Изменится ли в ближайшее время внешняя политика России? Почему у россиян растёт интерес к международным проблемам? Кому мешает Евразийский Союз? В чём секрет долгожительства телепроекта? Об этом мы поговорили с председателем комитета Государственной Думы РФ по международным делам, автором и ведущим программы «Постскриптум» на канале «ТВ Центр» Алексеем Пушковым.
Изменится ли в ближайшее время внешняя политика России? Почему у россиян растёт интерес к международным проблемам? Кому мешает Евразийский Союз? В чём секрет долгожительства телепроекта? Об этом мы поговорили с председателем комитета Государственной Думы РФ по международным делам, автором и ведущим программы «Постскриптум» на канале «ТВ Центр» Алексеем Пушковым.
— Алексей Константинович, вы журналист, дипломат, писатель, политолог, действующий политик? Кем вы себя больше ощущаете? Что вам ближе?
— По профессиональной подготовке и первым годам работы — я дипломат, по последующим 20 годам — телеобозреватель и журналист, несколько месяцев назад вернулся во внешнюю политику как профессиональную сферу. При этом «Постскриптум» продолжает выходить, имеет хорошие рейтинги — у него сохраняется потенциал. Все сферы моей деятельности слились в одну профессию — я не могу дать ей название, но она предполагает занятие всеми этими видами работы. Есть люди, которые совмещают занятие, к примеру, политикой и журналистикой, политологией и дипломатией. Таких людей немного, но число их растёт. Видимо, времена, когда существовало чёткое деление профессиональных границ, уходят. Таковы, наверное, потребности нового времени.
— Ваш «Постскриптум» на телевидении долгожитель. Почему, на ваш взгляд, с ним не происходит той своеобразной девальвации, которая произошла с программами Доренко или Караулова?
— О других программах мне говорить сложно. Что касается «Постскриптума», то у него сформировался очень верный и очень надёжный костяк зрителей. У других программ аудитория приходит и уходит — есть такие зрители и у нас, но костяк сохраняется. Недавно я посмотрел рейтинги нескольких последних выпусков программы, занявших первые позиции среди лучших программ канала — они практически одинаковы! Это говорит о постоянстве нашей аудитории. Появился зритель, которому «Постскриптум» необходим — как ориентир для восприятия событий. И мы каждую неделю «флажки расставляем».
Мы стараемся не опускать планку, программа не теряет ни актуальности, ни остроты. Когда программа долго в эфире, от неё либо устают, либо она становится необходимой. В случае «Постскриптума» у зрителей, как мне кажется, осмысленное привыкание. Наверное, они считают, что им нужна такая аналитическая программа.
— Вы как-то в интервью сказали, что «во всяком случае, до марта программа будет существовать». Неужели зрители могут остаться без «Постскриптума»?
— Будет существовать дальше. На обозримую перспективу я предполагаю сохранить программу. Когда «Постскриптум» начал выходить в 1998 году, я прикидывал, что 10 лет для программы — это предел. Но вот 7 июня ей исполнится уже 14 лет. А 9 июня — 15 лет каналу «ТВ Центр». Так что программа — практически ровесник канала! И у неё ещё большой запас прочности. Так что, если мне позволят физические силы, «Постскриптум», конечно, будет выходить.
— И как вам удаётся совмещать работу над еженедельной часовой аналитической программой и деятельность председателя думского комитета?
— Иногда это получается с трудом — у меня бывают командировки, связанные с работой в Думе. Бывают пленарные недели — например, в феврале, когда я как глава комитета готовил заявление по Сирии, а потом почти сразу отправился в Дамаск. Много у меня дел и в Москве как у председателя комитета. Приходится давать много комментариев, встречаться с послами, приезжающими в Москву министрами иностранных дел. На прошлой неделе принимали заявление по Латвии. Параллельно заниматься телепрограммой достаточно сложно. Хотя у меня профессиональная команда, с которой я работаю последние 10 лет, но без авторской «печати» программа заметно теряет. Я не могу прийти в студию и прочитать написанный для меня текст. Мне нужно всё пропустить через себя, самому написать комментарии. Только так я чувствую, что программа — часть меня самого. И это же, думаю, ощущают и зрители.
— Вы перед выборами в Думу говорили о том, что в своей телепрограмме будете больше внимания уделять социальным темам. Но сейчас у вас — приоритет тем международных. Так будет ли «социалка» в «Постскриптуме»?
— В силу того, что я занимаюсь в Госдуме внешней политикой, в моей программе, конечно, много международных тем. Хотя в чисто депутатской деятельности социальные аспекты превалируют. «Постскриптум», впрочем, регулярно поднимает социальные темы. Недавно был материал о проектах современного искусства в Перми (Алексей Пушков баллотировался в Госдуму по спискам «Единой России» от Пермского края. — Прим. ред.). Деньги на эти проекты берутся из бюджета края. По всей Перми — какие-то странные безголовые красные человечки, сидящие на белых стульях. На огромную букву «П» из брёвен официально ушло 9 миллионов бюджетных рублей — на эти деньги целый год можно содержать все учреждения культуры любого сельского района Пермского края! При этом в крае закрываются библиотеки, музеи. Музей Дягилева не получил ни копейки, а на сомнительные культурные проекты идут немалые средства. На мой взгляд, нельзя навязывать людям так называемое современное искусство — оно имеет право на существование, но не в ущерб культуре классической! Были в «Постскриптуме» сюжеты и о ЖКХ, о поддельных лекарствах. Так что программа — не в стороне от социальных проблем. Но, кстати, международная тематика привлекает всё больше внимания телезрителей. Раньше Россия была сосредоточена на себе, на своих внутренних проблемах. Сейчас наша страна играет большую роль на международной арене, мы стали политически более активны, в мире один за другим разражаются кризисы — и интерес к международным проблемам растёт.
— Как изменится внешняя политика при Путине? Не будет ли возрастать напряжённость в отношениях с США и Европой? Ведь радости после победы Путина на президентских выборах западные лидеры не проявили.
— При том, что радости не было, все реалистично мыслящие люди исходили из того, что именно Путин станет президентом. Поэтому руководители всех государств были готовы к тому, что работать им придётся именно с ним. Не думаю, что будет возрастать напряжённость. Она будет сохраняться по тем вопросам, по которым уже возникла — по Сирии, по вопросам американской ПРО в Европе, по ситуации вокруг Ирана.
Думаю, внешняя политика России останется в основном такой же. И если какие-либо коррективы будут (а они должны быть, поскольку мир меняется, он никогда не остаётся прежним), они тем не менее будут вноситься в прежнем русле.
— Радости у Запада не вызывает и Евразийский Союз?
— Идею Евразийского Союза выдвинул ещё президент Казахстана Назарбаев в 1992 году. Но Путин дал новую судьбу проекту, новое авторство этой идее, когда сформулировал стратегии построения Евразийского Союза. Причём в продвижении этого проекта активное участие принял и Медведев. И это неудивительно. Создание Евразийского Союза, не ущемляющего интересы ни Европы, ни Америки — это единственная логика развития, которая, как представляется, возможна для нашей страны в начале XXI века. Очевидно, что мир будет и впредь развиваться в рамках интеграционных групп и группировок.
В России единственные противники Евразийского Союза — правые либеральные круги, проамерикански настроенные. Причина в том, что идея создания Евразийского Союза с большим недовольством была встречена в Соединённых Штатах. Сама возможность того, что вокруг России может образоваться какой-то экономический альянс, приводит очень многих в недоумение и негодование. В США многие считают, что это прямой удар по их интересам. А интересы Соединённых Штатов, как мы знаем, распространяются на весь мир. Они хотят по-прежнему контролировать все государства, поэтому их этот проект пугает. Митт Ромни вообще назвал Россию главным геополитическим противником. Он считает, что Америка и в XXI веке должна диктовать всем свои условия. Заявление Ромни следует рассматривать как выражение позиций тех кругов США, которые ещё не навоевались, которые намерены навязать миру американскую гегемонию и которые видят в России главное препятствие своим планам. Для этих кругов Евразийский Союз — вызов американскому видению мира.
Но работа по его созданию идёт очень серьёзная, она активно поддерживается правительством и бизнес-кругами трёх государств — России, Белоруссии и Казахстана. И я думаю, что со временем, когда выгоды и преимущества Евразийского Союза осознают другие страны, они, возможно, присоединятся к этой новой интеграционной группе — ради пользы своей экономики и своих народов.
— Вы были спичрайтером Горбачёва. Представьте, что вам довелось писать ему речь сегодня…
— Во времена Горбачёва мы проходили через период избавления от пропагандистских клише советской эпохи. Пытались избавиться от идеологии холодной войны, логики «осаждённой крепости». Прошло время, и выяснилось, что не все клише были идеологическими. К примеру, Америка, как я уже говорил, по-прежнему стремится к глобальному доминированию. Надежды на общеевропейский дом, мир без военных блоков рухнули. Многие в СССР думали — распустим Варшавский договор, и НАТО распустится или отомрёт. НАТО лишь усилилось как военный блок и расширяется на Восток. Мы очень изменились идеологически. Но многие страны, прежде всего США, почти не изменились. Там по-прежнему преобладает мышление холодной войны. Сейчас я бы писал другие речи. Какие — видно из «Постскриптума». В СССР были, конечно, пропагандистские штампы, но некоторые представления оказались верными. И актуальны, к сожалению, до сих пор.
Блицопрос
— Любимые писатель, поэт, композитор?
— Михаил Булгаков, Пастернак, Чайковский.
— Книга, которую вы бы взяли на необитаемый остров?
— «Энциклопедический словарь „Ларус“.
— Ваше хобби?
— Внешняя политика, телевидение, кино, горные лыжи.
— Коллекционируете ли вы что-нибудь?
— Кувшины, солдатики, впечатления о дальних странах.
— Любимые блюдо и напиток?
— Рыба, запечённая в соли на берегу моря, зелёный чай.
— Ваш девиз?
— «Делай, что должно, и будь что будет».
Источник: rus.ruvr.ru