Легко ли быть в эмиграции творцом, что общего у американцев и русских в творческом плане и как правильно покорить Америку?
Profile: Рустем Галич, актёр, режиссёр, художественный руководитель театра поэзии и музыки в Нью-Йорке, в США с 2000 г.
— Рустем, вот уже 12 лет Вы живёте в США. А что было до этого?
Легко ли быть в эмиграции творцом, что общего у американцев и русских в творческом плане и как правильно покорить Америку?
Profile: Рустем Галич, актёр, режиссёр, художественный руководитель театра поэзии и музыки в Нью-Йорке, в США с 2000 г.
— Рустем, вот уже 12 лет Вы живёте в США. А что было до этого?
— До этого была целая творческая жизнь! Я родился в Казани, в Москве закончил театральное училище имени Щепкина. Учился там на уникальном отделении, которого, к сожалению, сейчас не существует: по специальности я актер художественного слова. Потом я поступил на кафедру сценической речи, работал педагогом. Поэтому я своим творчеством несу традиции звучащего слова, которые берут свои истоки от великих мастеров. И, конечно, я прикипел душой к этой профессии. В 2000-м году, когда я понял, что на тот момент стихами в России себя прокормить невозможно, я уехал в Америку. К своему удивлению, здесь я нашел колоссальное количество людей, воспитанных на культуре звучащего слова, любящих русское художественное слово. В общем, я нашел в Штатах свою аудиторию. Как ни странно, я могу сказать, что именно как актер, как чтец я состоялся именно в Америке. За эти годы у меня было безумное количество концертов, спектаклей — поэтических и литературно-музыкальных. А потом сложилась такая ситуация, что я смог организовать коллектив людей, так родился Театр поэзии и музыки. Мы с большим удовольствием создаём музыкально-поэтические спектакли и программы.
— Многие Ваши коллеги уезжают в другие страны, не найдя своей творческой ниши на Родине. Однако у Вас была другая ситуация — Вы много чего успели достичь в России.
— Действительно, до отъезда моя карьера складывалась вполне успешно. В Москве я работал и на радио, и на телевидении, был ведущим на ТВЦ, работал на «Маяке», на радиостанции «Надежда», причём и в качестве ведущего, и в качестве продюсера, и в качестве режиссера. В общем, богатая биография.
— В самом деле, Ваша карьера складывалась достаточно успешно. И, тем не менее, Вы всё равно сделали этот выбор — перебрались в другую страну, и там тоже состоялись как профессионал. А не было страшно делать этот шаг? Ведь не было никакой гарантии, что все будет хорошо.
— Да, безусловно, гарантии не было, но и страха тоже не было. Вообще, в моей натуре есть нотка авантюризма. И каждый новый виток собственной биографии вызывает адреналин в крови. Поэтому мне было интересно: возьму я Нью-Йорк или нет. И я относился к этой ситуации, можно сказать, играючи, потому что я ниоткуда не убегал, ведь у меня все достаточно успешно складывалось в Москве. Но так получилось, что жизнь просто закрутила. Всё развивалось довольно стремительно. В Нью-Йорке мне предложили работу на радио и на телевидении, через какое-то время начались концерты.
— Каким было Ваше первое впечатление от Нью-Йорка?
— Этот город очень напоминает Москву по своему масштабу, по ритму жизни. Поэтому, как ни странно, для меня кардинально, в общем-то, ничего не изменилось, хотя, конечно, изменились декорации города. А по сути, я продолжил заниматься всем тем же, чем и занимался в Москве. Но, надо сказать, что мой случай — не типический. Знаете, в Нью-Йорке у меня есть духовная мама — легенда русского театра, режиссёр и педагог Алла Григорьевна Кигель. Она перебралась в Америку раньше меня, и вот Алла Григорьевна часто говорит мне: «Миленький, твой случай не просто не типический, он экстраординарный! Такого не бывает». Да, действительно, я приехал в Нью-Йорк, а через неделю уже сидел за микрофоном одной из крупнейших русскоязычных радиостанций. За это время многое изменилось. И я очень рад, что, моя журналистская деятельность отошла на второй план в моей карьере, потому что я без многих вещей, в принципе, могу обойтись. Но без исполнительского искусства я существовать не могу, я начинаю просто заболевать, если долго не выхожу на сцену. Поэтому я очень рад, что получается заниматься театром поэзии в США и за их пределами.
— Расскажите, пожалуйста, о Вашем театре.
— Прежде всего, хочу внести уточнение. Когда мы говорим «Театр поэзии и музыки», многие полагают, что у нас есть какое-то здание, куда приходит публика. На самом деле, как такового здания у нас нет, для постановок мы обычно снимаем разные площадки. Для меня театр — это, прежде всего, люди. И мне удалось объединить людей, которые, безусловно, профессионалы и очень хороши в своих человеческих проявлениях. Я хочу назвать их. Это Сергей Побединский — король русского и цыганского романса, в Нью-Йорке все знают этого человека. Людмила Фесенко, она когда-то была солисткой Киевского театра оперетты. Тамрико Давиташвили — заслуженная артистка Грузии и великолепная исполнительница грузинских песен. Также звезда молдавской эстрады Виктор Кочиеру. Инна Есилевская — прекрасная актриса саратовского театра. Дороти Эммерсон — бродвейская актриса, которая много лет провела в России, она очень любит русскую культуру и поет русские романсы. Есть ещё несколько замечательных людей. Мы периодически делаем разные программы и собираем достаточно много народу.
— Что числится в Вашем репертуаре?
— У нас были программы по Пастернаку, по Бунину, по творчеству поэтов Серебряного века, а также множество выступлений, в которых звучали романсы, арии из опер, фрагменты из оперетт.
— Кто Ваша аудитория?
— В основном мы ориентируемся на русскоязычных бабушек и дедушек, они чаще всех приходят на наши концерты. Иногда наши выступления бывают очень масштабными — приходилось даже снимать помещение театра «Миллениум», это один из самых крупных центров русской культуры в Америке. А однажды у нас был совершенно замечательный опыт, когда мы сняли театр на Бродвее и показали там постановку лермонтовского «Демона». В общем, наше творчество — это очень живой процесс.
— Мне приходилось слышать от наших соотечественников, живущих и в странах Балтии, и в Италии, восхищенные отзывы о Вашей деятельности. Они рассказывали, что Вы создаете уникальные спектакли, приезжая в то или иное место, где есть люди, говорящие по-русски. И один и тот же проект в каждом городе выглядит иначе, ведь в него вливаются новые участники — местные актёры. Так было и со спектаклем «Демон». Как Вам удается это осуществлять?
— Знаете, в одной популярной песне есть такие слова: «Если ты сделал это в Нью-Йорке, ты это можешь сделать везде!» И я думаю, что это формула моей жизни. Потому что когда ты понимаешь, как это функционирует в среде, которая имеет большую степень сопротивления, ведь англоязычная среда — это ведь не наша родная среда, то, когда ты приезжаешь туда, где говорят по-русски, это сделать гораздо проще. И эта формула срабатывает. Тем более, что сейчас наш «Демон», набрал силу. Думаю, он станет ярким событием в программе празднования 200-летия Михаила Юрьевича Лермонтова, которое будет в 2014 году.
— То есть, творчество Лермонтова способно объединить наших людей, живущих в разных странах?
— Конечно, я убеждаюсь в этом, когда приезжаю в новое место, рассказываю о спектакле и все, для кого русская культура, русская духовность и имя Лермонтова не пустой звук, раскрывают свои сердца. Вдруг начинают включаться какие-то механизмы, которые даже трудно проанализировать. И вот таким образом сделано уже 25 спектаклей с разными коллективами. Недавно я вернулся из Уфы, где к нашему творчеству подключается министерство культуры, нам предоставляют роскошные условия, к нам присоединяются яркие коллективы, ансамбли, исполнители. Я думаю, что к юбилею Лермонтова мы проведем какой-нибудь грандиозный фестиваль, организуем тур в наиболее интересных городах, где у нас есть единомышленники. Кстати, мы активно гастролируем в Эстонии, в Латвии, сотрудничаем с Калужской филармонией — там творческие люди активно включаются в наши проекты.
— Получается, что Ваш отъезд в Нью-Йорк — это не замкнутый отъезд? Ведь, судя по тому, что мы сейчас узнали, Вы продолжаете сотрудничать с творческими людьми как на постсоветском пространстве, так и в России. То есть, Вы не ограничены своим проживанием в Нью-Йорке?
— Нет, абсолютно. В этом смысле я очень благодарен Америке за то, что она стала для меня стартовой площадкой и расширила для меня степень свободы, ведь любая моя идея, творческая прихоть, реализуется моментально. Когда я узнаю, что где-то есть люди, которые хотят что-то создать вместе со мной, то я беру билет и еду туда, чтобы вместе с ними делать новый проект.
— Подобная свобода передвижения подчас связана со знанием языка. А вот когда Вы только приехали в США, как у Вас обстояли дела с английским?
— Вы знаете, когда я приехал, с английским языком дела были плохи: я практически не говорил по-английски. А парадокс заключается в том, что в Америке русскоязычному человеку выучить английский язык не всегда просто. Дело в том, что многие начинают работать в русскоязычной среде, и эта среда их засасывает, они не могут из неё никуда вырваться и потратить время и деньги на изучение английского. Поэтому тем, кто хочет сюда приехать, я рекомендую к этому подготовиться заранее. Лично у меня всё сложилось достаточно счастливо в этом смысле — я живу на Манхэттене, и у меня очень много англоязычных друзей, поэтому я начал говорить по-английски, во всяком случае, на бытовом уровне. Что касается театра, то на английском языке я постановок не делаю. Наши выступления на Бродвее сопровождаются субтитрами, которые идут на экране.
— Какие ещё наблюдения за годы жизни в США Вам кажутся наиболее любопытными?
— Вообще, должен сказать, что жизнь в Нью-Йорке делится на две практически не пересекающиеся области. Это русский маркет и американский маркет. Из моего очень положительного опыта работы на американском рынке, если можно так выразиться, я бы выделил работу в Metropolitan Opera, где мне посчастливилось проработать два сезона. Это потрясающий театр! Лучшего театра в мире я не знаю, хотя я имею представление далеко не о всех театрах, но тем не менее. Там отлично функционирует сама система, приводит в восторг то, как они относятся к людям. И, конечно, священный трепет охватывает, когда ты, например, находясь буфете, слышишь, как за стенкой распевается Пласидо Доминго. Да, такие вот великие люди ходят по тем же полам, что и ты. В этом театре я принимал участие в двух операх: «Нос» и «Борис Годунов». Что интересно: в операх, которые там ставятся, очень сильный драматический элемент.
— Можно ли утверждать, что у русского режиссёра и у американского режиссёра разная ментальность?
— Это, как говорят в Одессе, две большие разницы! Когда я только приехал в Америку, мне казалось, что американцы очень похожи на нас, как это здорово! Но когда ты начинаешь жить здесь, то замечаешь уже не моменты сходства, а только моменты различия. И понимаешь, что практически ничего общего нет. Поэтому, когда попадаешь в Америку, то становится очевидно, что это совершенно другая планета, это третье измерение какое-то. И немногие ее выдерживают и принимают. Но те, кто принимает Америку, те чувствуют себя здесь достаточно комфортно.
Система же американского театра совершенно другая, она очень отличается от русской системы. В свое время я вместе с газетой «Театральное дело» проводил для режиссеров русских провинциальных театров семинар, посвященный бродвейскому театру. Тогда мы много общались с бродвейскими продюсерами, режиссерами, композиторами, можно сказать, я увидел этот мир изнутри и лишний раз убедился, что это совершенно другая система.
Но интерес к русским, безусловно, есть. Периодически в американских театрах появляются русские имена. А вообще, американский театр живет, как мне кажется, совершенно независимой жизнью, очень интересной и интенсивной. Ходить на американские постановки я очень люблю, мне нравится бродвейский театр, хотя не все его воспринимают. Но я преклоняюсь перед Бродвеем, потому что степень мастерства во всех сферах: в драматургии, режиссуре, исполнении, свете, звуке — приводит в невероятный восторг, от которого зашкаливают эмоции. Редко встречаются постановки, которые могут оставить равнодушным.
В рамках проекта «Окно в Россию» на сайте «Голоса России» публикуются истории из жизни за пределами Родины бывших и нынешних граждан СССР и РФ, а также иностранцев, проживавших в России и изучающих русский язык.
Уехавшие за рубеж россияне часто подробно описывают свои будни в блогах и на страничках соцсетей. Здесь можно узнать то, что не прочтешь ни в каких официальных СМИ, ведь то, что очевидно, что называется из окна, с места событий, редко совпадает с картинкой, представленной в больших масс-медиа.
«Голос России» решил узнать у своих многочисленных «френдов» в соцсетях, живущих в самых разных уголках мира, об отношении к русскоязычной диаспоре, феномене русских за границей, о «русской ностальгии» и о многом-многом другом.
Если вам тоже есть чем поделиться с нами, рассказать, каково это — быть «нашим человеком» за рубежом, пишите нам по адресу home@ruvr.ru или на наш аккаунт в Facebook.
Беседовала Елена Карпова
Источник: rus.ruvr.ru