В Москве, как и в других европейских городах, существуют фешенебельные, престижные районы, населенные весьма состоятельными людьми. Там каждый квадратный метр жилой площади оценивается в сумму с пятью нулями в долларах. «Золотая миля» российской столицы — это улицы Остоженка и Пречистенка, образующие с прилегающими переулками на западе от центра треугольник кварталов, берущих свое начало от Храма Христа Спасителя. По данным авторитетного лондонского Wealth-Bulletin, Остоженка входит в рейтинг десяти самых дорогих жилых улиц мира.
В Москве, как и в других европейских городах, существуют фешенебельные, престижные районы, населенные весьма состоятельными людьми. Там каждый квадратный метр жилой площади оценивается в сумму с пятью нулями в долларах. «Золотая миля» российской столицы — это улицы Остоженка и Пречистенка, образующие с прилегающими переулками на западе от центра треугольник кварталов, берущих свое начало от Храма Христа Спасителя. По данным авторитетного лондонского Wealth-Bulletin, Остоженка входит в рейтинг десяти самых дорогих жилых улиц мира.
В Москве, как и в других европейски
Эта местность и в древние времена была ценима знатью. Еще при царе Алексее Михайловиче, отце императора Петра Первого, там пролегала дорога в часто посещаемый монархами, придворный Новодевичий монастырь, где еще со времен Ивана Грозного селились и принимали монашеский обет ближайшие царские родственницы. Вдоль дороги находились богатые государевы и боярские усадьбы. Позднее, в XVIII-XIX веках, этот район называли Сен-Жерменским предместьем Москвы — по аналогии с Парижем — место, где селилась аристократия допетровских и послепетровских времен. До сих пор большая часть существующих там переулков названа по фамилиям дворянских домовладельцев: Всеволожский, Еропкинский, Лопухинский, Мансуровский, Соймоновский, Хилков. Дома строились по проектам лучших архитекторов — Матвея Казакова, Александра Каминского, Густава Гельриха, Льва Кекушева, Эрнста Нирнзее.
Остоженка и Пречистенка берут свое начало от Пречистенских ворот, у знаменитого Храма Христа Спасителя, воздвигнутого в честь победы русского оружия над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года. В самом начале древней Остоженки стоит памятник Фридриху Энгельсу — наследие советских времен, и место, где часто назначают свидания москвичи. Они договариваются: «Встретимся у Феди». Это на московском арго означает: встретится у памятника Энгельсу. Впрочем, этому идеологу коммунизма и сыну богатого немецкого фабриканта, если он бы захотел, вполне было бы по карману приобрести в районе своего памятника особняк. Но — не пролетариату, о судьбе и доходах которого он так пекся.
В начале Остоженки нельзя не обратить внимание на многоэтажный доходный дом начала XX века (дом № 3). У старожилов столицы он известен как «дом под рюмкой». Башня на его углу похожа на перевернутую рюмку. Говорят, что купец Филатов, заказчик дома, долго и много пил, но сумел остановиться и взяться за ум буквально на пороге своего банкротства. И в память об этом купец попросил архитектора поставить на крыше возводимого дома перевернутую рюмку — как символ данной самому себе клятвы никогда не брать в рот горячительных напитков.
По соседству с «домом под рюмкой» — дома, в которых некогда проживали родственники и знакомые Александра Пушкина — Солнцевы, Мухановы (дом № 7). Напротив — квартира великого художника Василия Сурикова. Он жил на Остоженке (дом № 6), когда расписывал фрески Храма Христа Спасителя. Чуть далее (дом № 16) — квартира знаменитого историка Сергея Соловьева, где он написал первые тома своего капитального труда «Истории России с древнейших времен». А в доме напротив (№ 19) славянофил и один из первых русских фольклористов Иван Киреевский готовил к выпуску первый том сборника народных песен.
Между типичными одно— и двухэтажными дворянскими особняками XVIII-XIX веков на Остоженке много шедевров модерна, среди которых выделяется особняк архитектора Льва Кекушева (дом № 21), оставившего заметный след в русском зодчестве. В его работах всегда присутствовала своеобразная авторская подпись — огромная скульптура льва. Этот особняк на Остоженке, как уверяют некоторые московеды, — Дом Маргариты из «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова. Писатель любил арбатские переулки, Пречистенку, Остоженку. В этих краях жил его профессор Преображенский («Собачье сердце»), гонялся за Воландом поэт Иван Бездомный и жили литераторы, уничтожившие Мастера («Мастер и Маргарита»).
Остоженка — место облюбованное писателями. Там родилось, пожалуй, самое пронзительное произведение Ивана Тургенева — «Му-му». Трагические события, о которых рассказывается в повести, произошли в стенах барского особняка матери писателя на Остоженке (дом № 37) и в сотне-другой метров от него — на Москве-реке, где дворник Герасим утопил свою любимую собачку.
А напротив — дворец московского генерал-губернатора Петра Еропкина (дом № 38), знаменитого усмирителя чумного бунта 1771 года. Он был знаменит на всю первопрестольную и своим беспримерным хлебосольством: к нему за открытый стол мог придти любой, не заботясь о приглашении.
Императрица Екатерина Вторая, однажды посетив Еропкина, сказала:
— Что я могу для вас сделать? Я желала бы вас наградить. Вы ничего не берете на угощение Москвы, а между тем у вас открытый стол. Не задолжали ли вы? Я заплатила бы эти долги.
Еропкин отвечал:
— Нет, государыня, я тяну ножки по одежке, долгов нет, и что имею, тем угощаю, милости просим, кому угодно моего хлеба-соли откушать. Да и статочное ли дело — мы будем должать, а ты, матушка-государыня, станешь за нас платить долги.
Это, пожалуй, единственный случай, когда щедрая императрица так и не смогла ничем отблагодарить своего преданного генерала…
Сейчас во дворце Еропкина находится лингвистический университет.
На Остоженке есть еще много замечательных зданий, например, старообрядческая церковь в прилегающем Тручаниновом переулке (дом № 8) или дом под номером 5 в Лопухинском переулке (за домом № 12 по Остоженке). Этот двухэтажный особняк оставил заметный след в истории. Его построил архитектор и предприниматель Никита Лазарев, потомок известного рода московских армян Лазаревых. По его проектам возведено немало зданий в столице. По словам знаменитого художника и искусствоведа Игоря Грабаря, Лазарев вывел Арбат и Пречистенку из 18-го века в 20-й век. В августе 1939 года в доме Лазарева в Лопухинском переулке жил Иоахим фон Риббентроп, глава МИД Третьего Рейха. Тут обсуждался знаменитый пакт Молотова-Риббентропа. А в октябре 1944 года в особняке останавливался британский премьер Уинстон Черчилль.
Пречистенка по числу памятников подстать Остоженке. В начале улицы — замечательный памятник XVII века — белокаменные палаты князя Бориса Прозоровского (дом № 3), верного слуги царя Алексея Михайлович и его сына, будущего императора Петра. Чуть далее — обширная усадьба помещиков и промышленников Всеволожских (дом № 7), почти уничтоженная наполеоновскими солдатами в 1812 году. Дом был восстановлен лишь несколько десятилетий спустя. Один из Всеволожских — Никита — приятель Пушкина, который посвятил ему одно из стихотворений. А напротив находится музей поэта — в красивой усадьбе, построенной в стиле ампир (дом № 12). Это — один из крупнейших литературных музеев России. В основе его уникального собрания — материалы, связанные с жизнью и творчеством Пушкина, историей русской литературы, коллекции произведений искусства конца XVIII — начала XIX века, бытовые предметы эпохи.
В домах на территории усадьбы и рядом в разные годы жили художник Исаак Левитан и поэт, нобелевский лауреат, Борис Пастернак (дом № 10).
На Пречистенке долгое время проживал в своем доме (№ 17) другой поэт — партизан, герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов. К тому же он был военным историком, и первым опроверг бытовавшее в Западной Европе мнение, что Наполеона-де в России победил не Кутузов, а «Генерал-Мороз». С таким же успехом можно было бы говорить и о «Генерале-Жаре». Ведь документально известно, что наполеоновская армия еще в начале кампании 1812 года, до Бородинского сражения, потеряла от болезней и жары десятки тысяч солдат. Не мороз, а храбрость русских войск и талант его полководцев сделали неизбежным полное поражение Великой армии Наполеона, перед которой не один год дрожала Европа…
А квартира Александра Фаберже, родственника владельца прославленной ювелирной фирмы, в пречистенском доходном доме Рекка (дом № 13) известна многим поклонникам творчества Михаила Булгакова. В романе «Мастер и Маргарита» она описана как квартира ювелирши Фужере. Фаберже-Фужере — даже фамилии похожи! В одной из огромных комнат квартиры, высотой 7,5 метра, свисала на цепи большая люстра. На ней, возможно, и качался кот Бегемот. Был и камин с прекрасной чугунной решеткой. А подъезд этого дома описан в «Собачьем сердце» — широкая стеклянная парадная дверь, около которой всегда дежурил непременный швейцар, ступени серого мрамора, ковровая дорожка, дубовая вешалка.
Почти напротив — городская усадьба Ивана Архарова (дом № 16), блестящего государственного деятеля в царствование императрицы Екатерины II, известного своим хлебосольством. Встречая своих гостей, он обыкновенно говорил: «Уж не знаю, чем почтить мне дорогого гостя? Прикажи только, и я для тебя зажарю любую дочь мою!».
В конце XIX века, когда на смену обедневшему дворянству пришло предприимчивое купечество, усадьбу Архарова купил богатейший промышленник Иван Коншин. Впрочем, и он не избежал «призвания» в ряды избранных — в 1882 г. за заслуги в развитиии русской мануфактурной промышленности и за благотворительность ему было даровано потомственное дворянство. В доме Коншина был построен роскошный Зимний сад, который часто использовали для съемок многих популярных в России фильмов: «Весна», «17 мгновений весны», «Три мушкетера», «Юность Петра», «Есенин».
С 1922 года в особняке Коншиных находился Московский дом ученых. А совсем рядом, буквально в ста метрах, в доме героя войны 1812 года Ермолова (дом № 20), в эти же годы располагалась хореографическая студия Айседоры Дункан. Здесь она познакомилась с поэтом Сергеем Есениным. И сразу же между ними возникла любовь. Непостижимо: Дункан, не говорившая по-русски, и Есенин, не понимавший по-английски, без всяких усилий выражали свои чувства и мысли глазами и жестами. Однажды они наняли извозчика:
— Куда ехать? — спросил тот.
— Куда угодно, — сказал Есенин, не отрывая глаз от Дункан.
Извозчик ездил по округе, заснул и прокатил Есенина и Дункан трижды вокруг церкви Николы Обыденного около Остоженки. Есенин, заметив это, весело сказал Дункан: нас обвенчали. Действительно, обряд хождения новобрачных вокруг церкви распространен в православии. К сожалению, брак великой танцовщицы и гениального поэта продлился недолго — до 1924 года. Они оба быстро сошли в могилу. Айседора Дункан трагически погибла в 1927 году во Франции — ее задушил собственный шарф, попавший в ось колеса автомобиля, на котором она ехала. Её последними словами были: «Прощайте, друзья! Я иду к славе». Еще ранее — в 1925 году — погиб 30-летний Сергей Есенин…
А Поливановская гимназия на Пречистенке (дом № 32)! Кто ее не знал в дореволюционной Москве? Это был настоящая «кузница кадров», как сказали бы в советское время. В этом частном учебном заведении учились поэты и писатели Андрей Белый, Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин, философ Владимир Соловьев, сын историка, шахматист Александр Алехин, князь Львов, глава Временного правительства в 1917 году, сыновья Достоевского, Льва Толстого, драматурга Островского. Большинство из учащихся жили по соседству.
Андрей Белый вспоминал: «Это была лучшая московская гимназия. В ней отрицалась казенщина; состав преподавателей был довольно высок; преподаватели принадлежали к лучшему московскому культурному кругу; не одною силою педагогических дарований их должно оценивать, а фактом, что человек, интересующийся культурою, в них доминировал над „только учителем“».
Славу гимназии составлял шекспировский кружок, руководителем и главным режиссером которого был глава гимназии Лев Поливанов. Вначале кружок занимался изучением творчества Шекспира и постановками отрывков из его трагедий силами гимназистов-любителей. Затем кружок стал очагом шекспировского культа в Москве. Из участников кружка вышли известные актеры, игравшие впоследствии на сценах Малого театра и МХАТа…
Источник: rus.ruvr.ru