Милый идеал («Новгородские ведомости», Новгород)

Милый идеал (
Среди претенденток на «Татьяны милый идеал» чаще всего называют Наталью Фонвизину, супругу племянника автора «Недоросля»; красавицу Марию Волконскую (урожденную Раевскую), жену декабриста, и Анну (Netty) Вульф, в которую Пушкин был влюблен и которой посвятил стихотворение «За Netty сердцем я летаю в Твери, в Москве», 1828.

Среди претенденток на «Татьяны милый идеал» чаще всего называют Наталью Фонвизину, супругу племянника автора «Недоросля»; красавицу Марию Волконскую (урожденную Раевскую), жену декабриста, и Анну (Netty) Вульф, в которую Пушкин был влюблен и которой посвятил стихотворение «За Netty сердцем я летаю в Твери, в Москве», 1828.

Милый идеал (

Упоминаются также Наталья Строганова (Кочубей), которую, по словам самого поэта, в образе Татьяны Лариной он описал в восьмой главе «Евгения Онегина». Реже вспоминают про графиню Долли (Дарья) Фикельмон (Тизенгаузен), внучку Кутузова, или про Авдотью Норову, подругу Чаадаева. Она упоминается во второй главе, а в конце последней главы Пушкин выражает свою скорбь по поводу её безвременной кончины. Знаменитая Анна Керн («Я помню чудное мгновенье») тоже входит в этот далеко не полный список.

В принципе Екатерина Стройновская имеет не самые большие шансы быть приравненной к Татьяне Лариной. Хоть новгородцы и не согласятся отдать такие лавры запросто. Но факт, что поэт знал о существовании Стройновской, очень даже знал. Ее племянник Николай Маевский в воспоминаниях писал: «Пушкин не был с нею знаком, но ходил, говорят, в церковь Покрова любоваться ею». Поэт Петр Плетнев утверждает, что одну из таких встреч Пушкин описал в поэме «Домик в Коломне»:

Туда, я помню, ездила всегда Графиня… (звали как, не помню, право). Она была богата, молода; Входила в церковь с шумом, величаво; Молилась гордо (где была горда?). Бывало, грешен!.. всё гляжу направо, Всё на неё…

2 марта 1846 года Плетнев писал Якову Гроту: «Пушкин, вышедши из Лицея, действительно жил в Коломне, над Корфами — близ Калинкина моста, на Фонтанке, в доме бывшем тогда Клокачева. Здесь я познакомился с ним. Описанная гордая графиня была девица Буткевич, вышедшая за семидесятилетнего старика графа Стройновского (ныне она уже за генералом Зуровым)».

Впрочем, известный русский филолог-пушкинист Модест Гофман в изданной в Париже книге «История создания „Евгения Онегина“ (1937) утверждает: „Абсолютно несомненно, что образ любимой героини Пушкина ни с кого не списан, а образован — и образован так творчески ново, что до сих пор все не многочисленные, а бесчисленные попытки назвать ту, с которой образован „Татьяны милый идеал“ (а кого только не называли наши пушкинисты, пушкинианцы и пушкиноведы!), терпели полнейшую неудачу; да самая двойственность образа Татьяны обрекает на неудачи и впредь такого рода попытки“. Похоже, он прав.

Источник: rus.ruvr.ru

Добавить комментарий