»Достаточно!»).
— Н-да, потрясающая история!
Источник: rus.ruvr.ru