Почему так мало экранизаций?
Почему так мало экранизаций?
Есть романы, чтение которых для подростков некая форма инициации. Один из таких Над пропастью во ржи Джерома Сэлинджера, другой Пена дней Бориса Виана, сложная книга с простой историей. Парень встречает девушку, парень теряет девушку. Идиллия сменяется трагедией. Между говорящая мышка, домашнее солнце, пианоктейль, стопки купюр в сейфе, мода на экзистенциализм и Жан-Соля Партра, буйство красок, чувств, любовь к черной музыке, но не к черной работе словом все, что, вслед за хрупким здоровьем Хлои, постепенно будет разрушаться. Нимфея в легком красивый эвфемизм туберкулеза, недуга, при помощи которого Виан уничтожает иллюзорный мир своих героев, а заодно использует все те приемы, что всего через несколько лет начнут оформляться в систему постмодернистских концептов: ирония, пастиш, игра смыслов и слов, совмещение бульварного и интеллектуального чтива.
Как известно, Сэлинджер позаботился о том, чтобы оградить свой гиперпопулярный роман от посягательств кинематографа, запретив любые экранизации. Виан, возможно, поступил бы так же, не умри он от разрыва сердца во время премьеры фильма, снятого по его роману Я приду плюнуть на ваши могилы. Несмотря на отсутствие прямого запрета, за экранизацию Пены дней бралось не так уж и много режиссеров. Возможно, причина в капризных наследниках, редко идущих на контакт. Или, что более вероятно, в сложности экспериментального текста, в котором своей причудливой жизнью живут не только персонажи, но и слова. Ненавистную модель человеческого существования Виан расшатывает неисчерпаемой фантазией словотворчества, снабжая роман изобретательными каламбурами, словесными парадоксами, неологизмами в общем, всем тем, с чем сложно работать в кино.
Предыдущие экранизации не приобрели особой популярности. Из забвения их воскресил Мишель Гондри когда пошли подсчеты, каким номером наделить его Пену дней. Оказалось, что фильм Гондри всего третья экранизация Виана. Человек-оркестр (музыкант, поэт, писатель, переводчик, инженер, актер), он вошел в историю как обладатель более двух десятков имен, которыми какое-то время дурачил французскую богему. Разножанровые экранизации его самого известного романа практически не имеют между собой ничего общего; они похожи на три разностилевых аранжировки Хлои джазовой композиции Дюка Эллингтона, в честь которой Борис Виан и назвал свою героиню.
Пена дней Шарля Бельмона (1968)
Вышедший в 1947 году роман Бориса Виана остался без внимания публики и критиков. В то время, когда Европа пылала в послевоенной агонии, этот автор, казалось, не замечал действительности, не хотел подчиняться постаревшему миру слагал свою оду инфантилизму. Его книга посвящена тому самому периоду в жизни человека, когда мечтать еще не страшно, потому что лучшие мечты до поры до времени сбываются. И когда в 1960-е всю Францию охватили похожие эмоции, к тексту Виана обратились снова. Первую экранизацию должен был делать Бертран Блие, но его смелую версию отклонила вдова Виана Урсула Кублер. Когда же продюсер проекта обратился к актеру Шарлю Бельмону с предложением сыграть Колена, тот ответил, что предложение примет, но хочет быть режиссером, а не исполнителем главной роли. Чтобы получить зеленый свет от Урсулы, он предусмотрительно позвал ее на эпизодическую роль монашки и фильм действительно состоялся, став первой полнометражной картиной Бельмона.
В конце 1960-х книга Виана только начинала обретать популярность. За романом еще не тянулся шлейф интерпретаций и преклонения, что явно раскрепощало Бельмона. Статус новичка позволял ему идти на ни к чему не обязывающие эксперименты с текстом. В его фильме нет ничего сюрреалистического. Здесь вещи не оживают. Даже комната, в которой болеет Хлоя, не уменьшается, а просто пустеет: исчезает мебель, остаются лишь стены. Режиссер был лишь немногим старше, чем Виан в момент написания романа. Возраст и отсутствие отягощающего опыта помогли ему перенести в свой фильм дух молодости, эротизма и свободы, который буквально хлещет с экрана.
Перечеркнув изрядную часть романа, Бельмон при этом уловил его настроение и ритм с зажигательными пульсирующими битами. На роли шестерых друзей Бельмон выбрал молодых актеров, которые зажили в кадре единым организмом, противопоставляющим себя буржуазному обществу. Хлоя здесь почти до последнего вздоха танцует и улыбается, а Колен с Николя накануне трагической развязки ведут диалог: Может, убежим в другой город: будем ходить по музеям, пить пиво, заедать его семгой Устроим революцию. Чем не Париж 68-го? Пена дней Бельмона это голос его собственной эпохи, эпохи новой волны, назревающей революции, голос, поющий в унисон с другими: Годаром, Трюффо, Роже Вадимом.
Хлоя Го Ридзю (2001)
В 2001 году в конкурсе Берлинского фестиваля японский режиссер Го Ридзю представил неожиданное прочтение виановского романа, честно предупредив на заглавных титрах, что фильм вдохновлен Пеной дней Виана, но не отражает мира романа. Джазовые интонации романа здесь превращаются в медитативную world music, в которой слышны отзвуки европейской и японской культур. Лучшие эпизоды фильма те, в которых практически ничего не происходит: Хлоя тихо ступает по лучу солнца в своей комнате; два человека бегут вдоль шумящего моря; свет постепенно сходит с лиц; тени; прощальные взгляды. Здесь еще меньше игровой эстетики Виана, чем у Бельмона, больше серьезности, нежности. Колен и Хлоя у Ридзю астроном и прачка. Они потрясающие, говорят их друзья, он любит звезды, она стирку. И заодно, кажется, и весь мир. Даже к убивающей ее нимфеи Хлоя испытывает материнское чувство, прося после операционного извлечения цветка не уничтожать его, а дать посмотреть на то, что выросло у нее в груди. Почти не занимаясь другими героями (чье невнятное присутствие явно мешает фильму), Ридзю оставляет красивую историю обреченной любви под звездами и лучами слепящего солнца. Его Хлоя умирает с шепотом как красиво, а Колен утешает себя вполне христианской мыслью о том, что со смертью его любимая забрала с собой все чужие горести.
Пена дней Мишеля Гондри
Гондри не был ни дебютантом, как Бельмон, ни носителем другой культуры, как Ридзю. За его проектом пристально следили с самого начала и ожидали с нетерпением. Аньес Варда сказала ему как-то: Надеюсь, ты снимешь хороший фильм, потому что все мы обожаем этот роман. Мало у кого после такой фразы не приутих бы энтузиазм. Учитывая к тому же, что виановский мир, с которым Гондри познакомился в 14 лет, стал частью его мировоззрения и повлиял на все, что режиссер сделал потом, снимать с грузом такой ответственности было непросто.
В своей Пене дней Гондри похож на повзрослевшего, много чего добившегося фаната, который наконец-то решился на встречу с кумиром и все не может найти удачную формулировку, чтобы одновременно и собой похвастаться, и признаться в давней любви предмету обожания. Вспоминается ему при этом все больше то время, когда он впервые узнал своего кумира и жизнь переменилась. Оттого ретрофутуристическая Пена дней Гондри пронизана ностальгией по 1970-м. Она похожа на яркую дискотеку, где все блестит и переливается, журчит и пенится, пока не вырубается электричество. Тушь Хлои растекается, черные птичьи головы наводят страх, дом затягивается паутиной, исчезает цвет праздник жизни заканчивается.
Гондри первый, кто постарался обыграть сложный метафорический язык Виана, не только выражавший реальность, но и менявший ее. Однако сделал он это не столько кинематографическими, сколько сугубо декоративными средствами, освоенными еще в прошлых фильмах и музыкальных клипах. Пена дней Гондри это визуальный гедонизм, нашествие изысканных кустарных трюков, которое, однако, почти полностью поглощает героев.
О такой опасности догадывался сам Гондри, и именно поэтому попытался подстраховаться с помощью кастинга: Одри Тоту, Ромен Дюрис, Омар Си символические для французского кино актеры, которые должны были привнести в фильм устоявшиеся образы и истории, которых нет у самих персонажей. Предыдущие актерские роли должны был договаривать за них и помогать держаться на поверхности в бурлящей пене декоративного излишества. Но, вопреки замыслу, прошлое этих суперзвезд только мешает истории: виановские герои были неотделимы от своего возраста, их реплики звучат несколько странно из уст почти сорокалетних актеров, то, что умиляло в чудачке Амели Пулен десять лет назад, сейчас уже не очаровывает и порой вызывает чувство неловкости.
Источник: afisha.ru