О музыке и политике, их взаимосвязи корреспондент ИА REGNUM Новости побеседовала с Юрием Петропавловским, политтехнологом партии ЗаПЧЕЛ, большим знатоком рок-музыки.
ИА REGNUM: С какого возраста вы начали слушать рок-музыку и будет правильнее спросить с какой композиции началась ваша музыкальная жизнь?
О музыке и политике, их взаимосвязи корреспондент ИА REGNUM Новости побеседовала с Юрием Петропавловским, политтехнологом партии ЗаПЧЕЛ, большим знатоком рок-музыки.
ИА REGNUM: С какого возраста вы начали слушать рок-музыку и будет правильнее спросить с какой композиции началась ваша музыкальная жизнь?
Ответ на этот вопрос понятен. Я родился в 1955 году, а значит Beatles. Хотя это могли быть и Роллинги (Rolling Stones). Beatles в те времена совершили коллосальную и практически невероятную вещь — их транслировала радио «Маяк». Всё остальное было подпольным и запрещённым, а Beatles — нет, потому что у них был уровень, пробивающий любые барьеры. Не вспомню, какую именно песню я услышал первой, но естественно в памяти сразу всплывает Yesterday. Здесь нечего комментировать — было огромное количество аранжировок, от инструментальных обработок для симфонических оркестров и эстрады до полнейшего опошления песни. Как бы её не препарировали, это лишь подчёркивает её гениальность.
Мне было тогда около 10-ти лет, это как раз тот год (1965), когда «битломания» захлестнула СССР и Ригу в том числе. Я не скажу, что был ярким поклонником Beatles. Да, это было броско, цепко, неожиданно, но учитывая то, что мой отец играл на банджо, балалайке, гитаре, пел лирическим тенором арии из оперетт, сибирские народные песни, русский романс, когда дома за столом собирались офицеры, я не мог быть поражён битлами, имея такое традиционное музыкальное воспитание.
ИА REGNUM: В те времена с музыкальной культурой было очень неплохо — без лести могу сказать, что тогда люди умели петь в отличие от сегодняшних дней.
Beatles — это многомерное пространство, в котором что-то идёт практически для всех, а что-то не идёт для многих.
ИА REGNUM: После знакомства с Битлами, как дальше продолжалась ваша музыкальная жизнь?
Традиционное воспитание, навыки, вкусы определили то, что я не люблю примитивную музыку. Это не эстрада. Я люблю сложную партитуру и сложные инструментовки. Не переношу техно, хаос, рэп. Когда я слышу одну и ту же музыкальную фразу на три такта, бесконечно повторяющуюся, начинающуюся с ничего и заканчивающуюся просто потому что наше время истекло.
ИА REGNUM: Нет в такой музыке сложной музыкальной драмы, которая вырастает как цветок и увядает, завершив свою жизнь.
Логично, что после Beatles, я слушал много чего, ведь рок — это было сродни диссидентству. К сожалению это было вопросом крутизны и престижа, я подчёркиваю, к сожалению, потому что когда культура и искусство превращается в предмет погони за крутизной, ничего хорошего это не несёт. Естественно, Led Zeppelin, Deep Purple, Uriah Heep… Uriah Heep — это инструментовки и вокал и потому для меня они были выше, чем любимые русскими рокерами Deep Purple. Многих обижу, когда скажу, Deep Purple так средненько, и когда я их слышу, мне приходит в голову фраза: «Они кончают, а я не завожусь». Smoke on the water — вещь запоминающаяся, но может быть раз в три года я её переслушиваю. July Morning у Uriah Heep — это красиво, мистично, по звучанию это негритянская музыка Соул.
ИА REGNUM: Что сейчас составляет вашу музыкальную неделю?
До сих пор те же самые Uriah Heep, кое-что из Led Zeppelin, естественно Pink Floyd. У меня был четвертый виниловый диск в ЛССР Dark Side of the Moon, стоил он 40 рублей, я на него школьником копил месяца четыре, он был к тому же порченый, потому и стоил не 80. Причём я его купил за полгода до того, как в Латвии началась пинкфлойдомания. Мне было лет 16-17. На сегодня любимая группа «Kent», с их многомерной и многослойной музыкой, звучащей, как фолк.
ИА REGNUM: Рок-музыка — это прежде всего тексты? Стоит вспомнить прекрасные стихи Б. Г.
Абсолютно и категорически не согласен. Рок — это не текст. В этом, кстати, и есть вся причина того, почему русский рок не прорывается зарубеж. Почему бьет всех англо-американский рок? Он не нуждается в понимании. Музыку не надо переводить. Рок — это ритм, такт, темп, тембр, инструментовка, гитарный риф, орган. Да, Pink Floyd — это поэзия, но их слушают в Китае, Японии, Узбекистане. И слушают их люди, которые не в зуб ногой в английском! А Шевчука не слушают нигде, кроме России и Украины. Это весьма мало. Рок и не такая уж музыка, да простит меня Шевчук. Рок — это встреча американской культуры и негритянской ритмики, чего не было никогда в европейской музыкальной традиции. Сначала это было направление Соул, потом Рэгтайм, потом Блюз, без которого не было бы никакого рока. Это музыка, берущая за душу, за горло, за сердце, за что угодно…
ИА REGNUM: Русская рок музыка не отзывается в сердце, если только её не слушает русский человек.
А Збигнев Бжезинский в своей книге » Великая шахматная доска» ставит американскую рок-музыку в массовой культуре на второе место после военной мощи и перед американской финансовой мощью, ибо это война за души.
ИА REGNUM: Вы поддерживаете музыкальные коллективы в Латвии, расскажите, пожалуйста, о вашей деятельности.
Началось всё с знакомства с ребятам с советских времён. В Болдерае была база морского флота, и очень многие ребята диссидентствовали, что логично для военной элиты. Мой отец и его коллеги по военному училищу, старые фронтовики, во времена раннего хрущевизма на Пасху и Рождество одевали боевые награды, мундиры и с иконостасом направлялись к Христорождественскому Храму. Так они демонстрировали ненавистному КГБ, с которым армия была на ножах, что они могут! Накоси-выкуси, попробуй сунься к фронтовикам. И из этого родилась страсть к рок-музыке.
В Латвии ситуация с русским роком ниже плинтуса. Не так уж драматично помочь группам, когда имеешь знакомства и можешь организовать запись. Я раньше работал на заводе «Альфа» с ныне музыкальным продюсером Мишей Медведевым. Как-то я привел к нему гранж-рок-группу «Gravis». Название группы родилось из того, что ребята были из ВецмилГРАВИСа, «гравис» с латышского — канава, а кроме того слово гравитация, тяжесть, канава. Они играли тяжёлую музыку, мечтали стать Латвийской Нирваной. У них была перспектива. К сожалению, первый успех помог сделать несколько ротаций, попасть в ночные эфиры и тут же у ребят наступила звёздная болезнь. Они готовы были начать гастроли, когда готовности ещё не было.
Также я устраивал запись для «Или», Андрея Белозёрова, хороший уровень у Александра Казакова «DA-BA», некоторый микс регги и рока, B. B. Max — прекрасный блюзмен. Была интересная команда «15 minutes of Fame». После прослушивания 40 минутного выступления, я пригласил их участвовать на день Победы. Но с ними было также, как и с остальными. Спеклись.
Хотелось вывезти русских ребят на европейских рынок, где в среднем 8-ми миллионная русская аудитория! Скажем, Европейский Русский Альянс мог бы способствовать. Однако, есть проблема. Да, придут послушать наши русские, проживающие в Ирландии, но это не уровень, вот в чём беда.
Для всякого танца нужны два партнёра, и если один уже не хочет, то танец не получается.
Однако был успех — это Rubin Carter, которые в итоге были замечены германскими продюсерами. А вот чтобы попасть в российские ротации без денег — это невозможно.
Если Gravis одумается, то им можно сделать гастроли в Лондоне. «Аркаим» выступал в Москве, на Славянском базаре и даже дважды. Это прорыв на восточном фронте!
ИА REGNUM: Вы рассчитываете на поддержку России в вашей деятельности?
Я на это абсолютно не рассчитываю, потому что это требует изменения России к собственному року. Часто ли можно видеть того же Кинчева на экранах телевизоров? Есть и другой аспект — люди, которые слушают рок, презирают ТВ. А был бы рок на Первом канале, то его аудитория резко возросла бы. Но культурная политика России ориентирована на отстой. Это кошмар и катастрофа! Пока пророссийский кандидат Янукович использовал во время своей кампании блатной шансон, у него не было шансов. Вся Киевская область голосовала против гопоты и бандитов. Я диву даюсь российским политтехнологам. Может быть, в самой России это могло бы прокатить на некотором сегменте территории, но в западных постсоветских республиках своих бандитов хватает, там чужие не нужны. «Владимирский централ» — как тема предвыборной кампании, это тупо.
Я не верю в поддержку России русского рока в Латвии или в Узбекистане. Им самим нужно сначала заметить, что у них русский рок существует. И вот тогда, может быть. Но только при условии, что музыка выйдет на тот уровень, когда слова уже не важны.
ИА REGNUM: Разнообразие в рок-музыке. Можно ли на слух определить, что то, что звучит называется рок-музыкой?
Ритмическая основа. Но кроме того, это настрой, форсированный вокал (заимствование из кантри, когда пели надсадным голосом у костра или spirituals, которые пелись так чтобы заглушить шум водопада.) Раньше Байрона Uriah Heep и Фредди Меркьюри Queen объединял великолепный голос, а привлекательность голосов Битлов была в том, что, казалось, будто можно спеть, как они, в чём и был секрет популярности.
А вот Земфира — это не рок. Считается, что рок. Но это скорее современный романс. По духу не рок. ТЕХНИКА играет роль настолько, насколько она выражает определённый ДУХ. Для меня эта свобода.
«Мумий -тролль» — один из примеров не рока! А «Сплин» — это рок, но почему, затрудняюсь объяснить. Когда Земфира хныкает «Мг…мг.. журнал, зачитанный до дыр…» Это точно не рок, это нытье. А Гребенщиков — это около того. Хотя есть у него вещи, скажем «ВВС». Это грань между спейс-роком и трансцендентальным роком. А когда Гребенщиков, углубившись в собственный пупок, медитирует публично, это уже не рок — это бизнес.
Гребенщиков поёт для себя любимого и для аудитории, которой нравится присутствовать при публичной медитации. Медитация на публику — это новый оригинальный вклад нас европейцев в буддизм. Это пофигизм. Свобода души рока — это свобода драться на баррикадах и участвовать в демонстрациях, свобода быть репортёром, свобода напиться и лежать под забором! Это разные проявления одного и того же настроя.
В песне July Morning (Uriah Heep) есть слова In my mind, in my heart, in my soul — вот это рок. Сознание, сердце, душа.
И вторая составляющая рока — это честность, честность перед самим собой.
ИА REGNUM: Рок музыка — музыка свободы, но ведь она достаточно политизирована? Вспомним Скорпионов и их марш по Москве.
Она часто бывает чисто политической. И это тоже свобода — свобода выбора. «Pink Floyd» — это на 90 процентов политика. Сам Роджер Вотерс (Roger Waters) из семьи коммунистов и с детства участвовал в маршах и демонстрациях. Хотя, конечно, для этого нужно понимать тексты. Вспомните их Берлинский фестиваль, посвященный сносу стены. Да, это иллюзия, но это и политика. Сам фильм «Стена» — это фильм о человеке, преодолевающем себя, но он находит себя на пути лидера нацистского движения, но эта драма для Pink Floyd! Политика — это жизнь, а жизнь — это политика.
Небезразличие и свобода — это неизбежность того, что рокеры всегда влезали в политику. Даже дети-цветы хиппи — это не политика, но это демонстративный выход из политики! Протестуя против политики, человек всё равно занимается политикой. И известнейшая вещь Джона Леннона Imagine — это гимн политического движения. Это мечта, ради которой делается политика. Политика — это не политиканство, политиканство делается для набивания своих карманов. Но политика — это вера в свою правду, и рок играется ради правды. Более, чем странно если бы рокеры были аполитичны.
Шевчук играл в своё время на Майдане в поддержку Ющенко против Януковича, в поддержку Оранжевой революции. Это политика в чистом виде, а теперь он выступает в поддержку Медведева. А Костя Кинчев выступал в поддержку нашей партии и закончилось это выступление почти скандалом: Кинчев сошёл со сцены со словами «Русским рокерам затыкают рот!» Причём звук вырубился после того, как он сыграл «Красное на чёрном» и это голая политика! А сколько фашистских групп играют рок? Тот же Rammstein, демонстративно исполняющий песни на немецком в маршевой напористости и ритмике.
ИА REGNUM: Рок-музыку можно назвать романтичной?
Рок — очень широк. Это видение. Русский язык романтичен, но есть слово из трёх букв на заборе и это тоже русский язык. В роке есть всё — от трёх букв на заборе до романтики. Рок — это язык и стиль жизни. Это МИРОЧУВСТВОВАНИЕ.
Источник: regnum.ru