В России, как известно, надо жить долго но в наш век высоких скоростей даже на малой дистанции можно увидеть, как колесо сансары делает полный оборот. Нынешняя демократизация и борьба с авторитарным режимом как минимум вторая на моем недолгом веку, и надо сказать, что первая освободительная кампания, образца конца 80-х, проходила не в пример веселее. Помимо прочих вдохновляющих факторов тогда совершенно не возникало вопроса, за кого мы и чего хотим добиться, это было как-то самоочевидно: если оставить в стороне выкладки экономистов в толстых журналах, условные мы были за то, чтобы вместо Кобзона на ТВ показывали Аквариум, чтобы напечатали Солженицына, чтобы восстановили разрушенные храмы, чтобы в Россию могли приезжать всякие там Deep Purple и Scorpions, чтобы на Арбате уличные танцоры крутили нижний брейк, а байкеры могли разъезжать на таких мотоциклах и с таким грохотом, какие сочтут нужным, это и была в тогдашнем представлении свобода.
В России, как известно, надо жить долго но в наш век высоких скоростей даже на малой дистанции можно увидеть, как колесо сансары делает полный оборот. Нынешняя демократизация и борьба с авторитарным режимом как минимум вторая на моем недолгом веку, и надо сказать, что первая освободительная кампания, образца конца 80-х, проходила не в пример веселее. Помимо прочих вдохновляющих факторов тогда совершенно не возникало вопроса, за кого мы и чего хотим добиться, это было как-то самоочевидно: если оставить в стороне выкладки экономистов в толстых журналах, условные мы были за то, чтобы вместо Кобзона на ТВ показывали Аквариум, чтобы напечатали Солженицына, чтобы восстановили разрушенные храмы, чтобы в Россию могли приезжать всякие там Deep Purple и Scorpions, чтобы на Арбате уличные танцоры крутили нижний брейк, а байкеры могли разъезжать на таких мотоциклах и с таким грохотом, какие сочтут нужным, это и была в тогдашнем представлении свобода.
В России, как известно, надо жить долго но в наш век высоких скоростей даже на малой дистанции можно увидеть, как колесо сансары делает полный оборот. Нынешняя демократизация и борьба с авторитарным режимом как минимум вторая на моем недолгом веку, и надо сказать, что первая освободительная кампания, образца конца 80-х, проходила не в пример веселее. Помимо прочих вдохновляющих факторов тогда совершенно не возникало вопроса, за кого мы и чего хотим
Если бы во времена программы Взгляд, вовсю пропагандировавшей байкеров, рок-н-ролл и восстановление церквей, мне показали нынешнюю картинку новостей, я бы решил, что мир сошел с ума: наместники заново отстроенных храмов проклинают тех, кто ходит на митинги, байкеры грохочут за веру, президента и отечество, Deep Purple и Scorpions разве что не целуются с первыми лицами авторитарного режима, лидеры рок-движения в лучшем случае заявляют, что к политике не хотят иметь никакого отношения, а иногда прямо выражают желание набить морду белоленточникам. Разве что танцоры брейка никак не проявляют свою верноподданическую позицию им просто все равно. Символы предыдущей революции оказались на новом витке оплотом сил реакции сюжет, в общем, не новый и оттого не менее печальный: понятно, что даже Цой, будь он жив, пел бы сейчас про звезду по имени Солнце на посиделках у Суркова (точно так же понятно, что Высоцкий и Шукшин были бы в 1990-е постоянными авторами газеты Завтра), и от этой мысли немного не по себе.
Но предположим: если байкеры, священники и рок-звезды теперь за красных, кто тогда за белых? Что такое сегодня знаки сопротивления, символы освобождения? Фейсбук? Группа Рабфак? Мотороллеры? Дабстеп? Эхо Москвы? Pussy Riot? В нынешних протестах странным образом отсутствуют даже не эстетика или стиль, а какие-то общезначимые вещи, про которые всем понятно в этом есть что-то такое, чем меняют мир. Разумом мы понимаем, что цель происходящих процессов обеспечение гражданских прав, укрепление государственных институтов, восстановление справедливости насущна и необходима, но хотелось бы к чему-то прикипеть еще и сердцем.
В протестах отсутствуют даже не эстетика или стиль, а общезначимые вещи, про которые всем понятно в этом есть что-то такое, чем меняют мир
Тут важно понимать вот что: такими символами могли бы стать и фейсбук, и мотороллеры, и даже группа Рабфак но штука в том, что относительно всех этих вещей освобождение уже состоялось, ради них не надо нарушать запреты и прорываться на другую сторону: мы привыкли к тому, что они просто есть. Премудрые власти не трогали в течение 2000-х ни частную жизнь, ни культурную сферу, ни свободу передвижений, ни (за исключением самых рейтинговых газет и телеканалов) свободу информации их интересовали только финансовые потоки, результаты выборов и наиболее радикальные политические ячейки. Единственная свобода, которой отчетливо не хватало среднему горожанину, была свобода публично выражать свое мнение относительно премудрых властей, в том числе посредством выхода на улицу и в этом смысле для многих решающим знаком освобождения стал сам факт выхода на Болотную. Впрочем, оттого что в этом выходе на площадь (и особенно в событиях, за ним последовавших) оказалось слишком мало рок-н-ролла, противоречия, вызвавшие этот выход, никуда не делись: городские жители, привыкшие существовать в свободной и конкурентной среде, и представители всех ветвей и ответвлений власти, ведущие себя так, будто вокруг феодальный строй, по-прежнему живут в разных временах и несовместимых пространствах. И с этими противоречиями, начиная буквально-таки с сегодняшнего дня, что-то будет происходить.
А происходить с ними могут разные вещи. Может случиться так, что городские жители научатся как-нибудь обходиться без драйва и веселья: нет его, и не надо. Если речь идет о том, чтобы привести в соответствие свою уже достигнутую свободу и состояние властных институтов, которые этой свободе поминутно угрожают, то придется заниматься нудной работой, без особого рок-н-ролла, и в этой работе совершенно не важен тот факт, прет ли тебя от этой работы и тем более ставят ли тебе лайки окружающие. А может быть и так, что эти самые властные институты вдруг решат, что достигнутых ранее свобод стало как-то слишком много, и полезут в частную жизнь, в дела религиозные, в интернет, в постель и тогда чаемая эстетика освобождения появится сама собой. Если цветные колготки на голове становятся поводом тащить человека в отделение, а целоваться на людях, оказывается, запрещено законом, значит, сегодняшний рок-н-ролл, брейк-данс и Харлей-Дэвидсон это и есть цветные колготки на голове и прилюдные поцелуи. Не хотелось бы, чтобы события пошли именно по этому сценарию, но если завтра читатели этого текста проснутся и обнаружат, что их социальная сеть заблокирована, главным редактором журнала Афиша назначена Кристина Потупчик, а поездка на выходные в Берлин теперь требует специального разрешения от какого-нибудь синодального отдела нравственности РПЦ, им же не надо будет спрашивать, какая у нас позитивная программа и где тут символы сопротивления? Иногда, чтобы почувствовать ценность воды, надо оказаться в пустыне будем надеяться, что ненадолго.
А когда и если мы окажемся в пустыне, важно помнить еще одну вещь: любое освобождение состоит из череды поражений, и в каждый отдельный момент времени кажется, что все пропало. Если вспомнить предыдущую перестройку то все ее пять с лишним лет были прожиты более-менее с одним и тем же ощущением: все, теперь точно кранты, сейчас будут закручивать гайки. Ельцина уволили, про Кинчева написали в газете, что он фашист; про Солженицына на уровне политбюро заявили, что не напечатают никогда, в Тбилиси танки, Ассу не выпускают на экран, неформалов гоняют, Взгляд закрывают, в Вильнюсе танки, в Баку танки, в Москве танки, везде танки. Я прекрасно помню, как вечером 19 августа 1991-го мы с друзьями сидели и обсуждали, что все, теперь это точно навсегда. Через два дня от сил реакции, которые уверенно одерживали все более убедительные победы на каждом коротком отрезке, не осталось и следа: чем темнее ночь, тем скорей рассвет.
И в исторической перспективе понятно, что будет дальше: свобода нас встретит радостно у входа, но принесет с собою не совсем то, о чем мечтали, а через несколько лет и вовсе сменится жестоким разочарованием. И снова будет неприятно но совсем по-другому, и те достижения, что принес с собою новый виток освобождения, никуда не денутся, и борьба будет вестись за что-то такое, что кажется сейчас незаметным или совсем не важным (а условные дабстеп и фейсбук в этой борьбе окажутся на службе силы зла). И все это точно случится но это случится потом.
А что с нами будет через неделю ведает только Аллах.
Источник: afisha.ru