В студии программы работает обозреватель Михаил Шейнкман.
Двадцать одно
У страны вот-вот Вавилонскую башню снесет. Регионы на грани языкового развала. Еще чуть-чуть и пойдут стенка на стенку. И при этом парламентские выборы. И при этом снова отрыв друг от друга на расстоянии Майдана. Отношения с Москвой есть, но непонятно какие. С Евросоюзом, понятно, уже нет.
В студии программы работает обозреватель Михаил Шейнкман.
Двадцать одно
У страны вот-вот Вавилонскую башню снесет. Регионы на грани языкового развала. Еще чуть-чуть и пойдут стенка на стенку. И при этом парламентские выборы. И при этом снова отрыв друг от друга на расстоянии Майдана. Отношения с Москвой есть, но непонятно какие. С Евросоюзом, понятно, уже нет.
Украинское медиапространство кишит информационными поводами. И среди них День независимости — все-таки событие первой полосы. Тот случай, когда как нельзя кстати. Не юбилей. Но двадцать одно. Счастливое число. Каждому есть что сказать.
И только президенту по долгу службы надо делать вид, будто он уверен, что все должны думать и говорить одно и то же. «Убежден, что мы как единый народ обязательно достигнем новых вершин», — увенчал он праздничное обращение к гражданам. А тем в большинстве своем выходной — уже польза от суверенитета.
И только политики — в пафосе. Те, что при власти, излучают оптимизм и торжественность. Те, что в нее стремятся, — гнев и опять революционность вперемежку с готовностью вновь биться за то, чему уже больше двух десятков лет.
Украина хоть и была одной из первых на выходе из Союза, но далеко от всех не ушла. И неопределенность, и попытка найти себя, и какая-то неоформленность — все, как у тех, кто так и не понял, что независимость — это печать. И ей не следует колоть орехи. А здесь большую часть своей самостийности занимались именно этим.
Может быть, поэтому и сейчас в стране не все и не совсем точно себе представляют, что дальше. Украина живет так, будто только родилась. И это совсем не комплимент. Это признак государственной инфантильности. А ведь 21 — это уже третий десяток и пора взрослеть.
Суверенитет достался республике по случаю. 22 августа 1991 года Россия разобралась с путчем, а 24 августа Украина, пока горячо, разобралась с СССР. Конечно, к этому все шло. Конечно, процесс распада Союза, как считают сейчас, был необратимым. Но ведь независимость — это тоже плод. И он должен был созреть. Не дали. Его сорвали зеленым.
Правили красные, водружались жевто-блакитные, пытались красить «оранжевые», и вот уже пришли «хамелеонные», а суверенитет, как был зеленым, так и остался. И, наверное, это главный итог отчетного периода.
К этому рубежу стало ясно, что по большому счету здесь мало что меняется со сменой власти. Каждый новый президент хочет в Европу, но не имеет возможности. Каждый может остаться с Россией, но не имеет желания. Так и выпивают всякий раз на День независимости за то, чтобы желания совпадали с возможностями.
Но никто из них в полной степени так и не совпал со своей страной. И Януковича это тоже уже касается. И не потому, что и при нем Восток — отдельно, Запад — отдельно. А потому, что и при нем суверенитет — это звучит гордо, но не богато, если измерять его благосостоянием населения.
В принципе, страна может сколько угодно называть себя независимой, но, чтобы она стала такой, независимо должны чувствовать себя люди. Здесь пока не получается.
Те, кто ищут внешние факторы, утверждают, дескать, потому не удается по-настоящему ощутить вкус свободы, что мешает запах российского газа. Но, может быть, они просто не умеют на нем готовить и использовать его по назначению? А в таких руках газ на самом деле представляет опасность. Во всяком случае, заставляет жить с оглядкой на себя.
Так и живут. Сегодня вновь одни подсчитывают успехи, иные перечисляют провалы. Все надеются на перспективу, но каждый — на свою собственную.
Двадцать один — это, конечно, еще не повод говорить о том, что жизнь не удалась. В конце концов, Моисей 40 лет водил евреев. Но, во-первых, за собой, а не за нос. А во-вторых, к определенной цели, а не по кругу. Хотя в ходьбе по кругу тоже есть некий смысл — по крайней мере, точно не собьешься с пути.
Из праздничного Киева председатель Всеукраинской организации «Русская община Украины» Константин Шуров.
Шейнкман: Скажите, пожалуйста, День независимости на Украине — это всеобщий праздник или все-таки всеобщий выходной?
Шуров: Если судить по общей картине, то это скорее всеобщий выходной, в который работают практически все базары и практически все службы бытового обслуживания. То есть народ живет обычной жизнью и использует этот свободный день абсолютно по своему усмотрению.
Натужной помпезности, которая была присуща предыдущим годам, нету. С одной стороны, это понимание со стороны власти того, что сейчас происходит на Украине. А с другой стороны, это опасение того, что максимально возможное вовлечение народа в праздничные мероприятия может привести к совершенно другому эффекту, потому что общество расколото.
Это те факторы, которые сопутствуют предвыборной кампании. Плюс уголовные дела Тимошенко и бывшего министра внутренних дел Луценко. Плюс ко всему неоднозначное отношение в социуме к недавно принятому, подписанному президентом, вступившему в действие абсолютно противоречивому закону «Об основах государственной языковой политики».
Шейнкман: А это спокойное, как вы говорите, отношение к самому Дню независимости не доказывает ли, что, в принципе, к суверенитету, к этой независимости народ уже относится как к должному, как к какой-то привычке?
Шуров: Я бы не сказал. Дело в том, что сейчас наметилась очень интересная тенденция, которую власть предержащие с опаской стараются не замечать, — это абсолютно спонтанная за последние полгода тяга к некоему союзному образованию, тяга друг к другу, то есть к России, к Белоруссии, к возрождению союза.
Дело в том, что, как ни парадоксально, Декларация о государственном суверенитете, которая предшествовала провозглашению независимости Украины, своим последним абзацем оговаривает, что данная Декларация является основой для заключения нового союзного договора.
Вообще, итоги абсолютно плачевные. Нормального, внятного ответа на вопрос ни предыдущий президент Ющенко, ни нынешний президент Янукович дать не могут. То есть сегодня власть берет себе отсрочку и говорит, что только через 10 лет мы будем жить нормально. А доживет ли кто-то до этого?
Источник: rus.ruvr.ru