Каждое явление обладает нижней и верхней гранью. Одним словом, ниже пола, да выше потолка никак не прыгнешь. Возможно, Грушинский фестиваль дошел именно до этой верхней точки и теперь уже двинулся в обратную сторону – в направлении упадка и регресса, к тем 3-5 сотням истинных любителей жанра, которые все же приедут на следующий год.
…особенно веховым и знаковым оказался 29-й Грушинский фестиваль.
Каждое явление обладает нижней и верхней гранью. Одним словом, ниже пола, да выше потолка никак не прыгнешь. Возможно, Грушинский фестиваль дошел именно до этой верхней точки и теперь уже двинулся в обратную сторону – в направлении упадка и регресса, к тем 3-5 сотням истинных любителей жанра, которые все же приедут на следующий год.
…особенно веховым и знаковым оказался 29-й Грушинский фестиваль. Организаторы ожидали увидеть на Грушинской поляне армию в 300 тысяч бардов. Этого было логично ожидать, ведь фестиваль рос серьезными темпами. Но когда появилось 150 тысяч человек, все удивились. Чуть позже численность была в 200 тысяч гостей. Казалось, что положение выправлено, и все теперь пойдет по нарастающей – будет прибавка по 50-100 тысяч в год… Но отметка в 200 тысяч стала роковой… Организаторы постоянно подсчитывали количество публики, пугаясь снижать показатель взятой планки. Для роста тоже не находилось предпосылок. В этом году было официально объявлено, что на фестивале всего лишь 100 тысяч человек. Или 140 тысяч. Но сто – точно, если считать людей, которые постоянно проживают на поляне. Получается, что 40 тысяч – окрестные бабушки, которые выползли чисто потусоваться, уходя ночью земляные норы.
Интерес еще в том, что на мероприятии впервые было мало звезд. Жюри впервые возглавил не Александр Городницкий, и даже не Берковский с Никитиным, а – Вадим Егоров! Кто понимает – это скандал и абсурд!
Что же могло произойти? Коломенский фестиваль, как и предсказывалось, для многих превратился во вторую Грушу – замену, подмену, подставу. Именно здесь делают теперь звезд. Как раз в этом месте и зажигают, а Самара – это теперь не престижно и далеко. Ведь вокруг – централизация власти. А Москва является столицей этой централизации.
Председательствует теперь здесь Городницкий. Звучит это как Фонд с названием «Фестиваль им. В. Грушина». Только тут теперь самые модные и продвинутые лауреаты. Груша – это уже второстепенный элемент.
К тому же Груша в наши дни – это деньги, серьезные деньги. А они шли вовсе не в московский карман, даже наоборот! Поэтому Кейльман превратился в заложника своего детища. В момент рентабельности Грушинский фестиваль перестал быть интимным. А рентабельность подразумевает куплю-продажу. Но ведь талант и душу не продашь. Поэтому из фестиваля сделали шоу. А этих шоу-менов у нас предостаточно.