На прошлой неделе на фестивале русского театра «Да! Да! Да!» доминировали спектакли в постановке Дмитрия Волкострелова. Тридцатилетнего режиссера в России называют «лидером новой русской режиссуры», а созданный им театр Пост — одним из основных открытий последних лет. Волкострелов инсценирует исключительно тексты (определения «пьеса» он решительно избегает) современных ему авторов. Корреспондент «Голоса России», Беата Зеневич, поговорила с русским режиссером.
На прошлой неделе на фестивале русского театра «Да! Да! Да!» доминировали спектакли в постановке Дмитрия Волкострелова. Тридцатилетнего режиссера в России называют «лидером новой русской режиссуры», а созданный им театр Пост — одним из основных открытий последних лет. Волкострелов инсценирует исключительно тексты (определения «пьеса» он решительно избегает) современных ему авторов. Корреспондент «Голоса России», Беата Зеневич, поговорила с русским режиссером.
— Я посмотрела спектакли, которые Вы представили на фестивале «Да! Да! Да!». У меня сложилось впечатление, что в них ничего не происходит, что зритель все время думает, о чем, собственно, они. Напрашивается еще одна мысль — ваши пьесы не подходят для театральных подмостков.
— Мне кажется, что это очень даже театральные тексты. Их можно перевести на язык театра. Относительно того, что в них ничего не происходит, то это действительно так. Нет масштабных, существенных событий, к которым привык театральный зритель, что все время что-то происходит. Нет героя с большой буква «Г», который совершает Великие Подвиги. Но мне кажется, что на театр и человека в театре можно посмотреть и по-другому.
— Во время спектакля «Я свободен» зрители выходили из зала, им было скучно. Не настроен ли современный зритель, прежде всего, на развлечения?
— Театр, скорее должен не столько развлекать, сколько рассказывать историю, использовать непривычные для зрителя средства и способы. Возможно, люди хотят не столько развлечения, а скорее типичных впечатлений. Историю, рассказанную типичным способом. Однако существуют вещи, понимание которых требуют усилия. Нужно совершить какую-то работу, чтобы с ними что-то произошло. Я имею ввиду совместную работу — мою и зрителей.
— «Я свободен» — в чем заключается эта свобода?
— Главный герой этого текста свободен от представлений о том, как следует действовать в искусстве, рассказывать историю. Он свободен от штампов и клише. Он делает то, что считает правильным. Он сделал фотографии, а потом их показывает. Свобода заключается в том, что он показывает их так, как их видит сам, он не руководствуется навязанными кем-то штампами или привычками.
— Почему вы все время используете слово «текст» вместо «пьеса»?
— Текст является более широким понятием, он может быть чем-то большим, чем пьеса. А пьеса — это то, что вызывает у нас определенные ассоциации. Мы знаем, как она выглядит, как она построена. Существуют определенные стандарты понимания того, чем она является.
— Почему Вы ставите исключительно произведения современных драматургов?
— По-моему, это очень важно. Меня интересует то, что происходит вокруг меня. Лично для меня это более правильно и честно, поскольку мне трудно сказать, как выглядел мир сто лет назад, что тогда происходило и почему. Зато о сегодняшнем дне я могу говорить свободно.
— Какие темы интересуют Вас больше всего?
— Незаметные темы, то, на что обычно мы не обращаем внимания. Как в театре, так и в искусстве. Мне кажется, что именно на это стоит обратить особое внимание. Соединить искусство с повседневностью.
— Например?
— Есть один пример, который я часто привожу. В России, в Польше это может не так заметно, на стенах часто появляются граффити. Потом маляры их закрашивают. Они стараются подобрать цвет, идентичный тому, в который выкрашены стены здания. А это невозможно, в результате на стенах появляются отличающиеся по цвету квадраты, пятна, более или менее различимые. Они мне очень нравятся. Я думаю, что они многое говорят о современном мире.
— Существуют ли в русском театре темы, которые нельзя затрагивать?
— Мне кажется, что нет. Если речь едет о цензуре, то ее в принципе нет. Ты можешь делать, что хочешь и где хочешь. Конечно, если ты попадаешь в государственный театр, то появляются какие-то обязательства, ограничения, директор. Несмотря ни на что всегда можно договориться, найти независимую сцену, делать то, что только захочешь. Запрещенных тем нет. Проблема в том, что часто речь идет не о том, чтобы затронуть трудную тему, а чтобы вызвать скандал.
— Вы поставили много спектаклей Павла Пряжко. Почему?
— Павел Пряжко — один из самых популярных на сегодняшний день авторов. В его текстах меня, прежде всего, интересует то, как он смотрит на мир, на человека. Его творчество мне очень близко. Тексты Пряжко очень трудно, а точнее говоря, невозможно передать стандартным театральным языком. Всякий раз нужно искать новые пути. Придумать, как перенести их на сцену — настоящий вызов для режиссера. Конечно, можно использовать традиционные средства, но, по-моему, из этого ничего хорошего не получится. Пряжко все время смотрит вперед, в будущее.
— Если бы Вам предложили поставить «Гамлета» Шекспира, то Вы бы согласились?
— Когда-то в Саратове я участвовал в Лаборатории Шекспира, в которой надо было поставить спектакль по его пьесе. Я долго не знал, что делать, что выбрать. Мне постоянно звонили из театра с вопросом, на что, в конце концов, я решился? Я выбрал «Гамлета». Потом я думал, как подойти к этой теме. В конце концов, я сделал документальный спектакль. Я провел исследование, как современный человек понимает монолог Гамлета. Какое значение вкладывает современный человек в слова «быть или не быть». Я спрашивал людей на улице, искал в интернете, использовал свои тексты. Имело ли это отношение к Шекспиру? Конечно, да. Был ли это «Гамлет» в чистом виде — конечно, нет.
— Вы ученик Льва Додина. Однако Ваше творчество не ассоциируется с классической школой. Как Вы пришли от того, чему научил Вас Додин, к тому, что Вы делаете сейчас?
— Это был трудный путь. Три года после окончания института я не ставил спектакли. Мне нужно было время, чтобы найти себя и понять, что теперь я могу сделать, что меня интересует. Не повторять выученных образцов. Не смотреть на мир глазами Льва Додина. Мне потребовалось много времени, чтобы найти себя, собственное понимание мира.
В рамках проекта «Окно в Россию» на сайте «Голоса России» публикуются истории из жизни за пределами Родины бывших и нынешних граждан СССР и РФ, а также иностранцев, проживавших в России и изучающих русский язык.
Уехавшие за рубеж россияне часто подробно описывают свои будни в блогах и на страничках соцсетей. Здесь можно узнать то, что не прочтешь ни в каких официальных СМИ. Ведь то, что очевидно, что называется из окна, с места событий, редко совпадает с картинкой, представленной в больших масс-медиа.
«Голос России» решил узнать у своих многочисленных «френдов» в соцсетях, живущих в самых разных уголках мира, об отношении к русскоязычной диаспоре, феномене русских за границей, о «русской ностальгии» и о многом-многом другом.
Если вам тоже есть чем поделиться с нами, рассказать, каково это — быть «нашим человеком» за рубежом, пишите нам по адресу home@ruvr.ru или на наш аккаунт в Facebook.
Источник: rus.ruvr.ru