В то время когда многие спорят о качестве юмора на телеэкране и ищут крайних, мы оказались на «Мосфильме», где аккурат шли съемки новогодней юмористической солянки. Скажем честно, удивил Евгений Петросян. Не то чтобы мы надорвали животы от смеха, он поразил нас своим профессионализмом.
Ветеран «Голубого огонька»
– Евгений Ваганович, ни один Новый год не обходится без вашего участия. Который уже, кстати, по счету?
В то время когда многие спорят о качестве юмора на телеэкране и ищут крайних, мы оказались на «Мосфильме», где аккурат шли съемки новогодней юмористической солянки. Скажем честно, удивил Евгений Петросян. Не то чтобы мы надорвали животы от смеха, он поразил нас своим профессионализмом.
Ветеран «Голубого огонька»
– Евгений Ваганович, ни один Новый год не обходится без вашего участия. Который уже, кстати, по счету?
– Я на телевидении с 1962 года, считайте. А новогодние «Огоньки» стал вести с 1964-го.
– Получается, у вас юбилей – 45 лет в новогоднем эфире.
– Да, получается.
– В советские времена праздничные программы шли в прямом эфире. Вам сложнее работать в режиме реального времени или как?
– Тогда что-то было проще, что-то сложнее. Прямой эфир являлся импровизацией, но готовили ее заранее. 31 декабря я приходил утром, актеров еще не было, и мы с редактором программы и режиссером размечали все до мелочей. Начиная с того, кто за каким столиком будет сидеть, от кого к кому я перехожу, о чем с ними разговариваю. Если нужно было исполнить какой-то номер мне самому, его тоже заранее обсуждали. В советские времена импровизация была условной. Надо было выбрать тот номер, который телевидению «подходил». Цензура. Ну а некоторые моменты ты при всем желании никак не мог прописать в сценарий. Например, один пролил кофе в кадре, другой опоздал, третий кашлянул, четвертый что-то уронил с грохотом. Все это были живые моменты. Настоящая тележизнь с ее прелестями и недостатками – прямой эфир, одним словом. Даже если десять раз всё отрепетировать, в момент трансляции что-то может не получиться. Преимущество записи в том, что неудачный момент можно довести до филигранного звучания.
– Хлопотное было дело?
– Судите сами. «Огонек» в прямом эфире начинался где-то в 21.00. Вы, наверно, не помните, но раньше «Голубые огоньки» выходили не только на Новый год, 1 мая, 7 ноября и 8 марта, а еженедельно, по субботам! Это была цикловая регулярная передача. Только в конце семидесятых передача стала появляться в эфире лишь по праздникам.
– Теперь понятно, откуда у вас такой профессионализм: набили тогда руку по субботам.
– Да. «Голубой огонек», как сейчас бы сказали, был рейтинговой передачей. Любимые актеры хорошо собирали телезрителей. За это они выделили программу из общей массы, но по качеству она не была какой-то супер-пупер. Просто хорошая, симпатичная программа – и не более. Позже «Огоньки» даже были чуть-чуть подпорчены…
– Чем же?
– Приглашались люди, которые не умели дарить зрителям радость. Они могли рассказать о трудовых успехах, о том, что произошло у них на производстве. За это «стахановцев» награждали в прямом эфире, говорили им комплименты, но согласитесь, это уже совсем другая передача. В «Голубом огоньке» должно ведь быть искусство. Между прочим, многие великие песни рождались именно на этой передаче. Премьера песни в прямом эфире была честью для композиторов и поэтов-песенников. Половина советских хитов, ручаюсь вам, была впервые исполнена на «Огоньках».
– Интересно, эти программы где-то сохранились?
– К сожалению, 90 процентов из того, что делал я на советском телевидении, да и не только я, в архивах не уцелело. Как-то я искал одну свою передачу, оказалось, что какой-то режиссер взял ее себе домой и она пропала с концами.
Рекорд под Новый год
– Встреча какого года вам запомнилась больше всего?
– Мы, артисты советской эстрады, в праздники всегда много работали, а в Новый год особенно. Был у меня такой «праздник», который я вряд ли забуду – новогодняя ночь с 1967 на 1968 год, которой предшествовал сумасшедший день. Когда он закончился, я подсчитал, что с 31 декабря на 1 января у меня состоялось рекордное количество концертов – 9!
– Зачем надо было так надрываться?
– Я планировал купить кооперативную квартиру. Сразу после Нового года надо было внести деньги, а их было недостаточно. И я принял решение отработать невероятное количество концертов. Днем – три ёлки. Потом запись на телевидении в передаче «Ладушки-ладушки, Новый год у бабушки», в которой я играл главную роль и, кстати, тоже в прямом эфире. Затем провел два вечера, в 19.00 и в 21.00, на разных концертных площадках Москвы. Потом ночные концерты. А наутро снова ёлки.
– Надеюсь, с жильем вы вопрос решили и желание колесить по Москве в новогоднюю ночь отпало само собой?
– Последние лет двадцать Новый год встречаю только в кругу семьи. Хватит с меня ёлок!
О том, чего не знаю, не сужу
– Часто вы сегодня телевизор смотрите?
– Мало. Предпочитаю читать, и в основном – старые книжки. Я вообще библиофил. У меня столько книг, страшно подумать! Когда-то я поставил себе задачу собраться с силами и прочитать все, что есть в моей библиотеке. В том числе и книги XVIII века.
– А современные авторы вам интересны?
– Не-не-не! Я, конечно, читаю, но не так, чтобы обсуждать современную литературу. Могу порассуждать, но лучше не буду. О том, чего не знаю – не говорю.
– В культуре все как-то нестабильно. Вот кинематографисты воду мутили, никак не могли разобраться со своим творческим союзом. Вы, кстати, на чьей стороне – Михалкова или Хуциева?
– К сожалению, я не в курсе деталей этого конфликта. Поэтому не могу ничего сказать предметно. Хотя у нас формула «Я Пастернака не читал, но я его осуждаю» очень глубоко сидит в людях. Советизм сплошной. Он вошел в менталитет, и ничем его не вытравить.
– Кстати, и в ваш огород камни летят регулярно.
– Да, так же происходит и с моим творчеством. Иногда мне кто-то что-то говорит про меня. А я в ответ спрашиваю: «А вы были у меня на спектакле?» – «Нет, не были». (Смеется.) – «Тогда о чем мы с вами будем разговаривать!»
Ну а что касается Михалкова, то у меня есть шутка Виктора Коклюшкина, в которой я рассказываю о своих снах. «Мне приснилось, что Михалков снял пятую серию “Утомленных солнцем”, где сыграл – солнце!» Ну если талантливо сыграть, возможно, он нам и понравится.
Президент должен меньше говорить
– Каждый год «Собеседник» проводит опрос «Кого бы вы назвали “Человеком года”?»
– Знаю точно, что уже не назовут Гуса Хиддинка, да и его футболистов тоже не назовут. К сожалению. Ну а на ваш взгляд, кто мог бы стать «Человеком года»?
– Я бы назвала Джексона.
– Только потому, что он умер? А я готов назвать Медведева. Потому что у него очень большие нагрузки и многое из того, что он говорит, правильно. Для того чтобы мой выбор был объективным, а не казался подхалимажем, я бы хотел пожелать президенту, чтобы он от слов быстрее перешел к делу. Пока разрыв между сказанным и сделанным остается.
Еще я с удовольствием выделю Геннадия Онищенко. Потому что очень уж у него непростая и, извините меня, неблагодарная работа. Особенно с этой угрозой свиного гриппа… А ведь он должен быть с нами строгим во имя нашего же здоровья. И когда он проявляет эту строгость, принимая непопулярные решения, многие на него обижаются, что есть неправильно. Эти шаги он делает с риском и для себя самого. Когда задеваешь интересы коммерции, она показывает зубки. Понимаете? Я хочу пожелать ему удачи и здоровья!
Хотелось бы выделить кого-то из коллег, но, к сожалению, из новых коллег не появилось. Я порадовался тому, что делает Максим Галкин. За последнее время он сделал целый ряд высококлассных номеров.
– Спасибо вам за разговорчивость!
– Это оттого, что вы меня как-то обработали (смеется).
Источник: sobesednik.ru