Новости
В Большом театре 8 июня — премьера «Князя Игоря» в постановке Юрия Любимова. Первоначально назначенная на декабрь 2012 года, премьера была отложена в связи с болезнью режиссера. Любимов вернулся к работе 30 апреля.
Новости
В Большом театре 8 июня — премьера «Князя Игоря» в постановке Юрия Любимова. Первоначально назначенная на декабрь 2012 года, премьера была отложена в связи с болезнью режиссера. Любимов вернулся к работе 30 апреля.
По настоянию режиссера в партитуру оперы Александра Бородина композиторами Владимиром Мартыновым и Павлом Кармановым внесены изменения, в частности, из нее убраны ария хана Кончака и дуэт Кончаковны и Владимира. Музыкальный руководитель постановки — Василий Синайский. На каждую партию назначено по 2-3 исполнителя.
Государственный Театр наций при поддержке администрации президента и Министерства культуры РФ с 7 по 17 июня представляет фестиваль «Театры России — Северному Кавказу». Театр имени Вахтангова играет «Маскарад» Лермонтова в Пятигорске, театр Олега Табакова покажет «На всякого мудреца довольно простоты» Островского во Владикавказе.
В Назрани спектакль «Собранье острых слов» представит Авангард Леонтьев. В Нальчике и Черкесске МХТ имени Чехова сыграет «Дворянское гнездо» Тургенева. В Махачкале с программой из произведений Зощенко и Гоголя — Александр Филиппенко. В Грозном — Константин Райкин с поэтическим вечером под названием «Своим голосом».
Фестиваль завершается в Пятигорске спектаклем московского Театра наций «Рассказы Шукшина».
В московском театре «Мастерская Петра Фоменко» — премьера спектакля «Египетская марка» по повести Осипа Мандельштама. Идея постановки принадлежала самому Петру Фоменко, осуществил ее молодой режиссер Дмитрий Рудков.
В спектакле заняты молодые артисты, недавние выпускники стажерской студии при театре: Наджа Мэр, Роза Шмуклер, Федор Малышев, Дмитрий Захаров, Дмитрий Рудков и Дмитрий Смирнов.
В Пятигорске пройдет XI Фестиваль театров малых городов России. В программе — спектакли из Глазова, Каменск-Уральского, Лысьвы, Майкопа, Минусинска, Мытищ, Новокуйбышевска, Новошахтинска, Прокопьевска, Рыбинска, Серова и Советска. Театры играют Чехова и МакДонаха, Островского и Брайена Фрила, Августа Стриндберга и Николая Коляду, Гоголя и Олега Богаева.
Московский международный фестиваль имени Чехова на сценах Театра имени Моссовета и «Театриума на Серпуховке» представляет хореографические спектакли тайваньских трупп «Ледженд Лин Данс Тиэтр» и «Клауд Гейт». Первый называется «Песня задумчивого созерцания», второй — «Девять песен».
Одновременно на сцене Театра имени Пушкина выступает лондонская компания «1927». Она привезла на фестиваль спектакль «Животные и дети занимают улицы», в котором анимационное кино мирно уживается с драматическим искусством.
В Женеве с 11 по 13 июня гастролирует Театр имени Вахтангова. В афише — спектакль «Дядя Ваня» по пьесе Чехова. В последний раз театр был в Швейцарии в 90-е годы ХХ века.
Премьера
В московском театре «Ленком» — премьера спектакля «Небесные странники». Режиссер — Марк Захаров.
Новое поколение режиссеров уверено в том, что объединение в одной инсценировке разнородных литературных текстов — это их собственное ноу-хау. Это заблуждение происходит от незнания истории театра вообще и даже недавней истории отечественного театра. Например, Марк Захаров в 2003 году поставил в родном «Ленкоме» «Плач палача», скомпоновав пьесы швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта и француза Жана Ануя.
На сей раз Марк Захаров стал автором сценической фантазии, объединившей пьесу древнегреческого комедиографа Аристофана «Птицы», рассказы Чехова («Попрыгунья», «Черный монах», «Хористка»), отдельные реплики из чеховских пьес и цитаты из горьковского «Буревестника». Все эти тексты прорастают друг в друга, образуя оригинальное театральное сочинение.
Попробуем проследить сюжет «Небесных странников». Ольга Ивановна (Попрыгунья) видит во сне птиц. Позже они являются ей в реальности в обличии представителей светского общества — пустого, бездельного, болтливого, развращенного, циничного. Сатира на современные нравы совершенно очевидна. Но Ольге Ивановне эти отвратительные хлыщи представляются людьми незаурядными — не то что ее муж, обычный доктор Дымов.
Птицы посланы на землю царем Удодом с тем, чтобы баламутить обычных людей, выбивать из-под их ног нравственные опоры. Он же отправляет на землю Черного монаха (Дмитрий Гизбрехт) с тем, чтобы смутить людей благородных, втолковать им: они — особенные, а все остальные — быдло.
У Чехова Черный монах внушает герою одноименного рассказа (Коврину) мысль о том, что он гениален, сводит его с ума и, по сути, убивает. В спектакле Марка Захарова он пробует проделать ту же манипуляцию с Дымовым, но безрезультатно.
Кажется очевидным, что под словами Дымова (нужно ценить чужую жизнь, как свою) мог бы подписаться сам Марк Захаров. Более того, это выстраданное, выношенное самим режиссером, ясное, сердечное послание. Однако преподносится оно в сложной, причудливой, очень эффектной форме.
Бесконечно перемещаются по сцене деревянные, футуристически изломанные, деревянные балки (художник Алексей Кондратьев), десятки прожекторов машут лучами, как крыльями, царь Удод (Сергей Дьячковский) то вырастает из-под земли, то зависает в воздухе, а его прислужники-птицы так мастерски имитируют полет, что и впрямь кажется, будто актеры летают.
Остросовременному пространственному и пластическому мышлению Марка Захарова и Сергея Грицая могут позавидовать все российские молодые режиссеры. Они зачастую тиражируют то, что увидели в каком-то европейском театре. Захаров изобретает сам, его находки совершенно оригинальны. А форма, при всей ее изощренности, не подменяет содержания, не подминает его под себя.
История молодой женщины, Попрыгуньи, которая приняла стаю ворон за птиц небесных, в то время как этой самой небесной птицей был ее собственный муж, доктор Дымов, рассказана так сильно, что к финалу в зале почти не видно незаплаканных лиц. Конечно, этим мы обязаны и исполнителям главных ролей.
Александра Захарова сначала играет Ольгу Ивановну «простушкой». Она подражает миру гламура, рядится в его горжетки, в его кружева, в его манеры. К финалу, когда истинные и ложные ценности расставлены по местам, она меняется совершенно, перед нами — умная, достойная, любящая женщина.
А настоящий герой — доктор Дымов, ценой собственной жизни спасший пациента. Александр Балуев (спасибо Марку Захарову, что вернул его на сцену), огромный и очень мужественный актер, играет Дымова человеком, чурающимся всякого внимания, всякой фальши, человеком честным, застенчивым и нежным.
Объяснить, каким образом в его сознании переплелись сюжеты столь разных сочинений, сам Марк Захаров толком не умеет:
— Это спектакль-игра с теми объектами, которые сочинил Чехов, с объектами отца комедии, Аристофана, и, наверное, это еще игра с собственными фантазиями — моими и моего сопостановщика Сергея Грицая, который много сделал для этого спектакля. А потом объекты моего спектакля начинают вести себя самостоятельно. Как Александр Сергеевич Пушкин сказал: «Какую штуку выкинула Татьяна — замуж вышла».
— Марк Анатольевич, я читала Чехова и Аристофана, но мне и в голову не пришло бы составлять из них инсценировку. Как эта идея возникла у вас?
— Я не могу этого объяснить. Но мне очень нравилось слово «птицы» — это какая-то тайна, загадка. Знаменитый Хичкок показал, что это могут быть совсем не ласковые, а наоборот, агрессивно ведущие себя по отношению к человеку животные.
Конечно, сначала Чехов. Занимался «Попрыгуньей» и другим рассказами, которые могли бы войти в спектакль. А потом на эмоциональном уровне всплыла идея, мечта о «Птицах».
— То есть вы вопреки теперь модному мнению считаете, что театр — это дело не умственное?
— Театр — это дело музыкальное. Я многие вещи сочинял по законам музыкальной драматургии. И фильмы («Тот самый Мюнхгаузен», «Обыкновенное чудо») монтировались по законам музыкальных сочленений, а не голой причинно-следственной связи.
— Марк Анатольевич, а вам в жизни встречались такие люди, как герой «Попрыгуньи» — Дымов, то есть те, кого вы определенно могли бы назвать героями, но при этом, скромные, затворники, сосредоточенные только на своем деле?
— Дымов не только своими делами занят, он нашел линию поведения сообразно своему христианскому, православному мировоззрению. Вообще, такие люди, подвижники, которые подчиняли свою жизнь идее, мне встречались нечасто и в совершенно разных сферах.
У Астафьева, с которым я был знаком, была идея рассказать правду о войне. Василя Быкова я хорошо знал, он тоже был такой. А из общественных деятелей — Сахаров, Лихачев, с которым я тоже имел счастье беседовать. Есть такие люди, которым можно подражать и завидовать их целенаправленности, их светлому образу.
— А когда вы видите представителей так называемого светского общества, у вас возникают живые параллели с образами «птиц» из этого спектакля?
— Это происходит каждый день, когда включаю телевизор. Люди кичатся своим достатком, квартирами, домработницами, бриллиантами, считают, что они действительно принадлежат каким-то высшим сферам. Сами об этом рассказывают, подогревают интерес к своей личности. Нас атакуют ложные кумиры, которым не надо поклоняться.
— В вашем спектакле есть важная, возможно, самая важная тема — смерть и бессмертие. У вас есть личный ответ на вопрос о бессмертии?
— Я понимаю, что смерть — вещь закономерная. Наверное, к ней надо готовиться. Я лично не умею. Но думаю, что во Вселенной все, что сделано, о чем ты помышлял, ложные порывы, созидательные идеи — все остается, это не исчезает.
Примерно теми же словами в финале спектакля утешает Ольгу Ивановну Черный монах, как будто бы переменившийся к лучшему после встречи с Дымовым.
Источник: rus.ruvr.ru