Двадцать спустя после смерти Фредди Меркьюри появляются новые исследования его творчества. В этом интервью музыковед Хармут Фладт (Hartmut Fladt) рассказывает, почему группа Queen занимает место, равное Beatles, и почему сегодня хит «Bohemian Rhapsody» звучит более провокационно, чем в 70-е годы.
SPIEGEL ONLINE: Господин Фладт, многие считают «Богемскую рапсодию», написанную Фредди Меркьюри в 1975 году, удачной пародией на оперу. Вы тоже так думаете?
Двадцать спустя после смерти Фредди Меркьюри появляются новые исследования его творчества. В этом интервью музыковед Хармут Фладт (Hartmut Fladt) рассказывает, почему группа Queen занимает место, равное Beatles, и почему сегодня хит «Bohemian Rhapsody» звучит более провокационно, чем в 70-е годы.
SPIEGEL ONLINE: Господин Фладт, многие считают «Богемскую рапсодию», написанную Фредди Меркьюри в 1975 году, удачной пародией на оперу. Вы тоже так думаете?
Хармут Фладт: Вовсе нет. «Богемская рапсодия» — это страстное признание опере в любви. Вспомните хотя бы вступительную часть. Фредди поет: «Мама, я только что убил человека. Приставил пистолет ему ко лбу, нажал на курок, теперь он мёртв». Это дань опере «Сельская честь» Пьетро Масканьи (Pietro Mascagni), в которой один из героев поет: «Мама, я заколол ножом человека». У Меркьюри фигурирует пистолет, но в остальном это практически дословная цитата из «Сельской чести». Фредди в любом случае знал это.
— И как Меркьюри обошелся с образцом?
— Если затрагивается серьезная тема, для Меркьюри характерно сохранение ироничной дистанции. Собственно, речь идет о великих героях, которые кричат: «Мама!», когда дело касается смерти. Прекрасная мелодия баллады написана в духе итальянской оперной традиции. Мелодии подобного типа называются «melodia lunga» — длинные протяжные музыкальные фразы, которые можно найти у раннего Верди. Вся же песня — это признание в любви опере конца XIX века, которая изящно изображена средствами века XX. Это очень «умное» произведение постомодернистской поп-культуры.
— Какие современные композиционные приемы применяет Меркьюри?
— Прежде всего технику монтажа, которая пришла из кинематографа. В «Богемской рапсодии» партии исполняются не так как у Верди или Масканьи — только крупные арии. У Меркьюри один фрагмент быстро следует за другим, внезапно сменяесь крутым виражом, но виражом приятным. В первую очередь это слышно в большой хоровой средней части, которая со своими сопровождающими хорами сама по себе уже является чудесной оперной сценой. По сути, в этой монтажной технике речь идет об эстетике «отчуждения», которую Фредди перенял у Бертольда Брехта.
— С какой целью?
— Подобная техника «отчуждения» должна добиться не просто вживания в сюжет, но и постоянного внимания и удивления по поводу происходящего. Технику монтажа в XX веке демонстрировали Курт Вайль и особенно Игорь Стравинский. Фредди все это было известно. Вне всякого сомнения, он слушал их произведения, такие как «Весна священная» Стравинского. Ему не нужно было анализировать, чтобы понять, как были задуманы эти музыкальные произведения. Он слушал и интуитивно сделал это частью своего собственного музыкального языка.
— Меркьюри охотно пользовался музыкальным историческим наследием. Насколько широко простиралось его вдохновение музыкой?
— Спектр повлиявших на его творчество произведений очень широк. Начиная от комедии дель арте XVII века и оперы XIX века и заканчивая блюзом и современной ему рок-музыкой. Исключительно велико влияние Beatles. За несколько лет до «Богемской рапсодии» они выпустили пластинку, где использовались все доступные на тот момент средства монтажа. «Сержанта Пеппера» сыграть вживую невозможно. «Богемскую рапсодию» тоже. Она такое же сложное и невероятно новаторское произведение. Для меня она стоит на той же ступеньке, что и «Сержант Пеппер».
— Но в текстах песен оперный фанат Меркьюри оказывается большим мечтателем, чем саркастический Джон Леннон?
— Меркьюри также любил касаться субтильных струн в искусстве. В хоровом фрагменте его «Рапсодии» содержится изрядная доля провокации, которая часто воспринимается неверно: он бесцеремонно цитирует начало Корана, когда поет «Бисмиллях!» («Во имя Аллаха») и сразу после этого «Вельзевул уже назначил для меня демона». Если бы сегодня кто-то спел нечто подобное, к нему бы нагрянули когорты фундаменталистов.
— Чем 20 лет спустя после своей смерти Меркьюри-композитор примечателен больше всего?
— Больше всего меня восхищает его способность к переходу границ. Он никогда не довольствовался лишь следованием определенной моде. Он хотел знать, что ценного можно взять от моды? Что из явлений моды я могу противопоставить остальным, чтобы из этого вышло невероятно притягательное произведение искусства? Поэтому в его произведениях постоянно проявляется огромное число противоположностей. Вспомним хотя бы его песню «Somebody to Love», где схема солист-хор поразительно напоминает госпел.
— Однако это далеко не классический вариант госпела.
— Меркьюри, вдохновленный ирландскими музыкальным традициями, положил госпел на размер шесть восьмых и добавил элементы трех— и пятидольных ритмов. Ничего подобного в настоящем госпеле нет. Изысканная деталь — солисту все время можно подпевать. Хотя смена размера и ассиметрия вселяют некоторую неуверенность. Но эта неуверенность оказывается продуктивной: ожидаешь услышать «симметрию», игра Фредди удовлетворяет эти ожидания и вместе с этим нарушает их возникающей ассиметрией. Наложение противоречий имело для него ключевое значение. Это и делает Фредди Меркьюри настоящим художником, а не просто «популярным артистом».
— Он был не только выдающимся музыкантом, но и настоящим королем сцены.
— Он вообще был явлением исключительным. Это касается и его сценической деятельности, и креативности как артиста. Его огромное творческое разнообразие проявлялось не только в музыке. Он хорошо разбирался в истории театра, ведь он был дипломированным художником, как и многие представители рок— и поп-музыки. Например, Дэвид Боуи (David Bowie) и Удо Линденберг (Udo Lindenberg) по образованию художники-графики. Такие люди часто имеют склонность к самовыражению, которое в театре называется «персоной», то есть способностью носить маски. Это свойственно Дэвиду Боуи, это свойственно и Фредди Меркьюри. Они могут менять маски, и тем не менее, Боуи всегда остается Боуи, а Меркьюри — Фредди Меркьюри.
Источник: rus.ruvr.ru