К 110-летию со дня рождения Н. А. Заболоцкого
До ареста
Родился Николай Заболоцкий 7 мая 1903 года в Казани. Отец его — сельский землемер, мать — учительница. Когда мальчику было семь лет, семья, совершив два переезда, обосновалась в г. Уржум Вятской губернии.
К 110-летию со дня рождения Н. А. Заболоцкого
До ареста
Родился Николай Заболоцкий 7 мая 1903 года в Казани. Отец его — сельский землемер, мать — учительница. Когда мальчику было семь лет, семья, совершив два переезда, обосновалась в г. Уржум Вятской губернии.
Отец хотел сделать из сына преемника и брал его с собой в служебные поездки по полям и деревням. Поэтому будущий поэт с ранних лет полюбил природу и проникся уважением к труду селян… Но профессию он выбрал около отцовского книжного шкафа, где были собраны произведения русской и мировой литературы. По воспоминаниям поэта, первое стихотворение он написал в семилетнем возрасте.
В 1920 году, окончив Уржумское реальное училище, Заболоцкий поступил в Московский университет. Но жизнь в голодной Москве не задалась. Через год он переехал в Петроград и стал студентом Герценовского пединститута. Будучи студентом, Заболоцкий настойчиво искал свой путь в поэзии через творчество А. Пушкина, Г. Державина, Ф. Тютчева, Е. Баратынского. По мнению сына Заболоцкого — Никиты — творческая позиция и своеобразная поэтическая манера Н. Заболоцкого — результат его участия в авангардистском литературном содружестве, которое называлось 0бъединение реального искусства, и увлечение живописью Филонова, Шагала, Малевича.
Приехав в Петроград из далекой провинции, Заболоцкий оказался как бы в другом мире. Большой город со всеми его контрастами. Первая книжка стихов Заболоцкого «Столбцы» вышла в свет в 1929 году и наделала много шума. Уже через месяц ее нельзя было купить ни за какие деньги. Поэт Павел Антокольский писал, что «книжка вызывала чувство сенсации, новизны, прорыва в область, никем еще не обжитую до Заболоцкого». Но одновременно «Столбцы» вызвали и взрыв негодования. «Обывательское болото» — это самая мягкая оценка книжки. Тридцатые годы Николай Заболоцкий жил в обстановке травли. Стихи его не почти не печатали. И он взялся за переводы. Но, тем не менее, вторая книжка стихов Николая Заболоцкого все же вышла в 1937 году.
Арест
В 1988 году в журнале «Огонек» Лев Озеров написал о «Трудах и днях» Николая Заболоцкого, упомянув, что «далеко не все стороны биографии поэта освещены. Доселе в нашей литературе период жизни Николая Заболоцкого между 1938 и 1946 годами выглядел, как некая таинственная пауза».
Озеров не совсем прав. Потому что в Краткой Литературной энциклопедии, вышедшей в 1964 году, в статье о Заболоцком упомянуто, что он был «незаконно репрессирован». Слово «репрессирован» сразу отвечает на вопрос, где был Заболоцкий между 1938 и 1946 годами — в тюрьме или в лагере. Там и надо искать его следы.
В марте 1938 года поэт был арестован. При допросе следователи требовали, чтобы он признался в участии в контрреволюционной писательской организации, главой которой пытались сделать поэта Н. С. Тихонова. В особую вину Заболоцкому ставилась его поэма «Торжество земледелия», напечатанная Тихоновым в журнале «Звезда» в 1933 году.
Согласно обвинительному заключению от 31 июля 1938 года, Заболоцкий Николай Алексеевич «являлся участником антисоветской троцкистско-правой организации…автором антисоветских произведений, используемых в антисоветской агитации». Особым Совещанием Н. А. Заболоцкий был приговорен к пяти годам исправительных работ по ст. 58-10-11 УК РСФСР.
В Ленинграде остались жена Екатерина Васильевна, (он женился в 1930 году), сын Никита 6 лет и дочь Наташа в возрасте одного года.
Заболоцкий прошел через тюрьму «Кресты», Свердловскую пересылку, этап по Транссибу, который длился два с лишним месяца. Об этом периоде жизни он вспоминал: «…В день полагалось на человека 300 граммов хлеба, дважды в день кипяток и обед из жидкой баланды и черпачка каши…На многих станциях из-за лютых морозов и нераспорядительности начальства невозможно было снабдить людей даже водой. Однажды мы около трех суток почти не получали воды и, встречая новый год 1939 где-то около Байкала, должны были лизать черные закоптелые сосульки, наросшие на стенах вагона от наших испарений…»
По Транссибу поезд с заключенными пришел в Хабаровск. Заболоцкий вспоминал: «В первых числах февраля прибыли мы в Хабаровск. Долго стояли здесь. Потом вдруг потянулись обратно, доехали до Волочаевки и повернули с магистрали к северу по новой железнодорожной ветке. По обе стороны дороги мелькали колонны лагерей с их караульными вышками и поселки из новеньких пряничных домиков, построенных по одному образцу. Царство БАМа встречало нас, своих новых поселенцев… Так мы прибыли в г. Комсомольск-на-Амуре». Это был февраль 1939 года.
Поэт ошибся. Ехали они не по БАМу, а по железной дороге ВОЛК: Волочаевка-Комсомольск, первый поезд по которой прошел в 1936 году, но сама дорога полностью была сдана в эксплуатацию только в 1940 году. Но БАМ был рядом — слева и справа от Комсомольска.
В Комсомольске
По прибытии в Комсомольск Заболоцкий вместе с остальными заключенными попал на Комсомольскую пересылку, которую описал его солагерник Г. Г. Татосов: «…Пересылка — этот огромный барак длиной метров 35-40, в котором днем и ночью горел свет керосиновых ламп «летучая мышь», был холодным и сырым. Вдоль стен в два этажа тянулись нары. Вместо досок были уложены жерди…Уголовники и политические были вместе. И это порождало для нас адово состояние… Вот в такой обстановке жили мы недели три».
Представление о лагерной жизни Заболоцкого, в частности, дают его письма жене, опубликованные в журнале «Знамя» № 1 за 1989 год. Ценность этих писем в том, что они привязаны во времени и к месту. Это как бы дневник Заболоцкого, по которому в какой-то мере можно проследить его пребывание в Комсомольске.
Из пересылки Заболоцкий был отправлен в Восточный железнодорожный лагерь (управление которого находилось в Комсомольске-на-Амуре).. Как следует из его письма от 29 февраля 1939 года, он находился «на общих работах». Согласно письму от 14 апреля 1939 года, он был переведен чертежником в проектное бюро.
На каких «общих работах» мог находиться поэт в течение полутора месяцев? По словам его сына Никиты, «он валил лес, работал в карьере». С этим можно согласиться. Потому что Восточный железнодорожный лагерь строил дорогу Комсомольск-Усть-Ниман, которая являлась частью БАМа.
Проектное бюро находилось в поселке Старт (в 20 километрах от Комсомольска). Вообще-то, поселок Старт был частью города, но в то время «хозяином» там был Лагерь, поэтому Старт воспринимался как самостоятельный населенный пункт. Заболоцкий пишет домой: «Работаем в помещении» (лагерный барак — М. К.).
В Восточном лагере он находился с февраля 1939 года. С января 1940 года он вместе со всем лагерным контингентом и лагерным имуществом был передан в Нижне-Амурский лагерь, где пребывал до апреля 1943 года.
В мае 1940 года приказом по Нижне-Амурскому лагерю в районе ст. Комсомольск был организован Комендантский ОЛП (отдельный лагерный пункт, состоящий из 10-12 более мелких лагерных подразделений — колонн). (Станция Комсомольск в 1940-е годы находилась в районе пересечении нынешних улиц им. Гамарника и Пирогова/. Вот тогда-то Заболоцкий и был переведен в Комсомольск в одну из колонн Комендантского ОЛП.
«Скоро будем переезжать в другое помещение — поблизости», — сообщал он семье. Но, судя по письмам, в июне его опять отправили в Старт, в июле вернули в Комендантский ОЛП, потом опять в Старт… «Живу ожиданием перевода в Комсомольск», — писал он жене в августе 1940 года. Своим детям — Никите и Наташе — он писал письма отдельно, печатными буквами, сопровождая их картинками.
Перевода Заболоцкий дождался в ноябре 1940 года. «Наконец я в Комсомольске. Работаю в настоящем большом каменном доме… выдали теплое обмундирование… занят на очень срочной работе, исполняю обязанности и художника, и чертежника, очень спешная художественная работа, обед получаем из столовой для вольнонаемных».
Большой каменный дом — это Управление Нижне-Амурского ИТЛ. Здание построено в 1940 году. Его сегодняшний адрес — ул. Вокзальная, дом № 47. Штабная колонна, в которой жил поэт, находилась от Управления в трех километрах. На трехчасовый обеденный перерыв ходили в колонну. Так что Заболоцкому ежедневно приходилось преодолевать четыре раза по три километра.
Сын поэта, Никита Николаевич, пишет в примечаниях, что Заболоцкий оформлял клуб под руководством В. Ажаева. Действительно, в Комсомольске пересеклись пути двух литераторов: одного уже признанного, другого — пока неизвестного. Кто такой Василий Ажаев? После убийства в 1934 году руководителя ленинградских большевиков С. М. Кирова страну захлестнула очередная волна репрессий.
В числе арестованных оказался и студент Литературного института В. Ажаев — по ст. 58-10. Срок заключения он отбывал в БАМлаге (Амурская область). Освобожден досрочно в 1937 году. Остался работать в системе Нижне-Амурского лагеря вольнонаемным, «мелким чиновником», по определению Заболоцкого. Ажаев станет известным писателем в конце 1940-х годов, после публикации романа «Далеко от Москвы», который будет удостоен Государственной премии СССР.
В начале марта Заболоцкий продолжал работать чертежником, но уже в комендантской колонне. Следующее письмо датировано 24 июня 1941 года: «С этой колонны уезжаю…» А в ноябре 1941 года — «Я опять на старом месте…»
Где был Заболоцкий в течение этих пяти месяцев?
На каждого заключенного в лагере заводились особые карточки — форма № 2, на которых отмечались их перемещения. Согласно такой карточке, в июле Заболоцкий работал на стройке № 3. В структуре Нижне-Амурского лагеря за 1941 год, действительно, были спецстройка № 3 и спецстройка № 2 в п. Старт. Что касается спецстройки № 2, то она превратилась в спецпроизводство № 2, которое, в свою очередь стало называться швейной фабрикой. Про спецстройку № 3 данных пока не найдено.
Итак, ноябрь 1941 года. Заболоцкий «опять на старой работе». Работа старая — значит, чертит. А адрес новый: п. Старт колонна 51 (ширпотреб). Этот адрес действителен вплоть до апреля 1942 года.
По поводу «ширпотреба». В карточке формы № 2 записано — 8-е отделение и ДОФ. Согласно структуре Нижне-Амурского лагеря, в 1942 году 8-е лагерное отделение находилось в п. Хурмули. А цех ширпотреба на хозрасчете в лагере был образован еще в 1940 году. В него входило несколько деревообрабатывающих мастерских, в том числе, и в п. Хурмули. Мастерские эти могли перерасти в ДОФ (деревообрабатывающую фабрику) Не исключено, что филиал хурмулинского цеха ширпотреба мог быть в районе п. Старт.
С апреля по октябрь 1942 года Заболоцкий работает в проектном бюро 7-го отделения Нижне-Амурлага. В октябре — очередной перевод и последний. Заболоцкий сообщает семье: «Адрес новый, а место старое: год с лишком я уже работал здесь». Если взять за «лишек» от одного до трех месяцев, то получится, что Заболоцкий работал «здесь» в сентябре–июле 1941 года. Тогда, согласно карточке формы № 2, он вернулся на стройку № 3 (п. Старт). Если же взять «лишек» в четыре месяца, то местом его работы, как в июне 1941 года, будет являться комендантская колонна в Комсомольске. Вероятнее всего, это и есть последнее место работы поэта в дальневосточных лагерях.
Заболоцкий скупо упоминал в письмах о своей лагерной работе. Но, в частности, сообщал: «Работаю архитектурным чертежником». Нижне-Амурский лагерь имел свой проектный отдел и вел большое строительство: жилые дома, инфраструктура, дороги.
Обращаясь к А. А. Фадееву, Заболоцкий писал: «Мои обязанности заключаются в механической копировке чертежей. Этой полезной деятельностью я занимаюсь семь лет и благодарю судьбу за то, что в моих руках рейсфедр, а не лопата». Но и лопата, и топор бывали в его руках, потому что на авральные «общие работы» нередко выводили всех заключенных.
Последнее письмо из Комсомольска датировано 23 апреля 1943 года. «Очевидно, на днях выезжаю на Алтай».
… На выписке из судебного протокола можно прочесть: …»заключить в исправтруд лагерь сроком на пять лет, считая от 19.3.38.» Прибавляем пять лет. Получается 19-го марта 1943 года. То есть, из Комсомольска Заболоцкий должен был уехать уже свободным человеком!
Но…поэта отправляют в Алтайлаг. Освобождают из-под стражи только в августе 1944 года. Согласно директиве НКВД и Прокуратуры № 185, всех освободившихся в годы войны оставляют для работы по вольному найму до конца войны. Заболоцкий «пересидел» в лагерях более двух лет.
На выписке из протокола стоит штамп со словом «Колыма». Туда первоначально должны были отправить Заболоцкого.
Малоизвестный документ — вышеупомянутое письмо Заболоцкого А. А. Фадееву. Не письмо, а крик отчаяния: «…пять лет я за что-то отбывал наказание…За семь лет я прочитал с десяток случайных книг и не написал ни одной строчки. Но я физически здоров, и в душе у меня, кроме тяжкого недоумения — неистребимая любовь к моему искусству, которая только тогда умрет, когда погибну я сам. Ко мне приехала семья, пережившая Ленинградскую блокаду. 12-летний сын болен туберкулезом, но у меня нет средств, чтобы лечить его.
…Мне нужно как-то помочь. Нужно, чтобы я имел физическую возможность заниматься литературой, и чтобы семья моя имела кусок хлеба. Я знаю, что я сделал в литературе немного. Но я чувствую, что могу сделать больше. Поэтому я еще и хочу жить. Ведь не ради моего личного удовольствия судьба сделала меня писателем».
На свободе
До конца 1945 года Заболоцкий жил с семьей в Караганде, где работал чертежником в строительном управлении. Там он завершил переложение «Слова о полку Игореве» и принес поэму в журнал «Октябрь» в отдел поэзии. Поэма была напечатана. А в 1950 году «Слово о полку Игореве» вошло в серию «Литературные памятники». Академик Д. Лихачев подготовил его для издательства «Детская литература». Скорее всего, успех «Слова» дал силы Заболоцкому вернуться к поэзии.
После заключения он вернулся сначала в Ленинград, потом в Москву. Как бывший политзаключенный он не имел права жить в этих городах. Но, благодаря хлопотам его друга — литературоведа Н. Л. Степанова и участию влиятельных писателей, в том числе, Н. С. Тихонова, И. Г. Эренбурга и особенно А. А. Фадеева — председателя правления Союза писателей — он получил и это право, и был восстановлен в Союзе писателей. В 1948 году вышла третья книжка его стихотворений.
В сборнике стихов Заболоцкого можно найти переводы сербского эпоса, старых немецких поэтов, восточной и современной итальянской поэзии, венгерской классики, грузинских поэтов. Среди его переводов «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели и «Тиль Уленшпигель» де Костера. В Краткой Литературной Энциклопедии о Заболоцком сказано: «Один из крупнейших советских переводчиков».
Литературные критики пишут: «Прошедший через горнило страданий, изменился автор. Литературный дар, помноженный на талант души, делают стихи Заболоцкого прекрасными». Имя Заболоцкого теперь упоминается в ряду самых известных имен русских поэтов советской эпохи.
В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный прижизненный сборник — 64 стихотворения и избранные переводы, которые автор отобрал сам. В этом сборнике были опубликованы стихи, которые через двадцать лет запела вся страна. Это песни из кинофильма Э. Рязанова «Служебный роман», вышедшего на экраны страны в 1977 году — «Обрываются речи влюбленных» и «Облетают последние маки» (муз. А. Петрова).
Еще одну песню на стихи Н. Заболоцкого «В этой роще березовой» в кинофильме «Доживем до понедельника» исполнил Вячеслав Тихонов.
Несколько лет назад на телеканале «Россия» прошла передача — «Один день Александры Пахмутовой». Творческий и семейный союз композитора Александры Пахмутовой и поэта Николая Добронравова дал жизнь огромному количеству популярных и любимых в народе песен. Добронравов спросил у ведущего передачу: «Кто-нибудь когда-нибудь слышал эту песню?» И молодой еще Иосиф Кобзон (видимо, в записи) пропел: «Где-то в поле возле Магадана, Посреди опасностей и бед, В испареньях мерзлого тумана Шли они за розвальнями вслед…»
Пахмутова сказала, что творчество Заболоцкого привлекало их всегда, и однажды она написала музыку к его стихам.
После выхода четвертого сборника стихов Заболоцкого Корней Чуковский написал ему: «Пишу Вам с той почтительностью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор „Журавлей“, „Лебедя“, „Лесного озера“. „Актрисы“, „Некрасивой девочки“ — подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть, даже против своей воли) придется гордиться, как одним из величайших своих достижений».
Писатель Андрей Битов предсказал, что Заболоцкого назовут крупнейшим поэтом 20-го века.
«Но только мы, жители города, еще не оценили, что на нашей комсомольской земле почти пять лет жил и работал один из крупнейших поэтов России», — так написала я еще в 2000 году. Комсомольское-на-Амуре отделение Российского общества «Мемориал» в течение трех лет убеждало власти города установить мемориальную доску поэту. Власти отказали.
В марте 2002 года вышел поэтическо-прозаический сборник «Комсомольску-на-Амуре — 70 лет». В этом сборнике было представлено более ста имен тех поэтов и писателей, кто жил и живет в Комсомольске, кто посетил его или сказал о нем доброе слово (в стихах или прозе). Но в этом сборнике не нашлось места поэту Н. А. Заболоцкому. А он не только здесь жил и работал. Он впоследствии написал стихи о Комсомольске.
«.. Обнимая огромный канадский топор,
Ты стоишь, неподвижен и хмур.
Пред тобой голубую пустыню простер
Замурованный льдами Амур.
И далеко внизу полыхает пожар,
Рассыпая огонь по реке,
Это печи свои отворил сталевар
В Комсомольске, твоем городке».
Но справедливость восторжествовала. В этом году в Комсомольске-на-Амуре будет установлена мемориальная доска поэту.
…Вечером Заболоцкий смотрел фильм «Летят журавли». На другое утро, 14 октября 1958 года, он умер от второго инфаркта.
Екатерина Васильевна скончалась в 1997 году. Никите Николаевичу сейчас 81 год. Он, как и Наталья Николаевна, живет в Москве.
Источник: rus.ruvr.ru