Ничто не предвещало сенсации, наоборот — сопутствующие обстоятельства настраивали скорее на скептическую ноту.
Шутка ли — новый фильм Лобана идёт почти четыре часа, 206 минут официального хронометража, и не только в хронометраже дело. В своё время его «Пыль», получившая приз на первом в рамках ММКФ конкурсе «Перспективы», показалась мне любопытной, но всё-таки вторичной и убогой.
Ничто не предвещало сенсации, наоборот — сопутствующие обстоятельства настраивали скорее на скептическую ноту.
Шутка ли — новый фильм Лобана идёт почти четыре часа, 206 минут официального хронометража, и не только в хронометраже дело. В своё время его «Пыль», получившая приз на первом в рамках ММКФ конкурсе «Перспективы», показалась мне любопытной, но всё-таки вторичной и убогой.
А следующая моя встреча с творчеством Лобана, связанная с его короткометражкой «Телевизор», в рамках так называемого театрализованного представления фестиваля «Триумф», когда Лобан стал лауреатом «молодёжной» версии премии, и вовсе запомнилась как анекдотический, ни к чему не обязывающий эпизод.
Четыре времени кода
Не вызывала доверия и аннотация к фильму: когда пишут про «фильм-загадку», «фильм-лабиринт» и т.п., не сообщая ничего конкретного, то практически всегда на поверку оказывается, что и сказать-то нечего, туфта на постном масле, ничего больше.
Прогнозируют погоду в российском кино здесь по всем направлениям — анимация, документалистика, а игровой блок разделён на две категории: «Осенние премьеры» — фильмы, которые впервые представлены на суд публики и жюри, а также «Выборгский счёт» — картины, уже имеющие фестивальную судьбу и отмеченные призами. Человек у окна
Однако «Шапито-шоу» — кино исключительно, уникально вменяемое, внятное и, при множестве сюжетных линий, очень целостное. Гришковец гордился, что их с Матисон «Сатисфакция» не содержит матерных слов — на час двадцать экранного времени, а у Лобана на в три раза больший метраж только два раза «отпиздить» и производные от «бляди», да и то не считается.
Тем более что сам диакон Андрей Кураев утверждает, что «блядь» — хорошее древнерусское слово.
Композиционная структура «Шапито-шоу» кажется переусложнённой: четыре части, каждая из них имеет подзаголовок — «Любовь», «Дружба», «Уважение», «Сотрудничество».
Кроме этого, действие перемежается вокально-пластическими интермедиями в жанре синхробуффонады под оригинальные и весьма занимательные песенки («ария» продюсера-бандита «Евро и немного нервно» — прямо-таки поэтический шедевр, ни много ни мало).
Место действия при этом — общее: крымский курорт, событийные и характерологические ряды переплетаются, перемешиваются, замыкаясь на образе, вынесенном в название.
Сердца четырёх
«Любовь» — рассказ о «простой» девушке Вере (Вера Строкова — прекрасная актриса «Мастерской Фоменко», новая Наташа Ростова в «Войне и мире. Начало романа») и «сложном» парне Алексее, аутичном увальне-интеллигенте (Алексей Подольский — исполнитель главной роли в «Пыли»).
Они знакомятся в интернете, и он долго сопротивляется тому, чтобы отношения перешли в «реал», предпочитая оставаться «киберстранником», а на деле работая монтировщиком в Театре им. К. Станиславского.
Но Вера вытаскивает его не просто из виртуального пространства — она тащит его дальше, на «юга», автостопом, дикарями.
Ему трудно, он сопротивляется всякому соприкосновению с вульгарной действительностью, гонит что-то про «сад расходящихся тропок» Борхеса, а девушка предпочитает плясать под «Курочка по зёрнышку кудах-тах-тах».
В «Дружбе» главным героем оказывается глухой и с трудом говорящий булочник.
От своих глухонемых друзей по хлебопекарне он отрывается, отправляясь с панкующим коллективом, «отрядом имени Саманты Смит», руководимым «пионером-героем» Сеней, туда же, куда и Вера с Алексеем, — на Крымское взморье.
Не знаю, как зовут актёра, игравшего Сеню, но актёрская работа эта настолько выдающаяся, что сравнить её просто не с чем — никогда ничего подобного не видел, даже в фильмах Киры Муратовой, которую ещё будет случай вспомнить.
«Уважение» — рассказ о встрече отца и сына после восьмилетнего перерыва.
Никита — киноман, в его каморке всё забито видеокассетами (что характерно, не дисками, не говоря уже про MP4, интернет, торренты и проч.).
На корешках выделяются фамилия Герман и название «Нога» (что тоже характерно); Никита мечтает о собственном кино, уже придумал название и идею для будущего сценария — «Отморозки»…
…но внезапно объявившийся отец тащит его в «поход». В горах они, охотясь на кабана, встречают лесничего по имени Айдамир. Затем отец вроде бы переживает приступ остеохондроза или чего ещё, во всяком случае не может разогнуться, потом тащит сына плавать на лодке и выкидывает его, не умеющего плавать, в море…
Отца, что принципиально и концептуально важно, играет Пётр Мамонов. Он уже снимался у Лобана в «Пыли».
Мало того что ещё в первой части Алексей и Вера смотрят в полупустом кинотеатре фильм «Царь» Лунгина, где Мамонов играет Ивана Грозного, так дорогой через горы отец и сын ведут беседу такого плана: сын Никита спрашивает, видел ли отец «Утомлённые солнцем — 2» Михалкова.
Отец отвечает, что, мол, да, видел; тогда сын интересуется, как же Михалков, снимавший когда-то нормальные фильмы, мог до такого опуститься?
Отец в недоумении: «Опустился? Что-то я вообще перестал тебя понимать» (эпизод, снискавший отдельные, особые овации зала).
Кстати, ещё в Москве сын присутствует на репетиции отца в Театре им. Станиславского — том самом, где Мамонов играл свои спектакли, начиная с «Лысого брюнета» и заканчивая «Шоколадным Пушкиным».
«Сотрудничество» — рассказ о проекте «Эрзац-звезда», придуманном юным самозваным продюсером Сергеем Поповым (замечательного молодого актёра зовут так же, как его персонажа).
Этот Попов находит некоего Рому, очень похожего на Виктора Цоя, но работающего монтировщиком в театре — в том самом, где работает и Лёша из первой части.
Роме предлагается выступать в качестве нового Цоя, при этом не скрывая, что он — Рома Легенда. С гастролями они едут всё на тот же курорт, что и действующие лица прочих историй, там их, естественно, ждёт фиаско, разорение, ментовка и — прямая дорога в «Шапито-шоу».
Дикие сердцем
Что такое «Шапито-шоу», наиболее подробно раскрывается в третьей части, «Уважение», хотя до конца так и не становится ясна суть этого заведения.
Двуглавый петух — образ смелый и рискованный, даже если не трактовать его примитивно-аллегорически. Новый спектакль, вытеснивший из репертуара Большого прежнюю версию «Золотого петушка», в известной мере предсказуем по общему концептуальному решению, во всяком случае так кажется поначалу. Первый акт — безупречно стильная сатира на коммуно-православный милитаризм в любых его версиях: монархической, сталинской, застойной, новоимперской. Посади его на спицу
Режиссёром шоу в этом шапито выступает Александр Шпагин (которого играет, соответственно, кинокритик Александр Шпагин), продюсером — бритый мордатый бизнесмен-бандит Станислав Валерьевич, а персонажами — двойники Элвиса Пресли, Мэрилин Монро, а в итоге ещё и Виктора Цоя в лице Ромы Легенды.
Образ шапито-шоу с его крутящимися «гипнотическими» кругами очень явно и определённо сознательно отсылает к Дэвиду Линчу. Киноманских приколов в картине вообще много, вплоть до речовки «отряда имени Саманты Смит»:
Раз, два — Стэнли Кубрик, Три, четыре — Дэвид Линч, Солондз, Гас Ван Сент, Полански — Пусть услышат этот клич!
Помимо вышеперечисленных (а и Кубрик, и Солондз, и Ван Сент — за Полански не скажу наверняка, но, наверное, тоже), в качестве, ну, будем считать, источников вдохновения стоит назвать также противоположные, полярные явления русскоязычного кинематографа.
С одной стороны, «тусовочные фильмы» 90-х, которым Лобан с удовольствием отдаёт дань, и, с другой стороны, «духовидец» Сокуров.
Не берусь утверждать наверняка, но у меня было чёткое ощущение, что в третьей части, «Уважение», когда сын носит якобы больного отца по необжитым местам, Лобан пародирует сокуровские мотивы («Мать и сын», «Отец и сын» и т.д.), попутно иронизируя и над киноимиджем любимого Петра Мамонова: «Представляешь, помолился — и полегчало!»
Ряд имён можно продолжать до бесконечности, к примеру единый в двух лицах режиссёр и оператор, нанятый самозваным продюсером для продвижения Ромы Легенды в качестве Виктора Цоя на рынок шоу-бизнеса, зовут Сергей Михайлович — ну уж конечно не случайно.
И даже преображение Мамонова в «пирата Карибского моря» — пусть и всего лишь шутка, но из того же разряда.
Астенический синдром
Аллюзий можно накопать бесконечное количество, вплоть до появляющегося под конец в шапито единорога, забежавшего как будто из «1612» Владимира Хотиненко.
Однако если всерьёз прослеживать эстетическую, на сущностном, а не внешнем уровне, генеалогию «Шапито-шоу», то тут, конечно, всё ведёт к Кире Муратовой, к её фриковатым персонажам, к дробящимся на якобы отдельные «истории» драматургическим конструкциям, к повторяющимся мотивам, к цирку и фарсу с присущей им исконной ненатуральной, но физически ощутимой жестокостью, наконец.
«Три истории» и «Два в одном» — хотели того сценарист Марина Потапова и режиссёр Сергей Лобан или нет, плоть от плоти этих, да и других картин Муратовой.
Но «Шапито-шоу» — не постмодернистский микс из опознаваемых образов и фраз. Это вполне внятное кино про то, что главный герой каждой из четырёх «частей» оказывается почти насильно извлечён из привычного ему затворничества, добровольного заточения и вброшен в мир пошлого фарса, который, так уж получилось, и есть настоящая жизнь.
Каждый из четырёх главных героев, будь то монтировщик или мальчик-мажор, проворачивающий концептуальную аферу на деньги, вырученные от картины деда-художника, следует за манком, выбирается из привычного затхлого состояния — и чувствует себя обманутым, не находя во внешнем мире того, что ожидал.
И то, что ему обещали.
Каждый переживает свою драму. Толстый очкарик-книгочей — предательство девушки, которую если и не полюбил, то ощутил как родную.
Глухонемой булочник — неверность новых друзей и неспособность старых простить отступничество.
Сын — начинающий киношник — непоследовательность и непредсказуемость отца-актёра.
Горе-продюсер — приспособленчество найденной им эрзац-звезды…
Но в то же время каждый из героев не готов отказаться от собственных комплексов, шор, внутренних барьеров. Скажем, глухой парень с отвращением наблюдает за гомосексуалистами.
Сосед по комнате говорит: ты — глухой, а они — голубые, но для него такое сопоставление оскорбительно.
Хотя сюжет и форма фильма подчёркнуто условны и насквозь цитатны, это не мешает воспринимать, при всей самоиронии и пародийности образного ряда, его всерьёз.
Кто и как будет этот фильм воспринимать — вот вопрос. «Шапито-шоу» Сергея Лобана — первый такой фильм за этот год.
Причём в нём один из персонажей, Сергей Попов, провозглашает своим проектом эрзац-звезды так называемый манифест неоригинальности (вспоминая при этом прерафаэлитов), а по факту именно «Шапито-шоу» — самый оригинальный русскоязычный фильм за долгое время, кино не просто свежее, но и очень живое на фоне второсортной занудной мертвечины.
Реальная проблема «Шапито-шоу», увы, в том, что «целевая аудитория» картины — контингент достаточно ограниченный, это зрители в возрасте от 25 до 45 лет, родившиеся и выросшие в СССР.
Подросткам и пенсионерам это кино вряд ли может быть понятно, как и всем не имеющим представления, кто такие, во-первых, Цой и Мамонов, а во-вторых, Мойдодыр, Мальчиш-Кибальчиш и Дядя Фёдор.
Так что «Шапито-шоу» — произведение ограниченного воздействия. Но уж если воздействует, то по полной. Как тот старик с аккордеоном на улице, который если уж заорёт «Атас! Эй, веселей, рабочий класс», то персонажи всех сюжетных линий вздрагивают.
Источник: chaskor.ru