Я впервые вижу их сам, «вутбюргеров» или разгневанных граждан из телевизора, и их много, они повсюду и прежде всего здесь, в недрах наполовину разрушенного знаменитого вокзала в Штутгарте, чьи остатки они защищают поднятыми вверх палками для скандинавской ходьбы.
Я впервые вижу их сам, «вутбюргеров» или разгневанных граждан из телевизора, и их много, они повсюду и прежде всего здесь, в недрах наполовину разрушенного знаменитого вокзала в Штутгарте, чьи остатки они защищают поднятыми вверх палками для скандинавской ходьбы.
Сегодня эти старые, надменные, своенравные и ужасно свирепые люди, занимающиеся спортивной ходьбой после второго инсульта, — победители истории. Их революция смела старый режим. ХДС правит этой землей уже 58 лет. Прежний владыка, толстый человек по имени Маппус, как сквозь землю провалился — совсем как Бен Али в Тунисе или Мубарак в Египте.
Здешнее настроение распространилось по всей Германии. Но мы еще на некоторое время останемся здесь на вокзале Штутгарта XXI века, на этой площади Тахрир зеленой революции. Медленно и величественно проплывают в тупики блестящие, покрытые красным лаком локомотивы Deutsche Bundesbahn. Что за чудное ощущение странствия, приезда! Никакой дурацкой разбитой пересадочной станции вроде туннеля подземки, только пошире.
Красные, черные, желтые — все они теперь часть «зеленого» движения
Невероятно высокая крыша образует сакральный купол, выше церковного нефа. Святыню нужно лелеять! Символ города. Воспоминание о тридцатых годах, когда «разгневанные» были еще молодыми и могли иначе реагировать на происходящее.
Есть и молодая «разгневанная», турчанка средних лет, предлагающая пробную подписку на газету «Süddeutschen Zeitung». Она также радуется победе «зеленых»: «Минэ било так харашо, я плакала». Заметив значок «Mappschiedsparty», который за пару пожертвованных евро некто Эльфи приколола на мой вязанный экосвитер непосредственно перед митингом, она дарит мне пробную подписку.
Эта победа состоялась несколько недель назад, а закон об энергетике уже появился на свет. Победное движение оказалось активным, как никогда, и перетянуло все политические силы на свою сторону. «Красные», «черные», «желтые», «темно-красные»* — теперь все являются частью движения «зеленых»*.
«Зеленые» стали партией отечества
«Люди повсюду признают, что мы, „зеленые“, являемся настоящей партией отечества», — ликует бургомистр Томас Мюллер (Thomas Müller), покинувший ХДС и примкнувший к «зеленым». За ним последует основная часть политически активных граждан местечка Байериш Айзенштайн. Следующей костяшкой домино станет Цвизель, соседский городок покрупнее.
Наиболее вероятный кандидат на победу в выборах тамошнего городского главы объявится неожиданно в день основания местного объединения «зеленых». Сутулый, с горящими как угли и смотрящими в упор глазами, он сидит в раскаленной и душной деревянной экохижине. Сейчас он изменит своей партии. Но вскоре большинство его дружков из ХСС последуют за ним. По всей Баварии целые толпы своими ногами переходят к «зеленым».
Кто любит свою землю, свой скот, свою верную жену, свою плоть и кровь, тот присоединяется к новому движению. Кто-то делает это слишком резко, сидя в только что сошедшем с конвейера Super SUV — самом большом внедорожнике с восьмицилиндровым двигателем, производимом BMW. Бургомистр Мюллер мчится в своем Audi 8 233 PS по лесу будто Себастьян Феттель (Sebastian Vettel) по гоночной трассе. От водителя требуется недюжинное искусство, так как 98% баварских лесов — чистый древостой.
Католическая Церковь разочаровалась в экодвижении
Этот человек далек от двойной морали. Износ его монстра 233 PS особенно показателен. Автомобиль Мюллеру нужен — он член 26 объединений и занят почти 24 часа в сутки. Пожалуй, ему, как Ганди, приходится обходиться без сна. Его требуют все, и если ОН при «зеленых», общине не нужен никакой пастырь.
Мюллер практически ежедневно основывает какой-нибудь новый эко-объект. Конечно, кладбище получилось своеобразным. Оно называется «Лес скорби», в нем отсутствуют надгробные камни. Мертвых хоронят между корнями елей, и вскоре они превратятся в единое целое с деревьями. Они возвращаются к природе.
Католическая Церковь в отчаянии. Ее усопшие все реже желают быть погребенными на «правильном» христианском кладбище рядом с красивой церквушкой, колокол которой все еще звонит по часу в день тихо и печально. Кто знает, что скоро случится с этим зданием. Информационный центр по переработке био-отходов в компосты? Это как минимум.
Бургомистр регистрирует браки экопар перед старейшей елью Европы
«Зеленый» Мюллер имеет право регистрировать гражданские браки. Он официально женит экопары по несколько раз в неделю перед самой высокой и самой старой елью в Европе. Ель, возраст которой насчитывает более 600 лет, растет в пределах его избирательного округа. Там девственная невеста в джутовой накидке, стоящая рядом со своим любимым, шепчет: «Я согласна!». Жених распускает свои волосы, собранные в конский хвост, и целует разгоряченное красное лицо невесты. В царстве гниющих деревьев площадью в 24 300 гектара царит невыносимая духота.
В новом местном «зеленом» объединении к делу переходят так же бойко, как в 70-е годы. Кто-то изображает из себя секретаря судебного заседания, кто-то — члена суда, председателя, делегата, правление, простой член партии изображает само понятие «член партии». Как долго это было ненужным?
Информационная стойка. Листовка. Карта с информацией. Запрос о повестке дня. Двойное руководство. Городское собрание как подготовка к собранию в округе как подготовка к гражданкой инициативе. Всеобщее воодушевление. Все хотят быть организаторами. Начина-а-а-ется.
Жизнь — всего лишь куча компоста
После успешного старта все с горящими глазами стали говорить о собственной водяной мельнице, которую они хотят установить у себя, о ветряном генераторе, об экологичном холодильнике, неиспользованное тепло которого нужно преобразовать во что-то иное. Я не успевал следить за жаром дискуссий. И снова речь о мусоре и энергии, и снова о мусоре и энергии.
Уму непостижимо, как в политике можно интересоваться одной-единственной темой? Свобода? Права человека? Эмансипация? Воззрения? Разрушение всех ценностей в эпоху капитализма? Эй, ты о чем? Мусорные фанатики посмотрели бы на такого человека как на пришельца.
Для них жизнь — это куча компоста, и это хорошо, добавили бы они с гордостью. Итак, в случае с «зеленым» движением мы имеем дело с классическими эскапистами. Они могут поголовно принимать ЛСД или основать секту анабаптистов. Ну ладно, они здесь, давайте теперь посмотрим друг на друга.
Борис Пальмер слушает Dire Straits и Juli
Проведем надежное тестирование: какую музыку слушают эти люди? Борис Пальмер (Boris Palmer), с 2007 года являющийся бургомистром города Тюбинген, тридцати с лишним лет, с пятидневной щетиной и ГДР-овской прической, охотно слушает Dire Straits, The Police и Стинга, группы BAP и Foreigner, Шакиру и Анастейшу. Акцент на Dire Straits. Во время третейского суда, на котором решалась судьба проекта «Штутгарт 21», Борис Пальмер блистал как никто другой. Тогда он стал моим героем.
Сегодня я сижу рядом с ним в вагоне первого класса поезда Inter City, следующего из Мюнхена в Штутгарт. Отдельное купе, красные плюшевые кресла как в клубе джентльменов, тяжелые шторы. Даже старая добрая предупредительность для пассажиров первого класса. Проводник робко стучится в дверь купе, входит, приподнимает фуражку и спрашивает, может ли он принести кофе?
Пальмер вопрос игнорирует. Он восхищается прекрасной дамой напротив из Juli — его любимой группы. Прочел он мало, собственно только «Перри Родана» (Perry Rhodan), все 875 серий, а потом «Стаю» Франка Шетцинга. Тут у него в голове что-то щелкнуло. И он сам стал Перри Роданом.
Бургомистр Тюбингена — образцовый экошваб
Он слывет так называемым экошвабом. Это люди, которые сопрягают швабско-мещанское строительство дома с элементами экологии. То есть затевающие строительство «зеленого» дома, оставаясь при этом мещанами. Его отец как раз был политиком, а сам он не имел ничего против предпринимательства. Подходящие люди, эти предприниматели среднего звена. Граждане с этическими стандартами.
Применение слезоточивого газа и водометов против детей в ходе протестов в Штутгарте привело среднее сословие к «зеленым». Пальмер не верит в размах коррупции (в отличие от других «зеленых»). Один процент — это максимум, все остальное идет как надо. Решения принимаются по другим критериям:
Правые верят в нормативную силу факта. Раз есть модель сделки, крупный проект, какое-то чудовищное новье — граждане его полюбят. Как раз потому что оно новое. Потому что нельзя разглядеть нереализованную альтернативу.
Всем «зеленым» ясно: Пальмер — это «зеленый» Обама
Честно сказать: так оно и есть. Даже критически настроенные берлинцы привыкли к бесчеловечному и холодному как лед новому вокзалу, единственная идея которого заключается в том, чтобы выглядеть постмодернистским недостроем. Знали бы они, как красив может быть вокзал из камня и натуральных материалов, представляющий из себя нечто большее, чем каркас из арматуры, они бы взорвали эти миллионы заклепок, выставленных на всеобщее обозрение.
Люди из внутрипартийных кругов шесть лет ведут переговоры о выдвижении кандидатуры Пальмера на пост канцлера. Сейчас на выборах побеждают «зеленые» и социалисты, причем последние в качестве младшего партнера по коалиции. Через несколько лет вопрос может стать актуальным: кого мы выдвигаем? Но Пальмер еще слишком молод.
Кандидатура Клаудии Рот (Claudia Roth) не годится, прежде всего после эры Меркель. Ренате Кюнаст (Renate Künast) производит впечатление потрепанной старой детсадовской игрушки. У Юргена Триттина (Jürgen Trittin) проблемы со здоровьем, тем не менее, он вступит в борьбу, чтобы в следующий раз передать эстафету Пальмеру. Пальмер — стратег, реалист, «зеленый» Обама. Конечно, так никто не скажет, но это понятно всем.
Нацистское прошлое Германии сделало возможной зеленую революции
Но действительно ли мы захотим иметь канцлера, который, сидя у себя в экодоме, играет под Dire Straits на воображаемой гитаре? Который держит журнал комиксов о Перри Родане под кипой документов со встречи «двадцатки»? Есть и другие кандидатуры, скажем, Зигфрид Бенкер (Siegfried Benker) — председатель фракции «зеленых» в мюнхенском городском совете. В кабинете висит плакат со страшной фразой, которая часто приводила к неверным установкам в воспитании и хулиганству: «Мы лишь позаимствовали эту землю у наших детей. Зеленые».
«Зеленые» правят баварской столицей уже 21 год вместе с социалистами, но никогда еще не было такого наплыва, как сейчас. Со времен Фукусимы количество членов партии увеличилось на 50%! Хозяину кабинета этого пока не постичь. Он думает обо всех унижениях, которым подвергались он и «зеленые» на протяжении десятилетий:
«Я просто поражаюсь активности молодых людей, которые сегодня приходят к нам, их желанию обсуждать проблемы до одиннадцати, двенадцати часов ночи!» В Зеленой революции он видит особый пути Германии. То, что ни одна страна мира не пережила ее, кроется в нацистском прошлом: «Кто выступал против АЭС, победил государство. Неприязнь к государству уходит корнями в существовавшую внедренность государства во все слои общества во времена нацистов. Иначе говоря: когда умер Штраус, проект Вакерсдорф тоже оказался мертвым». **
Экомилионеры охотно отдают деньги за «зеленую» роскошь
Среди «зеленых» есть и миллионеры, которые наслаждаются жизнью в мюнхенском районе Швабинг. Экомагазины следуют за экомагазинами, сменяясь иногда новыми экокафе, открытыми недели напролет. Все настолько дорого, что доходы текут рекой. Невегетариацы могут заказать «жаркое из биологически чистой свинины с дымящимся пивным соусом от экодвора „Mostbertl“. Впрочем, большинство ринулось в вегетарианский и растительный бизнес.
Дома, например у семьи Шлиманнов, расцветает атмосфера 70-х годов. В маленьких комнатах струится мягкий свет, приглушенный индийскими полупрозрачными занавесками. В каждом помещении минимум одна стена заставлена книгами, без соблюдения алфавитного порядка, зато снабженная множеством ориентиров, полно баночек от косметики, папок, старых кукол, швейных принадлежностей, карнавальных масок и наполовину съеденных конфет с мармеладом.
«Атом — это зло!»
Вся семья — фанаты «натурального» уже в третьем поколении. Татьяна рассказывает о своей бабушке, которая всю жизнь работала продавцом в магазине диетических продуктов и лекарственных трав: «Там встречались отдельные забавные вещи, например, льняное семя или витамин Р», — смеется она. Сама Татьяна работает в экопекарне на Йозефплатц. При слове «атом» ее лицо темнеет от ярости: «Атом — это зло! Ты хоть раз видел, какое у нас тут облучение?»
Она достает крохотный счетчик Гейгера и нажимает какие-то две кнопки. Появляется число 0,87. «Довольно много», — говорю я. «Это еще ничего. Думаешь, это бред, что Изар взлетит на воздух!» «Скажи об этом громче, Татьяна». Или не стоит. АЭС Изар перед вратами Мюнхена остановлена. Бесповоротно, как сказала канцлер. Но я не хочу спорить с ребенком. Ибо это нездорово, при революциях-то.
Текст опубликован в новом номере журнала «Rolling Stone». В сентябре в издательстве Kiepenheuer & Witsch выходит роман писателя Йоахима Лоттманна «Среди врачей».
* В соответствии с политическими традициями каждая политическая партия Германии имеет свой цвет: социал-демократы — «красные», Левая партия — «темно-красные», христианские демократы — «черные», Свободная демократическая партия — «желтые», Партия «зеленых» — «зеленые».
** В местечке Вакерсдорф в 1985 году началась строительство завода по переработке ядерного топлива. Строительство сопровождалось столь серьезными протестами со стороны населения, что проект пришлось свернуть в 1989 году и демонтировать уже возведенные конструкции. Политик Франц-Иосиф Штраус возглавлял тогда правительство Баварии.
Источник: rus.ruvr.ru