Под аплодисменты и клики «Браво!»
Во вторник, 24 июля, в Национальном Академическом театре имени Ивана Франко прошла церемония прощания с легендарным актером, художественным руководителем театра, лауреатом Шевченковской премии, Героем Украины Богданом Ступкой.
Под аплодисменты и клики «Браво!»
Во вторник, 24 июля, в Национальном Академическом театре имени Ивана Франко прошла церемония прощания с легендарным актером, художественным руководителем театра, лауреатом Шевченковской премии, Героем Украины Богданом Ступкой.
Тысячи людей пришли проводить в последний путь великого артиста. Театр смог вместить только небольшую часть пришедших, — очередь желающих проститься с Богданом Сильвестровичем растянулась почти до Майдана Незалежности. Прощание началось около 10 утра. Позже церемонию продлили еще на час, пишет «Главред».
«В 10 часов утра перед театром уже собралось около пяти тысяч человек, к 12 дня площадь Франко была практически заполнена, а желающие попрощаться с Богданом Ступкой все приходили и приходили», — рассказывает «Главком».
На церемонию прощания, прервав свой отпуск, прибыл президент Украины Виктор Янукович. Проститься с Богданом Сильвестровичем пришли также бывшие президенты Украины — Леонид Кучма и Виктор Ющенко, члены украинского правительства, Общественного гуманитарного совета при президенте, членом которого был Ступка.
Также приехали посол России в Украине Виктор Зурабов, специальный представитель президента России по взаимодействию с Форумом стран-экспортеров газа Виктор Зубков, передает «Интерфакс-Украина».
Церемонию прощания посетил режиссер Владимир Бортко, у которого Богдан Ступка сыграл главную роль в фильме «Тарас Бульба». Делегация посольства Польши в Украине принесла венки, в том числе от выдающегося польского режиссера Ежи Гофмана, в фильмах которого «Огнем и мечем» и «Старинное предание» снимался Ступка.
Гроб с телом актера вынесли из здания театра «в последний путь» под аплодисменты и крики «Браво!» — по старинной театральной традиции. За гробом шли актеры и сотрудники театра Франко. По обеим сторонам вдоль дороги несколько сот человек кидали цветы, многие плакали.
Правительство приняло распоряжение о погребении Богдана Ступки на Байковом кладбище в Киеве за счет государства. Кроме того, Кабмин поручил Киевской городской государственной администрации установить на могиле актера памятник, пишет «Главред».
«Да его жизнь нельзя и миллиардами оценить…»
В театре Франко Богдан Ступка проработал 34 года, а последние 11 лет был его художественным руководителем. Актер скончался на 71-году жизни в воскресенье, 22 июля, от острой сердечной недостаточности в киевской клинике «Феофания». В этой клинике он проходил обследование, подлечивался последние четыре месяца. Экстренно был госпитализирован за три дня до смерти, рассказывает «Газета по-украински».
«В январе у отца выявили рак кости, — говорит 44-летний сын Остап Ступка. — Болезнь съедала его. Сильно похудел, в последние дни не мог разговаривать».
«В феврале Богдан Сильвестрович пошел в отпуск, — рассказывает сотрудник театра Олег. — Почти месяц не ходил на работу. Все боялись, что когда-то наступит такой день, как сегодня. Он смерти не боялся. Просил у Бога забрать его 23 июля. В этот день в 2007-м умерла его мать Мария Григорьевна. Они родились в один день — 27 августа. Когда ее не стало, он перестал любить свои дни рождения. Он не любил, когда его называли по имени отчеству. В театре кое-кто звал папой, кое-кто Ступочкой. Ему нравилось еще — Сильвестром Сталоновичем. На юбилее в прошлом году вспоминал, что его отец говорил: „Должен дожить до 70 лет, а дальше живи, сколько хочешь“.
Раздраженным и грустным его никто не видел. Он тогда или не приходил на работу, или закрывался в кабинете. Несколько раз бросал курить, но через несколько месяцев начинал опять. Считал, что это ему не вредит.
Как пишет «Газета по-украински», в прошлом году Богдану Сильвестровичу сделали операцию на сердце в немецкой клинике. На это правительство выделило из бюджета 550 тысяч гривен.
«Из-за тех полмиллиона Ступку обливали грязью почти полгода, — вспоминает работница театра, которая просит не указывать ее имя. — Да его жизнь нельзя было и миллиардами оценить. Если бы государство не выделило денег, то их собрали бы простые украинцы. Актеры были готовы отдать свои зарплаты на операцию для Боди. Потом начали цепляться к сыну Остапу, который купил семье квартиру в центре Киева. Мол, деньги на лечение отца не нашел, а за пентхаус миллионы заплатил. Все в этой семье покупалось за деньги Богдана Сильвестровича. Он никому ничего не жалел».
Актер признавался, что все его успехи благодаря «крепкому тылу» — жене Ларисе. Она была замечательной балериной. Ее приглашали работать в Большой театр, а она пожертвовала личной карьерой, сделала уютным дом Ступок, вырастила сына, занималась внуками, пишет киевская газета «День».
Богдан Ступка имел сына Остапа и троих внуков Дмитрия, Устину и Богдана. Сын и старший внук Ступки также избрали актерскую профессию, добавляет «Газета по-украински».
В браке с бывшей балериной Ларисой Ступкой прожил больше 40 лет. «После рождения сына она по-прежнему работала, танцевала, но карьеру уже не делала. Очень сложно, когда карьеру в семье делают двое, — говорил Богдан Сильвестрович в день своего юбилея, в прошлом году 27 августа. — Возможно, она сожалеет. Иногда слушает музыку Адольфа Адан из балета „Жизель“ и плачет. Я тогда раздеваюсь до плавок и захожу к ней таким Парисом, с бутылкой шампанского. Она сквозь слезы начинает смеяться».
«В нем была какая-то особенная нежность к людям»
Роли Богдана Сильвестровича в театре и в кино — это вечное сокровище мирового искусства. В течение последнего десятилетия актер больше работал с кинорежиссерами других стран. Зрители с восторгом воспринимали роли Ступки, сыгранные им в спектаклях: «Украденное счастье», «Дядя Ваня», «Тевье-Тевель», «Король Лир», «Сны по Кобзарю», «Карьера Артура Уи», «Энеида», «Записки сумасшедшего», «Царь Эдип», «Лев и львица», «Легенда о Фаусте» и других.
За всю карьеру актер исполнил более 100 ролей в кино и 50 — в театре! Он работал с кинорежиссерами Отаром Иоселиани, Кшиштофом Занусси, Ежи Гофманом, Режисом Варнье, Юрием Илленко, Кирой Муратовой, Сергеем Бондарчуком, Владимиром Бортко, Павлом Чухраем, Дмитрием Месхиевым.
В списке ролей Богдана Ступки — многие исторические фигуры: гетманы Иван Брюховецкий («Черная рада»), Иван Мазепа («Молитва о гетмане Мазепе»), Богдан Хмельницкий («Огнем и мечом»), а также Чингисхан («Тайна Чингисхана»), Александр Керенский («Красные колокола»), Борис Годунов («Кремлевские тайны»), Остап Вишня («Из жития Остапа Вишни») и другие, рассказывает газета «День».
«Богдан Ступка имел большое значение для нашей культуры. В последнее время он много снимался в России. Это наша — общая — культура. И Николай Васильевич Гоголь писал как представитель именно нашей общей культуры. Мы потеряли великого артиста, не только наша культура. Он был одним из лучших актеров Европы», — говорит «Главреду» российский режиссер Владимир Бортко.
«Над „Тарасом Бульбой“ мы работали целый год. Съемки иногда проходили в крайне тяжелых условиях, но с Богданом Сильвестровичем всегда было замечательно легко общаться. Он подбадривал и своих молодых товарищей, показывал, что есть еще порох в пороховницах. И съемочная группа, глядя на его энергетику, жила», — поделился воспоминаниями Бортко.
Российская актриса Лия Ахеджакова, которая играла с Богданом Ступкой в спектакле «Старосветская любовь», вспомнила его, как жизнелюбивого, веселого и гениального человека. «Он был прекрасным актером и потрясающим человеком. Мы поддерживали отношения, дружили. Два месяца назад я видела его в театре Франко, мы играли там спектакль. Он пришел, подарил мне книжку, рассказал про свою операцию в Германии. У него часто поднималась температура, он выпивал „Фервекс“ и шел в театр. Он каждый день приходил в театр, не мог без него жить. Настоящий артист», — цитирует знаменитую актрису «Главред» со ссылкой на российские СМИ.
«У меня много было в жизни хороших партнеров, но, пожалуй, так, как он умел любить на сцене, никто не может… Он жадно играл и играл замечательно… Он был очень жизнерадостным человеком, без конца рассказывал украинские анекдоты, вокруг него всегда все хохотали. В нем была какая-то особенная нежность к людям. Помню, как наш театр „Современник“ приехал на гастроли и играл в театре Франко. Богдан пришел, устроил нам невероятный банкет, это был самый веселый, самый счастливый банкет из тех, которые я помню в „Современнике“. Он пел, у него был оперный голос, хохотал, рассказывал театральные истории, анекдоты, всех завел. Гениальный был человек. Мы с ним работали вместе только один раз, но потом дружили до самого конца», — вспоминает Лия Ахеджакова.
А актриса Ольга Сумская рассказала, что Богдан Сильвестрович должен был получить премию «Оскар» за вклад в мировой кинематограф, но так ее и не дождался. «Мне посчастливилось быть партнершей Богдана Ступки в нескольких фильмах, — говорит актриса. — Это невероятный человек. Всем хотел помочь — актерам, студентам. Осиротела украинская культура… Эту утрату воспринимаешь как смерть родственника, близкого человека. Он был как отец для всей творческой труппы. Даже в голове не укладывается», — сказала Сумская в комментарии агентству «ГолосUA».
«Побеждая сорняки в душах почти мистическим талантом…»
Газета «День» цитирует отрывки из прижизненных интервью великого актера: «Мне не всегда аплодировали. Были разгромные рецензии. Но мои роли, как дети — не от кого не отказываюсь. Есть три спектакля, которые считаю самыми главными в моей жизни. Это „Украденное счастье“ Ивана Франко, „Дядя Ваня“ Антона Чехова и „Тевье-Тевель“ Шолом-Алейхема. Мои персонажи — Николай Задорожный, Тевье-Тевель, Иван Петрович Войницкий постоянно разговаривают с Богом. „Господи, пропала жизнь! Если бы мне начать жизнь сначала… Я мог бы быть Шопенгауэром, Достоевским“, — а он — никто, он — „дядя Ваня“. На эту роль меня подтолкнула моя мама. Она должна была стать великой актрисой, но не стала.
Я вырос в театре. В семь лет отец привел меня в Львовскую оперу, где работал хористом. Каждую субботу и воскресенье я смотрел спектакли. Слуха не было, но пел. Соседи жаловались, а отец меня защищал. Когда я надумал стать актером, то он достаточно критически к этому отнесся и ничем не помогал. Это правильно, потому что в нашей профессии нужно иметь сильный характер, чтобы чего-то добиться. Актер, с одной стороны, мягкая губка, а с другой — волевой человек. Это очень тяжелый труд, насилие над собой: меняешь походку, привычки, мелодику языка. Если нужно по роли, то калекой станешь. Например, когда играл Ричарда III, у которого была покалечена рука, то даже прятал ее под плащом, а когда вытягивал, то она была покручена. После спектакля друзья ее вправляли».
«Богдан Ступка говорил, как жил — ярко, сочно, красиво. Из его фраз можно составить энциклопедию мудрости. Мне особенно нравится эта: „Не думаю, что могу сказать что-то умное. Разве что жизнь коротка, искусство бесконечно, и творчество измерить не дано. Только это не я сказал…“, — пишет автор статьи в „Версиях“.
«Впервые я увидела Ступку на сцене в 90-м. Учительница украинской литературы чуть ли не силой запихнула десяток оболтусов из предвыпускного класса на „Тевье-Тевель“. Шла перестройка, наши родители обезумели в поисках мыла и мяса, мы были глубоко бездуховными тварями, с одним лишь маниакальным желанием с ног до головы упаковаться в „варенки“. Но Богдан Сильвестрович победил этот сорняк в наших заблудших душах с одного маху, своим почти мистическим талантом. После спектакля произошло маленькое чудо: моя подружка купила книгу Меня, а я прочитала весь доступный массив классиков литературы. Захотелось „чего-то понять в этой жизни“, — вспоминает она.
«Потом помню Ступку-министра в кабинете премьера Ющенко. В кожаной жилетке и с трехдневной щетиной. Видно, что он тяготился своей должностью и не любил ее, но нес, как носят неудобную обувь. Правда, недолго. Возможность вернуться в театр Ступка воспринял не как побег от реальности, но как избавление. О том периоде он говорил: „У нас очень трудно быть министром. Потому что заведено у нас так: если ты артист — ты хороший, а если стал министром — ты уже плохой. Причем сразу, на следующий день…“.
И еще: «Чтобы понять человека, нужно всегда чувствовать себя ниже его. Я научился слушать людей, когда был министром. Ко мне часто являлись ходоки и что-то говорили подолгу, просили. А я сидел, слушал их мольбы, и думал: „Я не выдержу, я не выдержу, я сейчас засну. Что я тут вообще делаю? У меня же есть дела поважнее. У меня репетиции, у меня съемки“. А они все: дай то, помоги с этим, все мелочи какие-то. А потом вдруг понял, что не бывает мелочей. И мгновенно научился слушать и разговаривать…», — цитирует Ступку автор статьи в «Версиях».
«Время, когда я был министром, не считаю утраченным. 17 месяцев — очень хорошая практика. Я шел на должность министра, потому что хотел сделать что-то полезное для нашей культуры, подтолкнуть ее вперед, чтобы об украинских деятелях знали во всем мире», — позже говорил он.
«Ставя в тупик „свидомитов“ и их антагонистов…»
«Только Ступка мог позволить себе смелость сказать: „Я человек без слабостей. Курить бросил, поесть никогда особо не любил, пью умеренно. Одним словом, сала не люблю, горилку не употребляю. Скучно даже“, — и не вызвать вой националистов. Потому что непонятно: всерьез он это или шутит?» — продолжают «Версии».
«Точно так же он поставил в тупик многочисленную вышиваночную общественность, когда сыграл далеко не идеального и не человеколюбивого Богдана Хмельницкого в „Огнем и мечом“ Ежи Гофмана и русскоговорящего (по-гоголевски) Тараса Бульбу в российской версии Владимира Бортко.
«Свидомиты» просто не знали, как им реагировать: ругать гениального актера или хвалить. И то, и другое они опасались делать, потому что был шанс нарваться на острый, как копье саркастический юмор Богдана Сильвестровича. Точно в такой же «лаже» пребывали и «пророссийские шизоиды», антагонисты «свидомитов». Ребята повернутые, но в другом направлении, которые каждый раз пытались подчеркнуть, что Ступка — российский актер украинского происхождения», — пишет портал.
Автор статьи в «Версиях» полагает, что данный текст вызовет приступ агрессии у националистов. «Как же — посягнули на святое, назвали великого украинца космополитом, чуть ли не всеядным сеятелем своего таланта „за межами неньки“. Все это чушь собачья. Без театрального Тевеля не было бы славы Ступки — украинского актера. Без польского „Огнем и мечем“ его бы утратили, как многих других артистов „советского поколения“, для современного кинематографа. Без генерала Серова не было бы триумфального шествия Богдана Сильвестровича по киноподмосткам России. Он бы не раскрылся в полной мере, мы бы не узнали многих граней его таланта, которые позволяет видеть лишь популярное кино.
И Ступка это понимал. Его последний выход к зрителю состоялся в прошлом году, во время празднования юбилея. Свой 70-й день рождения он отметил грандиозным концертом в академическом драматическом театре имени Ивана Франко при полном аншлаге. И пел не гимн Украины, а «Let my people go» Луи Армстронга. А потом с детской непосредственность запустил в небо шары».
«Делай дело честно, с душой — и твое к тебе придет», — говорил актер, и этот принцип вполне можно считать девизом, под которым он прожил жизнь.
Источник: rus.ruvr.ru