Из интервью сегодняшней героини проекта «Окно в Россию» Полины Шеферд вы узнаете, что такое Клезмерская группа, что такое Чай и Чай по-английски и почему британцы с удовольствием поют русские народные песни.
Profile: Polina Shepherd (Polina Skovoroda), певица, композитор, музыкант, дирижер-хоровик, в Англии с 2003 года
— Полина, расскажите, откуда Вы и кто Вы, какое получили образование, где жили?
Из интервью сегодняшней героини проекта «Окно в Россию» Полины Шеферд вы узнаете, что такое Клезмерская группа, что такое Чай и Чай по-английски и почему британцы с удовольствием поют русские народные песни.
Profile: Polina Shepherd (Polina Skovoroda), певица, композитор, музыкант, дирижер-хоровик, в Англии с 2003 года
— Полина, расскажите, откуда Вы и кто Вы, какое получили образование, где жили?
— Ну, это можно очень коротко — родилась я в Томске. Когда мне было три года, родители переехали в Набережные Челны — молодой индустриальный город, где я проучилась в школе, в 15 лет поступила в музыкальное училище в Казани, там же закончила и Казанскую государственную консерваторию как музыковед, теоретик и историк. И уже в это время, в консерватории начала концертировать. Вот, в общем-то, моя жизнь.
— Концертировать — в каком качестве, где выступали?
— Дело в том, что в Казани мне посчастливилось вступить в первую во времена Советского Союза клезмерскую группу, называлась она «Симха», и мы путешествовали по всему Советскому Союзу. Поясню. Клезмерская — это еврейская восточно-европейская музыка. И поскольку это была огромная редкость в то время, и это была первая подобная группа, которая играет именно эту музыку, нам как-то удалось выскочить и ездить по фестивалям по всему Советскому Союзу, играя еврейскую музыку.
— Хорошо. Сейчас Вы живете в Великобритании. Вышли замуж за англичанина?
— Да. Мы познакомились на фестивале в Киеве. История большая и интересная! Он очень творческий человек, тоже занимается клезмерской восточно-европейской еврейской музыкой. И он приезжал преподавать на семинарах, которые тогда стали популярными в России и на Украине. А у меня к тому времени уже был свой вокальный квартет, который начал ездить по Европам и Америкам, и я поехала в Киев со своими казанскими ребятами выступать, преподавать и учиться одновременно. Там мы и познакомились. Вместе поиграли музыку, и… любовь с первого взгляда!
— Это здорово! Значит, он увез Вас к себе в Великобританию. Когда?
— В 2003 году. Сначала приехала на три недели посмотреть, и потом, через две недели перерыва в России, переехала уже совсем. Купила билет в одну сторону. И, честно говоря, я испытала здесь поначалу большой культурный шок. Хотя к тому времени я была уже и в Америке несколько раз и немного в Европе. Но путешествовать — это одно, а жить — совсем другое дело. Язык у меня был, я, к счастью, английскую школу закончила в Челнах. Но культурное различие было очень серьезным. Люди ведут себя по-другому. Интересы у них другие. Лица у них другие. Пришлось привыкать.
— Что из первого года, месяца, недели жизни там Вы запомнили больше всего, что Вас больше всего поразило, удивило, я не знаю, шокировало?
— Уже в первую неделю я встретила здесь многих замечательных друзей-музыкантов моего мужа. Это было хорошо. А что меня поразило? Возможно, это немножко смешно, но когда мне предлагали чай, я же по-русски привыкла — пряники, конфеты, какое-то печенье. Но здесь Чай — это просто кружка чая в Англии. Вот так вот у них. В любое время приезжаешь к кому-то в гости, встречаешься. «Чашку чая?» — «Да». Вот вам пустой чай и несут с молоком.
Вообще-то у них есть два разных понятия чая. Есть чай просто как чай, и есть чай, когда они садятся за стол, и это как бы сидение за едой, обед, ужин и чай. Это у них входит в эту череду посиделок за столом, и может быть в три часа, например, дня, или в 11 часов утра. И по-английски это по-разному формулируется в языке. Поэтому чай и чай — две разные вещи.
— Скажите, Полина, а Вы помните Ваш первый поход в магазин и свои впечатления?
— Мой первый поход в магазин меня тоже поразил, поскольку я покупала овощи. И девушка за кассой, когда я покупала свеклу, меня спросила: «А что это такое?». Меня удивило, что она не знает, что такое свекла, ведь у них все продукты на автоматических пин-кодах. А когда нужно взвешивать овощи, необходимо ввести название, и она его не знала. Слава Богу, как «свекла» по-английски знала я.
— Судя по тому, что Вы покупали свеклу, я могу судить о том, что Вы варите там борщ?
— Обязательно. Причем муж мой тоже варит с большим удовольствием.
Но дело в том, что мы мяса не едим совсем, поэтому нам приходится рецепты немножечко по-другому видоизменять. Борщ у нас вегетарианский, и все «татарскиетреугольники»у нас тоже вегетарианские. Но очень вкусные. Муж тоже готовит их с большим удовольствием.
— Скажите, а как складывалась там Ваша творческая жизнь? С чего все начиналось?
— Первые пару лет мне было сложно, и все это время я занималась тем, что давала частные уроки на пианино, давала уроки по вокалу детям и взрослым. Не совсем это мое — быть один на один. Я все-таки люблю работать с группами, с хорами. И постепенно открыла здесь хор — сначала еврейский, а потом русский, и поняла, что людям это нравится. Здесь есть такая традиция ходить на хоры любителям и платить за это деньги руководителю хора, что, в общем-то, сейчас является моим «хлебом с маслом». Ну, и плюс, у нас есть архив старых фильмов, 1910-1926. Это черно-белые украинские и русские фильмы, и мы играем с мужем живой аккомпанемент. И нам удалось здесь заполучить тур, проехаться по Лондону, Ливерпулю, Манчестеру и другим крупным городам и выступить с этими фильмами.
— Это Ваш личный проект, я правильно понимаю?
— Да, это наш проект. Киевский Центр еврейского образования подарил свой архив и помог нам таким образом. Мы, кстати, и в Украине эту программу представляли. До сих пор играем.
— А что касается хоров… Я так понимаю, что они стали у Вас там доминантой Вашей деятельности?
— Да. Это и Восточно-европейский хор, и Русский хор в моем городе Brighton & Hove, сейчас создаю еще один Русский хор в Лондоне… У меня за эти годы появилась такая «община певцов», которым это все интересно, или преподавателей хоровых, которым это тоже интересно. Через них люди меня находят, ко мне приходят. Сложно, конечно, набирать народ поначалу, но русская культура как-то привлекает британцев, они хотят петь русские песни. Вот сейчас написала объявление о Русском хоре, открывающемся в Лондоне, и уже есть отзывы и желающие прийти и петь.
— То есть речь идет в данном случае только об англичанах?
— Вы знаете, я даю рекламу и для англичан, и для русских, 50 на 50. Но, удивительно — русским почему-то не настолько хочется петь русские песни, особенно народные, насколько британцам.
— Да, удивительно, все-таки народ у нас поющий, и если говорить о наших соотечественниках в разных странах, то практически везде существуют ансамбли и, в том числе, хоровые коллективы. Возможно, в Лондоне наши люди больше заняты бизнесом и думают о чем-то другом?..
— Вы знаете, может быть, и так, потому что русских, которых я встречаю и вижу здесь, интересует практическая сторона дела, они, в общем-то, не против иногда потусоваться на Трафальгарской площади на Масленице, но вот так постоянно петь русские народные песни… Видимо, не модно у нас было в свое время это, и сейчас это поколение уехавших сюда как-то не очень интересуется фольклором. Конечно, есть у меня русские, не поймите меня неверно, человек пять поет в Русском хоре в Брайтоне, и в Восточно-Европейском в Лондоне у меня тоже три русские девушки. Но это всё.
— Полина, если говорить о том, что в Ваших хорах поют главным образом англичане, можно ли говорить о том, что Вы несете русскую культуру, живя там, в Великобритании, в народные массы? Плюс Вы же выступаете еще где-то, даете концерты. Как Вы себя с этой точки зрения ощущаете?
— Когда я начала выступать здесь на большую публику с русскими песнями и сольно, и с хорами, то поняла, что это гораздо серьезней, чем просто попеть песни. Ведь это настоящая миссия (!), во всяком случае, я именно так себя сейчас чувствую. И это очень серьезно. Я стала и себя понимать по-другому в контексте русскости, русской культуры: кто я, что я, что я несу. А люди ведь еще и задают вопросы о России вообще, о русском характере, о русской душе. И это уже не просто музыка, это гораздо больше, чем музыка…
— А когда Вы разучиваете с ними какие-то произведения, русские в том числе, Вы объясняете им их суть, их историю?
— Да, и историю народных песен, и географическое место, откуда пришла песня, если я это знаю. Пытаюсь и сама насколько это возможно изучить все это. Если мы поем Чайковского, то и говорим о Чайковском, о русской классике, о том, чем она отличается от европе йской. Очень много говорим просто о русском характере, о русской ментальности, о русской душе. Я пытаюсь им перевести, например, такое выражение — «чтобы душа развернулась», хотя ничего подобного в английском языке нет, но приходится находить слова. И жесты. У нас совсем другие эмоции в музыке, и мне кажется, что британцев это страшно привлекает, потому что в их культуре нет вот этого «выворачивания души наизнанку», а им этого хочется.
— Скажите, а как Вы себя чувствуете сейчас в Англии?
— Сейчас хорошо, у меня здесь друзья, причем, русские — умницы, интеллектуалы. И в тоже время есть круг англичан и не англичан, а просто европейцев, ведь здесь же разношерстное население. Я нашла себя, мне нравится заниматься творчеством, мне нравится заниматься музыкой, и потом я много езжу, что тоже помогает. У меня сейчас скорее надкультурное мышление появилось — мне нравится сравнивать страны, реакции людей на русскую песню в Швейцарии, в Бразилии, например, здесь и в России. Все это очень интересно, и все равно я не могу сказать, что это моя родина навсегда. Может быть, я куда-нибудь дальше поеду когда-то.
— А, кстати, на родине часто бываете, и с каким чувством едите туда?
— Мне очень нравится ездить в Россию, и я бываю там постоянно с мужем, сыном; по скайпу общаюсь с родственниками, с друзьями — связь у нас постоянная. Хотя, я с интересом приглядываюсь здесь к людям, которые отринули свою родину, и больше не хотят туда возвращаться. У меня нет такого отношения, мне очень нравится Россия. А здесь я люблю говорить с людьми в поезде, в автобусе, и просто на улицах, в магазинах, все это потрясающе!
— Какова там реакция людей, когда Вы говорите, что русская?
— Разная, смотря где — в автобусах, в магазинах, на станциях где-то, когда спрашивают из-за акцента: «Вы откуда?» Бывает и так: а, ты русский, тебе водки налить? Это меня, конечно, раздражает, присутствуют здесь стереотипы, впрочем, также как и у нас. Но в тоже время есть и большущий интерес от людей — профессуры, например, в Университетском колледже Лондона, где я преподаю. Там очень интересно, и это не просто любопытство, но и огромное уважение к русской культуре. Все спрашивают про политику, естественно, как я отношусь к Путину и так далее. Приходится образовываться, читать самой, хотя я человек аполитичный, но надо быть в курсе событий. Я всегда говорю, что я музыкант, я не политик, я много не знаю, тем более, что не живу сейчас в России и могу только судить, отталкиваясь от мнения родителей, знакомых, что говорят они.
— Скажите, а Вы считаете себя представителем России, и тем человеком, который достойно представляет Россию в новой для Вас стране?
— Вы знаете, с гордостью скажу: да, я представляю здесь Россию, и я это понимаю. У меня была такая история в Русском хоре: пришел мужчина-журналист, англичанин, пришел с таким видом, что вот сейчас я вас всех здесь разоблачу. Приходил он раз пять, и ясно было, что он не останется в хоре, но все время во время занятий вворачивал какие-то комментарии. Тогда же ко мне вдруг случайно один раз пришла русская женщина, которая, извините, была пьяная, и я таких здесь редко встречаю. А русская пришла попеть «По Дону гуляет…», и представила она все это «по-нашему». Он сидел на занятии, и после сказал мне: «Знаете, у меня друзья-моряки ездили в Россию, и они мне сказали, что в Сибири любой русский всадит тебе нож в спину, не долго думая». Я оторопела. И он говорит: «Смотря на эту женщину, я вижу, что там много пьяных, но Вы первая русская, после которой мне больше хочется узнать о России». Мне показалось это смешным и не очень-то культурным комментарием, но, тем не менее, что-то во мне екнуло, что-то дрогнуло, и я подумала — если такие методы помогают, то пускай помогают. Но я чувствую, что люди здесь складывают обо мне мнение не просто, как о человеке, но и, конечно, как о представителе России.
— Только что завершилась Масленица, и я знаю, что Ваш хор был участником огромного праздника на Трафальгарской площади…
— Знаете, Масленица, это отдушина! Масленица, это торжество! Это возможность поделиться кусочком своей культуры с британцами, поскольку они тоже интересуются и приходят. Ну, а в основном на Трафальгарской площади бывают наши русские. Конкурс, который проводился по всей стране для участия в празднике, привлек именно русских работников культуры, русских музыкантов, русских любителей песни и танца, наши маленькие кружочки, наши школы по всей Великобритании. И мой хор, по-моему, был единственным представителем НЕ русских участников. И это замечательно, что здесь есть люди, любящие нашу культуру.
Беседовала Надежда Ширинская
В рамках проекта «Окно в Россию» на сайте «Голоса России» публикуются интервью и истории из жизни за пределами Родины бывших и нынешних граждан СССР и РФ, а также иностранцев, проживавших в России и изучающих русский язык.
Уехавшие за рубеж россияне часто подробно описывают свои будни в блогах и на страничках соцсетей. Здесь можно узнать то, что не прочтешь ни в каких официальных СМИ, ведь то, что очевидно, что называется, «из окна», с места событий, редко совпадает с картинкой, представленной в «больших» масс-медиа.
«Голос России» решил узнать у своих многочисленных «френдов» в соцсетях, живущих в самых разных уголках мира, об отношении к русскоязычной диаспоре, феномене русских за границей, о «русской ностальгии», и о многом-многом другом.
Если вам тоже есть чем поделиться с нами, рассказать, каково это — быть «нашим человеком» за рубежом, пишите нам по адресу home@ruvr.ru или на наш аккаунт в Facebook.
Источник: rus.ruvr.ru