Лидер первой полностью российской команды в топовых автогонках Михаил Алешин — о планах на сезон
автоспорт
Лидер первой полностью российской команды в топовых автогонках Михаил Алешин — о планах на сезон
автоспорт
На следующей неделе начинается сезон в мировой серии Renault. В одном из самых престижных гоночных чемпионатов впервые выступит команда с российской лицензией, состав которой полностью сформирован из отечественных гонщиков, — Team RFR. С самым известным из них — чемпионом этой серии позапрошлого сезона МИХАИЛОМ АЛЕШИНЫМ, считающимся реальным претендентом на попадание в «Формулу-1», — побеседовал корреспондент «Ъ» АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
— В прошлом сезоне вы гонялись в другой известной серии — GP2. Можно сказать, что возвращаетесь на домашнюю площадку, где все знакомо?
— Наоборот, по сравнению с 2010 годом в мировой серии Renault все изменилось. Практически не осталось пилотов, с которыми я выступал. Машина новая, радикально отличающаяся по поведению от той, на которой я ездил. Команда, наконец, новая. Она формально создана на базе KMP Racing, но в действительности ничего общего с ней не имеет. У нас российская лицензия, два российских пилота — я и Антон Небылицкий.
— О команде, кстати, известно не так уж много. Я даже слышал разные версии расшифровки названия. Так что означает аббревиатура RFR?
— Russia Force Racing. Персонал — директор, технический директор, два инженера, два телеметриста, правда, в основном французы. Пока, к сожалению, в России мало специалистов такого уровня. Точнее, их нет совсем… Конечно, хотелось бы, чтобы со временем они появились, но в общем и с французскими инженерами мы нормально общаемся. Даже несмотря на то что один из них — Кристоф Мелек — в 2010 году работал с моим основным соперником Даниэлем Риччардо. Все для успеха есть. Осталось попасть в нужные «настройки».
— В чем все-таки «русская» составляющая команды — в пилотах, в названии и в лицензии?
— У Team RFR владельцы из России. Кто они? Давайте так — группа частных инвесторов. Спонсоры тоже отечественные: генеральный — G-Energie, еще «Газпромнефть», «Автовояж», «Лудинг»… По-моему, это первый в истории случай, когда в престижной серии выступает команда с российской лицензией, полностью финансируемая на российские деньги и полностью укомплектованная российскими пилотами.
— Вас под какие задачи в нее приглашали?
— Люди прекрасно знают, что я умею побеждать. Другое дело, что, как я уже сказал, серия претерпела настолько существенные изменения, что ко всему приходится привыкать заново. При этом по тестам судить о наших возможностях сложно. Моя машина, только что пришедшая с завода, часто сыпалась. Это обычная вещь: на совершенно новых автомобилях всегда что-то ломается. Точно знать свой потенциал мы будем, наверное, после двух-трех гонок. Но результаты последних тестов меня, по крайней мере, обнадеживают. Думаю, предстартовые позиции у нас неплохие.
— Какое место в иерархии соревнований в кольцевых гонках, кстати, занимает мировая серия Renault? Просто та же GP2 позиционирует себя как ту ступеньку, сразу за которой «Формула-1».
— Ну, эти две молодежные серии действительно бьются за право называться второй по статусу после «Формулы-1». GP2 была, наверное, чуточку к ней ближе. Но в этом году ситуация, возможно, будет иной. Мировая серия Renault представила машину, которая на большинстве трасс значительно быстрее машин GP2. Я уже говорил, что в ней все новое: коробка передач, двигатель, аэродинамика, резина. Все это дает прибавку в три с половиной-четыре секунды на круге.
— Вы сказали — молодежная серия. Разве в мировой серии Renault выступают только молодые пилоты?
— Конечно, нет. Просто в Европе все серии, за исключением «Формулы-1», принято называть молодежными.
— А вы себя к кому относите — к молодым пилотам или ветеранам? Все-таки вам 24, из юниорского возраста давно вышли, добивались заметных успехов…
— Я сейчас в самом расцвете сил, нахожусь на пике формы. И рад, что могу своим опытом поделиться с командой. Наверное, в том числе поэтому в нее и попал. С моим багажом намного проще разобраться, в каком направлении надо двигаться.
— Кто ваши конкуренты в чемпионате?
— Трудно кого-то выделить. В этом году в мировую серию Renault перешли сразу несколько пилотов из GP2. Конкуренция стала гораздо жестче.
— Виталий Петров — доказательство того, что российский пилот вполне может показывать неплохие результаты в «Формуле-1». Вы ведь в главную серию в мировом автоспорте тоже наверняка хотите попасть?
— Любой пилот хочет. Даже тот, который еще в картинге гоняется. Я уж не говорю про пилота, который выступает в такой серии, как мировая серия Renault. Просто нужно отдавать себе отчет в том, что не у всех есть возможность в «Формулу» пробиться, и, к сожалению, талант тут не всегда является первостепенным фактором.
— Понимаю, о чем вы, так как постоянно слышу от людей из мира автогонок, что значительная часть их усилий уходит на поиски финансирования. А о «Формуле-1» без него мечтать бессмысленно, так ведь?
— С этим ничего не поделаешь. Это нормально, потому что автоспорт — самый затратный вид спорта. Мне абсолютно ясно, куда тратятся деньги в «Формуле-1». Это видишь, когда приезжаешь на завод даже средней команды. Они сами целиком и полностью делают машину. Все запчасти оригинальные, производятся в очень ограниченном количестве — по два-три экземпляра. Технологии космические, безумно дорогие. Поэтому бюджет команды строится во многом из денег, которые приносит с собой пилот. Даже Михаэлю Шумахеру в свое время помогли выиграть борьбу за место в Jordan именно спонсоры.
— То есть были бы деньги — место в «Формуле-1» обязательно найдется?
— Поймите, деньги — это важный фактор, но и талант должен присутствовать. Плохих гонщиков, таких, которые не выиграли бы серьезный чемпионат, в «Формуле-1» нет. Для того чтобы у тебя появились спонсоры, нужно показывать результаты. Все взаимосвязано.
— Вы давно в элите. Неужели за это время не нашлось никого, кто предложил бы вам финансирование под «Формулу-1»? У нас же в автоспорт инвестиции в принципе идут — под Гран-при России в Сочи, под строительство трасс?
— У нас автоспорт стал по-настоящему интересен спонсорам года три назад. Инвесторы увидели, что, во-первых, их вложения отбиваются, во-вторых, участие в топовых сериях приносит имиджевые дивиденды. Поэтому и сочинское Гран-при будет проводиться, и трассу Moscow Raceway, на которой в нынешнем сезоне состоится этап нашей серии и еще целый ряд соревнований, достраивают… Когда я впервые подобрался, скажем так, к «Формуле», спонсоры еще не дозрели до осознания того, насколько присутствие в ней молодого пилота из России может быть им полезно. Уверен, скоро дозреют. Мне, в конце концов, 24 года — надо набраться терпения и подождать.
— Себастьян Феттель, если не ошибаюсь, попал в «Формулу-1», где выиграл два подряд чемпионата мира, как раз прямиком из мировой серии Renault? А ему, между прочим, тоже 24.
— Да. Но опять же он не просто так туда попал. Феттель — очень талантливый человек, очень работоспособный. Но его вовремя поддержали. Просто в Германии автоспорт более развит, чем у нас, и в этой стране спонсоры лучше понимают, зачем им нужно там находиться. Плюс учтите, что Феттелем с 12 лет занимался сам Шумахер.
— Правда, что российские пилоты отстают, что ли, от зарубежных в развитии на пару лет из-за плохих условий для подготовки?
— У меня с Россией отношения именно в плане участия в гонках, если честно, закончились десять лет назад. С тех пор я выступаю в Европе. Я был первым, кто там начал гоняться и добился успеха. Почему уехал? Я трижды стал чемпионом России, не проиграл ни одной гонки и понял: ну останусь я здесь, ну выиграю еще десять чемпионатов — а дальше-то что? Помню, как, приехав в Европу, говорил при знакомстве: «Я чемпион России». В ответ — смех… Сейчас, конечно, уровень наших соревнований немножко повысился. Молодежные классы картинга входят в число лучших в Восточной Европе. Трассы появились. Когда я выступал в России, их было две-три на всю страну. Сейчас — около десятка. Все меняется в лучшую сторону.
— У вас контакты с командами «Формулы-1» уже были?
— Конечно.
— С топовыми или с Marussia?
— И с Marussia, и с другими — практически со всеми.
— С Red Bull, за которую гоняется Феттель, тоже?
— С Red Bull, естественно. Я же с ними когда-то работал, тренировался, ездил на их машине… Когда закончился позапрошлый мой чемпионский сезон, мне поступило пять или шесть предложений из «Формулы-1». Реальных предложений, корректных и конкретных. Тогда не сложилось.
— Red Bull — ваша мечта?
— Моя мечта — попасть в команду, которая в тот момент, когда я в ней окажусь, будет готова побеждать в чемпионате «Формулы-1». А Red Bull это, Ferrrari, McLaren или Marussia — не важно.
Источник: kommersant.ru