Знаменитого француза привлекло изящное звучание фильма, а Зайченко приобрел на съёмках киновнука.
Волгоградские зрители в рамках фестиваля «Кино без границ» смогли увидеть фильм Вячеслава Росса «Сибирь. Монамур», в котором главную роль исполнил наш земляк Петр Зайченко.
Знаменитого француза привлекло изящное звучание фильма, а Зайченко приобрел на съёмках киновнука.
Волгоградские зрители в рамках фестиваля «Кино без границ» смогли увидеть фильм Вячеслава Росса «Сибирь. Монамур», в котором главную роль исполнил наш земляк Петр Зайченко.
Едва успев только сойти с монтажного стола, фильм с участием Зайченко собрал уже 28 призов на различных кинофорумах. Пяти наград удостоился лично наш земляк. «Каннский дед» — так иронично прозвали Зайченко его молодые столичные коллеги по актерскому цеху — исполнил в фильме главную роль — обитателя полузаброшенной, затерявшейся в сибирской тайге деревеньки Монамур. На кинопремьере актер рассказал, что фильм снимался в непростых условиях, — его съемки пришлись на разгар кризиса, в какой-то момент из-за финансовых трудностей съёмки были заморожены, киногруппа находилась на грани роспуска. Ситуацию спас французский актер и продюсер Люк Бессон. В самый трудный период он выступил генеральным продюсером «Сибири…», едва только ознакомился с монтажными материалами картины. В итоге прокат фильма был организован во Франции даже раньше, чем в России. «На фестивале в Смоленске, — говорит актёр, — картина даже шла с титрами „Люк Бессон представляет фильм Славы Росса „Сибирь. Монамур“. Но сам Бессон в Смоленск не приехал — генетическая память, наверное: Кутузов, Смоленская дорога, поражение“.
Зайченко не обошел иронией режиссёра, с которым работал: «Когда Слава Росс везет представлять фильм в Нью-Йорк, я еду с той же миссией в Тамбов, он — в Рио-де-Жанейро, я — в Мичуринск, — усмехается в усы Зайченко. — А во Франции у меня брали интервью: „Скажите, как у вас в России снимают кино?“ Я отвечаю: „Как воюем: большой кровью!“ Они не понимают. А я показываю на лбу шрам. Это не грим, это „Мусульманин“. Рука порезана — это „Такси-блюз“. На шее отметина — это „Русский бунт“, нога прихрамывает — это „Сибирь. Монамур“. Вот уже третий год Зайченко ходит, неспешно опираясь на трость. Говорит, так „отреагировали“ суставы ног на купание в ледяной воде реки в Саянах во время съёмок нескольких сцен „Сибири…“.
«Я горжусь своими партнерами, — говорит актёр. — Не могу не рассказать о Мише Процько, который играет моего внука в „Сибирь. Монамур“. Так сложилось, что в жизни у меня два внука, а в кино это уже четвертый. С такими талантливыми детьми, новым поколением работать не так, как со взрослыми. На съемках я все время был с Мишей и его мамой. После 12-часового рабочего дня я ужинал всегда с ним, у нас как семья была общая. И вдруг он говорит: „Пусть дед сегодня с нами ужинать не садится“. Мама Ира ему говорит: „Миш, ты чего, ты ведь сам всегда говоришь, дед хороший“. Миша ответил: „Он в любимую собаку стрелял!“ Мама пыталась ему объяснить, что, мол, это только сюжетный ход в кино, Мишка же весь сценарий знает, что уже завтра дед будет ее купать, послезавтра спасать. „Вот когда будет купать и спасать, тогда пусть ужинать и садится, а сегодня нет“. Вот такие они принципиальные дети!»
Источник: vlg.aif.ru