Как будто сама природа тому благоприятствует: в эти последние дни лета, когда в Москве уже отчаянно холодно, Львов, иногда сокрушаемый проливным дождем (по счастью, кратковременным), — как будто прощается с летом, зноем и июльской духотой.
Как будто сама природа тому благоприятствует: в эти последние дни лета, когда в Москве уже отчаянно холодно, Львов, иногда сокрушаемый проливным дождем (по счастью, кратковременным), — как будто прощается с летом, зноем и июльской духотой.
Время проведения выбрано неслучайно: «Кинолев» приурочен к Дню Независимости — тому самому, когда все без исключения горожане (исключения крайней редки!) выходят на улицы в украинских вышиванках. Есть среди них и подлинные произведения искусства — густо расшитые бисером длиннополые платья, есть наряды и поскромнее — рубашки, украшенные традиционным «крестиком», причем как мужские, так и женские. На импровизированных рынках продаются и те, и другие — и штамповки, и уникаты: мне запомнилась юбка-плахта, расшитая бисером целиком, так, что ткани не видно, — редкой, музейной красоты (кому интересно — всего 500 долларов, немного за вещь такого уровня).
Поскольку красота украинок вошла в поговорку (среди славянок, думаю, они самые красивые, краше даже очаровательных полек), а национальный костюм — любой — всегда украшал женщину, можно себе представить львовскую толпу в это день.
Что же касается непосредственно кинофестиваля, то, будучи совсем молодым, семилетним (по сравнению с семидесятилетней «бабушкой» Мострой, то есть Венецианским кинофестивалем, — сущий младенец), он постепенно, шаг за шагом, набирает силу. Команда профессионалов — Олесь Дзиндра, художник по стеклу, директор Музея Идей (где фестиваль и проходил, собственно), патрон «Кинольва», да и вообще — «гений места», Катя Слипченко, автор концептуальных программ фестиваля, Ирина Магдыш, трудоголик и на все руки мастер — такого спаянного, работающего рука об руку коллектива я давно нигде не встречала.
…Вот что мне делать? Писать о городе Львове, откуда я только что вернулась, в восторженных тонах (словно неофит из Конотопа, впервые побывавший в Париже)? Или как? Многие ведь сочтут чуть ли не дурным тоном — мол, что уж так распинаться на общеизвестные темы? Тем не менее о Львове как о «гениальном месте» (если перефразировать известное выражение «гений места») хочется именно что восторженно: другой тон, снисходительный или, предположим, иронический, здесь как-то неуместен… Львиная доля
Нынешний «Кинолев» проходил под эгидой Сергея Параджанова, чей шедевр «Тени забытых предков» был снят на Украине и на украинском языке, став визитной карточкой студии имени Довженко. Визит Левона Григоряна, второго режиссера Параджанова, написавшего о нем две книги и в свое время спасшего материалы фильма «Цвет граната», которые пылились на складах «Арменфильма», стал знаковым событием для фестиваля.
Другим таким же событием стал приезд Агнешки Холланд — с фильмом «В темноте», повествующим о схоронившихся в подземном коллекторе евреях, прячущихся во время оккупации Львова в начале Второй Мировой. Кстати сказать, пани Холланд отказала многим более известным и крупным фестивалям ради визита во Львов: показать картину именно здесь, на месте тех трагических событий, казалось ей более важным. «В темноте» прошел при полном аншлаге: перед просмотром мы услышали запись голоса единственной оставшейся в живых участницы тех событий: в то время ей было пять лет, но она до сих пор помнит ужасающую вонь подземной канализации, вечную темноту, в которой провела целый год, голод и страх…
«В темноте» уже выдвинут на «Оскар» в номинации «Лучший иностранный фильм», и у пани Холланд большие шансы на победу, тем более что в фильме нет ни грана конъюнктуры — снимая в тяжелейших условиях, в реальном подвале, в настоящей темноте, Холланд добивалась подлинности во что бы то ни стало. Настолько, что сам Анджей Вайда, автор знаменитого «Канала» (где герои, участники Польского восстания, тоже весь фильм пробираются по канализационным люкам, пытаясь таким образом покинуть Варшаву), похвалил свою ученицу, заявив, что «В темноте» даже посильнее «Канала».
«Что, разумеется, неправда», — смущаясь, говорит польщенная Холланд…
Другим откровением — и для меня лично, и для многих участников фестиваля — стала программа грузинских короткометражек: в свое время «Грузия-фильм» была одной из немногих, кто сохранил национальную аутентичность, снимая изумительные, остроумные, изящные комедии, притчи, драмы. Студия Довженко не успела так расцвести: прямо на пике успеха, триумфа украинской «поэтической школы», украинское кино обвинили в «национализме» — сходное обвинение предъявили и грузинам. Однако «Грузия-фильм» спас Шеварднадзе, недаром стяжавший прозвище «Лис»: украинское кино, напротив, постепенно приходило в упадок…
Расцвет «поэтического кино», между тем, совпал и с арестом Параджанова, подписавшего письмо в защиту украинских интеллектуалов, подвергшихся гонениям кремлевских идеологов; если бы Параджанов не поехал бы тогда в Киев к сыну, а оставался бы в Тбилиси, где политический климат был тогда более мягким, ареста бы не случилось…
Вообще надо признать, что финальный расклад (кроме главного приза, разумеется) выглядит вполне взвешенным: приз актеру, сыгравшему в радикальном «Конвое» Мизгирева, приз за сценарий «Рассказам» Михаила Сегала, да и все остальные награды свидетельствуют о профессионализме жюри (тем абсурднее основное решение — как споткнувшийся акробат, два часа удивлявший своей виртуозностью). Сама церемония закрытия — лаконичная, даже, можно сказать, аскетичная, как это принято в Европе, шла себе и шла: пока, как уже говорилось, нас не огорошили персоной триумфатора, отчего многие прямо-таки сползли со своих кресел… Скверный анекдот
Так вот: по сравнению с украинской программой, гораздо боле слабой (за редкими исключениями) — грузинская все еще сохраняет культуру изображения, профессиональные умения и оригинальный язык, который стяжал такую славу грузинскому кино в начале шестидесятых. Впрочем, есть надежда и на возрождение украинского: Денис Иванов, директор Одесского фестиваля и Андрей Халпахчи, возглавляющий вот уже более двадцати лет Киевский фестиваль «Молодость» свидетельствуют, что правительство наконец озаботилось состоянием национального кинематографа и будет его финансировать..
Дай-то Бог… Победа украинки Марины Вроды, получившей приз за лучшую короткометражку в Канне, триумф Игоря Стрембицкого, несколько лет назад награжденного здесь же, на Лазурном берегу, главным призом, появление Олега Сенцова, нового имени молодой украинской режиссуры — тому порукой.
Этот контрапункт — показать встык украинские и грузинские короткометражки — интересно отозвался и на программе рок-музыки, представленной на «Кинольве». В последний день фестиваля на открытом воздухе, в саду Бернарден Гарден, где, собственно, и проходил весь фестиваль, выступала блистательная группа «Горгишели». Чье название в точности повторяет фамилию солистки, Тамары Горгишели — красавицы-грузинки, и чья манера исполнения есть пряная смесь арт-рока с украинским и грузинским фолком. Олег Сук, в музыкальном мире больше известный как Джон (или Олег «Джон» Сук, как подсказывает Википедия), виртуозный музыкант, патронирует эту группу и сам играет вместе с ними.
Учитывая тот факт, что и незримый патрон фестиваля, Сергей Параджанов, родился и жил в Тбилиси (его легендарный тбилисский дом считался чуть ли не Меккой для кинематографистов со всего света), начинаешь чувствовать внутренний сюжет фестиваля, его концепцию культуры «окраин». Тех самых, что — по закону притяжения — стягиваются к мифическому «центру» и в результате малоизвестный чудак, любитель блошиных рынков и обладатель невыносимого характера, рожденный так далеко от Садового кольца, что вам и не снилось, становится принадлежностью мировой культуры.
Почему-то здесь, во Львове, это ощущаешь сильнее всего.
Источник: chaskor.ru