Завтра девять дней со смерти автора главных хитов «Наутилуса». «КП» решила вспомнить о самых ярких эпизодах его биографии.
«Скованные одной цепью»
В закрытом городе-«миллионнике» Свердловске выбор для молодого человека, куда пойти учиться после школы, был не слишком велик. Кормильцев поступил на химфак Уральского госуниверситета.
Завтра девять дней со смерти автора главных хитов «Наутилуса». «КП» решила вспомнить о самых ярких эпизодах его биографии.
«Скованные одной цепью»
В закрытом городе-«миллионнике» Свердловске выбор для молодого человека, куда пойти учиться после школы, был не слишком велик. Кормильцев поступил на химфак Уральского госуниверситета.
— Илья был хорошим студентом, — вспоминает завкафедрой неорганической химии и научный руководитель Кормильцева Аркадий Нейман. — Толковый, интеллектуальный. Я бы сказал, он был очень способный сачок — учился хорошо, но если можно было что-то не делать, он не делал.
Сразу после защиты диплома с труднопроизносимой темой «Исследование явления переносов сложных оксидов» пошел устраиваться на оборонное предприятие — Пышминский опытный завод — и начал писать стихи. Сначала для группы «Урфин Джюс», откуда Илья ушел через два года. А потом в его жизнь вплыл «Наутилус».
— Мы со Славой Бутусовым только что окончили архитектурный институт, — вспоминает один из создателей группы Дмитрий Умецкий, ныне замгендиректора «Российской газеты». — Находились в жуткой депрессии от того, что вышли из вуза, а в советском болоте для нас нет перспектив. С приходом Ильи мы изменились, «Наутилус» стал социальным проектом. Нам со Славой приходилось себя подтягивать, чтобы общаться на одном с ним языке.
Их альбом «Разлука» в 1987 году стал откровением — гимном происходивших в той стране перемен. Популярность «Наутилуса» была колоссальной. Эфиры во «Взгляде». Миллионы поклонников.
— На мой взгляд, существовал русский язык до Кормильцева и после Кормильцева. Он доказал, что русская поэзия может существовать в современных музыкальных формах, — говорит Умецкий.
«Когда умолкнут все песни…»
В 1989 году «Наутилусу» дали премию Ленинского комсомола. Бунтарь Кормильцев от нее отказался — причем сделал это публично. До 1996-го он продолжал еще оставаться штатным автором «Наутилуса», но потом их дорожки с Бутусовым разошлись уже надолго. Слава рвался в Питер, Илья хотел остаться в Екатеринбурге. «Бутусов все время пытался изобрести «Запорожец», а Кормильцев «Мерседес», — рассказывают близкие к «Нау» люди.
Они еще раз вместе объединятся в 2005 году на концерте по случаю воссоединения «Наутилуса» на фестивале «Нашествие», чтобы потом разругаться уже окончательно. Кормильцеву очень не понравилось выступление Бутусова перед комиссарами «Наших» на озере Селигер: «Зачем петь перед гопниками?» В свое время сам Илья отказался выступить в поддержку своего земляка Ельцина, когда тот во второй раз баллотировался в президенты.
Вообще после развала Союза Илья чувствовал себя не очень комфортно. Привыкший творить в эпоху тотального контроля, Кормильцев не мог найти себя во времени, когда все было дозволено. С середины 90-х он серьезно начал заниматься переводами, благо знал 20 языков. Учил в свое время сам, без преподавателей.
— Илья был настоящим полиглотом, — вспоминает Умецкий. — Как-то в Свердловск должна была приехать женская португальская команда по волейболу, чтобы сыграть с «Уралочкой». Так он за неделю выучил португальский. А для написания альбома «Тацу» для Насти Полевой освоил азы японского.
Кормильцев перевел для нас Толкиена и «Бойцовский клуб» Чака Паланика, Ирвина Уэлша и Уильяма Берроуза, Клайва Льюиса и Ника Кейва. В 2003-м он возглавил издательство «Ультра. Культура». Наверное, только у него могли одновременно выйти «Четвертая мировая война» Маркоса и сборник «Так говорил Саддам», эссе и романы Александра Проханова и Эдуарда Лимонова. В короткой истории «Ультра. Культуры» были изъятия тиражей книг из продажи, судебные процессы и крупные штрафы. В январе 2007-го стало известно, что московский офис «Ультра. Культуры» закрывается.
Но сам Кормильцев к этому времени был уже смертельно болен. Рак позвоночника. Четвертая стадия. Друзья вспоминают, что он не любил ходить по врачам, а все боли в спине списывал на остеохондроз. Ему делали прогревания и массаж, чего категорически нельзя при онкологии.
В ноябре Илья приехал в Англию — по делам издательства и к третьей жене Олесе, которая училась в лондонской консерватории. Упал на вокзале и еще больше усугубил болезнь. И только после этого обратился к докторам. Они и поставили страшный диагноз. Илья больше не вылезал из больниц: лечение в госпитале, хоспис. Подошли к концу деньги. И тогда друзья кинули клич — собрали больше миллиона рублей.
— Илья до последнего дня находился в сознании, — рассказывает «КП» журналист Александр Орлов. — Шли переговоры о переводе его в одну из немецких клиник или даже в знаменитый онкологический центр в американском Хьюстоне. Не успели…
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Владимир ШАХРИН, группа «ЧайФ»: Илья напоминал мне Бродского
— С Ильей у нас связано много воспоминаний. Он — яркая личность, индивидуальность. Недавно смотрел фильм о Бродском. Илья всегда напоминал мне Бродского — и внешне, и интонациями. Когда Бродский в этом фильме говорил, что война закончилась, но «я не считаю себя ни побежденным, ни победителем, и самое ужасное, что мне не нравятся ни те, ни другие», я подумал, что это в полной мере относится к Илье. Я запомнил его очень веселым, бодрым, смешливым, с хитрым взглядом из-под очков.
Говорят, что незаменимых людей нет. Есть незаменимые люди. Некем заменить Кормильцева. Сейчас в моей жизни то место, которое занимал он, будет просто большим белым пятном…
Максим ЧИЖИКОВ chizhikov@kp.ru
Евгений КАТЫХИН («КП» — Екатеринбург»)
Источник: kp.ru