Ярмарка «Книги России» располагает к общению

Ярмарка «Книги России» располагает к общению
Гость в студии «Голоса России» — руководитель пресс-центра Национальной выставки-ярмарки «Книги России» Геннадий Кузьминов.

Интервью ведет Армен Гаспарян.

Гаспарян: С 14 по 19 марта в российской столице проходит традиционная, уже XV Национальная книжная выставка-ярмарка «Книги России», о которой нам расскажет руководитель пресс-центра выставки-ярмарки Геннадий Кузьминов.

Гость в студии «Голоса России» — руководитель пресс-центра Национальной выставки-ярмарки «Книги России» Геннадий Кузьминов.

Интервью ведет Армен Гаспарян.

Гаспарян: С 14 по 19 марта в российской столице проходит традиционная, уже XV Национальная книжная выставка-ярмарка «Книги России», о которой нам расскажет руководитель пресс-центра выставки-ярмарки Геннадий Кузьминов.

Ярмарка «Книги России» располагает к общению

Кузьминов: Существуют две наиболее крупные по формату книжные ярмарки в Москве: Национальная выставка-ярмарка «Книги России», которая стартует 14 марта, и Московская международная книжная выставка-ярмарка, она будет уже 25-я.

Гаспарян: Будут ли в этом году какие-то принципиальные отличия выставки-ярмарки «Книги России» от предыдущих лет?

Кузьминов: Да, конечно будут. Любая ярмарка несет что-то новое, но, самое главное — новые книги. Каждый год в стране выпускается порядка 120 тысяч наименований новых книг. Это колоссальное количество. Даже тяжело себе представить, как одному человеку можно познакомиться с таким объемом знаний. Книги — на первом месте.

И меняется формат. Обычно на ярмарках материальное преимущество имеют крупные издатели. Они затмевают собой все. Это те издатели, которые выпускают в день около 20-30 книг, а некоторые и 50. При таком количестве авторов и наименований они, конечно, затмевают тех издателей, которые выпускают одну книгу в месяц или две книги в год.

И это несправедливо с точки зрения культуры. Иногда автор над одной книгой трудится много лет. Много лет может трудиться и издатель. А после он не имеет возможности ее показать в полном аспекте, во всей широте только по той причине, что 100 тысяч других книг наваливаются на сознание читателей и затмевают ее.

В этот раз у нас не будет крупных издателей. Не потому, что мы их прогнали, а просто потому, что у них сейчас свои проблемы. Как говорится, у слонов тоже бывают проблемы. И в этот момент небольшие издательства сообразили, что надо использовать ситуацию и показать себя.

В первую очередь — показать книги своих авторов. Это менее известные авторы, чем те, о которых мы всегда слышим с экранов телевизоров и по радио. И они покажут те книги, которые обычно выходят небольшим тиражом. Не 100 тысяч, а, например, 500 экземпляров.

Гаспарян: А сейчас есть такие тиражи 100 тысяч, миллион? Мне кажется, что это все ушло в прошлое с распадом Советского Союза. Ведь сейчас средние тиражи меньше. Я могу судить по военно-исторической и политической литературе, это где-то 5, 10, 20 тысяч экземпляров.

Кузьминов: Что касается средних тиражей, вы совершенно правы. Но отдельные авторы отличаются высокими тиражами. Например, каждая новая книга Пелевина выходит тиражом 100-250 тысяч.

Гаспарян: Это считается уже гигантский тираж, хотя он не сопоставим с временами Советского Союза.

Кузьминов: Разумеется. Там стартовый тираж был 100 тысяч, а здесь мы говорим о 100 тысячах, как о тираже бестселлера. И поэтому, когда появляются книги тиражом 500 экземпляров, и с ними можно познакомиться вживую, полистать, то эта площадка привлекает свою аудиторию. Ведь читатели, как и все жители страны, очень разные по вкусам, по возрасту, по профессии. И дать всем то, что они хотят, довольно сложная проблема на любом уровне, даже в Китае.

Гаспарян: Притом, что издательств очень много, ассортимент просто гигантский. И, казалось бы, можно удовлетворить потребности любой сферы общества.

Кузьминов: Все потребности можно удовлетворить. Но всегда возникает вопрос — как? Во-первых, книга — такой продукт человеческих рук, разума, который нельзя купить навскидку. Либо нужно знать заранее, что это такое, либо все-таки осмотреть ее внимательно. Выигрывают магазины, где есть подход к полочке, где можно тщательно познакомиться с книгой, изучить ее.

Ярмарка — это своеобразное место встречи. Кстати, должен предупредить сразу, у нас на ярмарке торгуют книжками, можно подойти и купить любую книгу с полки, но это не главное. Главное — это общение. Я всегда повторяю это своим сотрудникам и коллегам-журналистам, но все почему-то любят разговаривать о торге, о ценах на книги, хотя цены, конечно, тоже важны.

Дело в том, что площадка, которую мы называем ярмаркой, привлекает специалистов-книжников самых разных профессий. И поскольку в жизни они рассредоточены, то здесь они имеют возможность пообщаться. В первую очередь, конечно, писатель и читатель. Читателю иногда очень важно увидеть глаза автора.

Гаспарян: Такой аналог творческого вечера.

Кузьминов: Да. И писателю тоже важно увидеть глаза читающего человека. С трибуны и из президиума он их не увидит. Далее идут профессиональные интересы. Книготорговец и издатель, они должны пообщаться, обсудить планы.

Полиграфисты очень любят книжные ярмарки, потому что им нужно предложить себя. Особенно в этих сложных условиях, когда полиграфия также меняет формат. Журналистам тоже нужно взять интервью у авторов, а авторы сегодня очень интересные. Они не только поэты и прозаики, они актеры, режиссеры, бизнесмены, политики, спортсмены.

Вы можете сказать, что так было всегда. Но раньше писали в основном о тех сферах деятельности, в которых они были специалистами. Это был разговор специалистов, экспертов. Спортсмен писал о спорте, кулинар — о кулинарии.

Гаспарян: Но это было востребовано определенными слоями населения.

Кузьминов: Это всегда востребовано, сегодня тоже. Но сейчас мы видим, что о политике пишет кулинар, о кулинарии пишут политики, музыканты, прозаики.

Гаспарян: Все так и есть. Между тем бытует точка зрения, что раньше написанная книга давала огромный приток твоему имиджу публичного человека. Нынче очень многие авторы говорят, что книга не прибавляет и не убавляет ничего к образу и имиджу человека.

Кузьминов: Вопрос спорный. Если бы не прибавляла, то Ксения Собчак со своими книгами не выходила бы на ярмарочный стенд, а она выходит. И практически все политики у нас на ярмарке с книгами, а не просто прогуливаются. Некоторые прогуляться приходят, конечно. Надо отдать им должное, они показывают, что интересуются книгами, что они интеллектуальные люди. Это никуда не уходит, это остается.

Надо понимать, что имидж человека все-таки складывается из разных факторов. Одна книга, конечно, ничего не сделает. А потом, всегда можно упрекнуть в том, что ее написали за тебя, ведь такое случалось. Мы знаем, что за господина Брежнева писала команда талантливых журналистов. Это были неплохие книжки в своем роде.

Гаспарян: Но кто помнит сейчас этих людей?

Кузьминов: Специалисты знают, журналисты.

Гаспарян: Обыватель сможет назвать? Едва ли.

Кузьминов: А ему это и не нужно, ни тогда, ни сейчас. Потому что так называемые «технические писатели» существуют столько, сколько существует книга. В любой профессии есть подпрофессии. То есть мы говорим «журналист», а на самом деле это или репортер, или интервьюер, или обозреватель.

С авторами книг то же самое. Всевозможные инструкции по пользованию пишут специалисты, их называют техническими редакторами или техническими писателями. У американцев даже есть ассоциация таких писателей.

Гаспарян: Выходит более 100 тысяч книг. Население страны читающее, это однозначно. Я могу судить об этом как человек, сам пишущий книги и наблюдающий то, что происходит в крупных книжных магазинах. Они не пустуют. Но при этом тиражи значительно падают.

Кузьминов: Объяснение есть. У всех есть предпочтения. Каждый человек ищет то, что ему подходит, что ему необходимо. В настоящий момент заметен всплеск интереса к юридической литературе. Потому что выборы, митинги, это правовая тема.

Гаспарян: Но это же сезонное.

Кузьминов: Да, это всегда сезонное. К 1 сентября, к лету — сезонное.

Гаспарян: К маю — сезонное.

Кузьминов: Так устроена наша жизнь, лето, зиму никто не отменял. Выбор предполагает углубление, соответственно, разветвление интересов. Вопрос технический и достаточно сложный: как найти то, что именно тебе нужно. И в рамках ярмарки поиску, поисковым системам посвящены всевозможные конференции.

У нас устанавливаются специальные книжные мониторы, к ним можно подойти и задать вопрос, где лежит та или иная книга на ярмарке. То есть поиск книги — это самостоятельная, параллельная задача, которая решается, как и многие другие.

Например, человеку необходимо быстро получить книгу в случае, если она еще не отпечатана. Для этого создана специальная технология, которая называется «печать по требованию». Это специальный станок, грубо говоря, который позволяет в течение нескольких минут создать книжку.

Как ввести в употребление, сделать экономически выгодной такую технологию, об этом тоже говорят специалисты. Но есть еще обратная проблема. Как сохранить старую книгу? Какое место ей отвести? Как бороться со стагнацией книгоиздания, связанной с нарушением авторских прав?

Гаспарян: Это, по-моему, вечная проблема, и ее невозможно решить. Как вы будете ее решать?

Кузьминов: Технологически это очень просто.

Гаспарян: Это вечный спор. Когда книга только выходит, условно тираж у нее 5 тысяч, а через два дня она уже появляется в свободном доступе в Интернете, потому что кто-то ее сфотографировал, подогнал страницы в простейшей программе и выложил ее в электронном виде. От этого страдают и авторы, и издательства, и даже читатели.

Кузьминов: Проблема решаема. Конечно, может быть, сегодняшние технологии несовершенны. Но если выложить ту же книгу в бумажном виде на полке, тоже есть шанс, что ее украдут. Но если стоит камера, то сделавшего это человека можно зафиксировать и быстро вычислить. Я привожу параллельный пример.

Точно так же и в Интернете. Мы просто пока, может быть, не знаем каких-то вещей, что-то еще в разработке, но отследить пиратскую выкладку книжки тоже, наверное, возможно. Просто сегодня это сложно и дорого. Но технологии удешевляются, поиск усовершенствуется, и, в конце концов, все поймут, что так делать нельзя. Ведь это воровство.

Гаспарян: Просто многие не отдают себе в этом отчета, и это главная проблема.

Кузьминов: Меня изумляет политическая ситуация, когда ратуют за честность и в то же время читают пиратские книги. Это тоже элемент честности, но личной. Бороться за всеобщую честность гораздо проще, чем бороться со своей личной неустроенностью в этом смысле.

Гаспарян: Геннадий Борисович, раз мы затронули тему новых технологий, электронные книги, не кажется ли вам, что за этим стоит будущее? Что книгоиздание в каноническом его виде просто отойдет, будет существовать только для очень узкой прослойки убежденных библиофилов? Как с виниловыми пластинками, которые издаются ограниченными тиражами только для коллекционеров.

Кузьминов: Мне кажется, что бумажная книга не должна уйти. Мы должны постараться, чтобы этого не случилось. В подтверждение приведу такой факт. Сейчас солнечная активность. Страдает масса людей. Эта активность может привести к тому, что из строя выйдут ретрансляционные вышки. Это удар по современной тонкой аппаратуре.

Потеря электронных данных может отбросить нас на сотню лет назад. Бумажные книги должны остаться в библиотеках. И какое-то количество бумажных книг должно остаться, как хранилище памяти. Книга останется и в тех сферах, где она будет произведением искусства, где ее можно будет рассматривать. Я, например, заходя в книжный магазин, отвожу определенное время для рассматривания. Есть книги, которыми можно любоваться. К этому нужно иметь вкус.

Гаспарян: Я с вами поспорю. Потому что я тоже регулярно бываю в книжном магазине и просматриваю исторические и политические книги. Любоваться ими достаточно сложно из-за плохой редактуры. Это бич современного книгоиздания. У нас в гостях были крупнейшие российские книгоиздатели, которые соглашаются, что это огромная проблема. Впечатление от книги часто испорчено обилием в ней грамматических ошибок.

Кузьминов: С этим трудно спорить. Плохо сделанная книга, как испорченный продукт питания. У нас на ярмарке будет вручаться антиприз, он называется «Абзац». Мы вручаем его уже 11 лет в четырех номинациях: за плохую корректуру, за плохую редактуру, за плохой перевод и «Полный абзац» — это статуэтка в виде дважды переломленной ручки на скомканном бумажном листе, работа скульптора Владимира Трулова.

Вручаем это с ярмарочной сцены в 16:30, если кто-то заинтересуется. Это веселое действо. Газета «Книжное обозрение» помогает нам выбрать лауреатов. Надо сказать, это производит определенное впечатление на аудиторию, на издателей. Мы надеемся, что наступит день, когда некому будет вручать антипремию, но пока такой день не наступает.

Свое слово здесь говорит индустриальный подход. Когда начинают работать с книгой как с простым продуктом и забывают, что необходима корректура, редактура. Некоторые издатели доходят до того, что отменяют редакторов и корректоров. Корректуру ведут с помощью технологических программ. Они несовершенны.

Гаспарян: Поэтому и стала очень популярна в книгах такая приписка: «Издано в авторской редакции. Все претензии — к автору».

Кузьминов: Это всегда существовало, просто в советские времена автору не очень доверяли. Серьезно чистили текст. Сейчас к этому вернулись по экономическим соображениям. Как говорится, только ленивый издатель не сэкономил на корректоре. В итоге, миссия книгоиздателя зачеркивается.

Просветительская миссия не должна уходить. Если человек десять раз увидел неверно написанное слово, он его так и запомнит. Мне хотелось бы обратить внимание на одного человека, на одного энтузиаста, который делает потрясающие шаги в области защиты русского языка. В книгах, в газетах он отстаивает наличие буквы «Ё».

Буква «Ё» несет иногда такие смыслы, что я за голову хватался, когда обнаруживал, что сам много лет неверно произношу те или иные слова. В написании убираются две точки, меняется смысл, ударение, произношение фамилии. Люди страдают, когда у них возникает юридическая ситуация в подтверждении своего права на наследование, а фамилия с другой буквой.

Что касается книг, здесь редакторы приложили свое усердие, игнорируя букву «Ё». Например, найдите ошибку в фамилии выдающегося кардинала, которого мы знаем из французской истории благодаря книгам Дюма?

Гаспарян: Ришелье вы имеете в виду? Он пишется через «Ё».

Кузьминов: Да. И французская певица — Мирей Матье. Это самые яркие примеры транскрипций западных фамилий. Но авторы потеряли букву. Кажется, что это мелочи, но так наносится удар по языку. Язык — основа любого народа.

Гаспарян: Я с этим абсолютно согласен. Но гораздо важнее, на мой взгляд, уже не написание фамилии знаменитого французского кардинала, а то, что, как мне кажется, то поколение, которому сейчас 12-17 лет, читает значительно меньше, чем их сверстники во времена Советского Союза. И читают они совершенно другую литературу. Что рано или поздно все равно скажется на культурной составляющей нации.

Кузьминов: Это мы наблюдаем невооруженным глазом. Так оно и есть. Единственное, с чем мне трудно согласиться, что читают меньше, я имею в виду объем. Интернет и мобильные телефоны — это тоже чтение.

Гаспарян: У меня есть сомнение, что в Интернете, в социальных сетях они читают книги. Они общаются друг с другом, это несколько другое.

Кузьминов: Но это тоже чтение текстов, но на другом уровне качества. Приведу обратный пример. Примерно 15-20 лет назад возник кризис издания стихов. Стихи перестали печатать, потому что их перестали покупать. Издательство, выпуская прекрасный стихотворный сборник тиражом тысячу экземпляров, два-три года не могло его распродать.

Гаспарян: Но в этом случае Интернет начнет вытеснять книги из печати, потому что на сайте у тебя аудитория сотни тысяч человек, а книга тиражом тысяча экземпляров.

Кузьминов: Не соглашусь. Вера Полозкова, которая пришла в поэзию из Интернета, имеет десятки тысяч аудитории. Это достаточное количество людей для бумажного тиража книги.

Гаспарян: Исключение подтверждает правило.

Кузьминов: Почему исключение? Хорошей поэзии никогда много не бывало. Всегда есть определенное количество востребованных талантливых авторов.

Гаспарян: Беда в том, что социум в своей массе не знает даже самых талантливых.

Кузьминов: Ответ, наверное, в том, что мы находимся в переломном периоде истории. Понять, как пережить этот переломный период с наименьшими потерями, задача руководителей государства, руководителей каждого отдельного участка культурной работы.

Гаспарян: Культурно-просветительской.

Кузьминов: Я уже говорил о том, что ярмарка — это площадка. У нас несколько круглых столов, встреч, посвященных пропаганде чтения. Как сегодня пропагандировать чтение, какими способами? Недостаточно просто сунуть книгу в руки и заставить читать.

Гаспарян: Это старая технология.

Кузьминов: Ребенок подходит и заинтересовано смотрит. Следующий пример. Дети любят рисовать. Галерея «Жар-птица» на ярмарке дает прекрасную экспозицию детских рисунков, сделанных по художественным произведениям.

Группе детей предлагается прочесть книгу и нарисовать те фрагменты или эпизоды, которые производят на них наибольшее впечатление. Замечательные рисунки. Мне был подарен один. Я храню его дома в рамочке. Конечно, детское творчество примитивно, но оно производит душевно-оздоровительное впечатление.

Гаспарян: Главное, чтобы от книг всегда было ощущение психологического комфорта. Наверное, это самое важное.

Кузьминов: Комфорт важен, но книга должна будоражить. На мой взгляд, любое произведение должно воспроизводить в человеке те чувства и мысли, к которым он стремится в собственном исполнении. Если мы прочли и забыли, это напрасно проведенное время. Если мы прочли книгу, и у нас родились собственные образы, идеи, движения души, тогда книга работает.

Источник: rus.ruvr.ru

Добавить комментарий