Буквально за последние два года пермякам посчастливилось увидеть сразу три моноспектакля народного артиста России Александра Филиппенко: «Один день Ивана Денисовича» по Солженицыну, «Демарш энтузиастов» по произведениям Аксенова, Высоцкого, Окуджавы, Довлатова, Левитанского, Жванецкого и «Смех отцов» — по Зощенко, Платонову, Кольцову и Довлатову. Последний он представил в Перми недавно.
«Заражён политической бациллой!»
Буквально за последние два года пермякам посчастливилось увидеть сразу три моноспектакля народного артиста России Александра Филиппенко: «Один день Ивана Денисовича» по Солженицыну, «Демарш энтузиастов» по произведениям Аксенова, Высоцкого, Окуджавы, Довлатова, Левитанского, Жванецкого и «Смех отцов» — по Зощенко, Платонову, Кольцову и Довлатову. Последний он представил в Перми недавно.
«Заражён политической бациллой!»
— Александр Георгиевич, как отнесся еще живой тогда Солженицын к вашей интерпретации «Одного дня Ивана Денисовича»? Тем более, что несколько лет назад на фестивале NET в Москве украинец Андрей Жолдак показал свою версию повести…
— Жолдак, у которого персонажи носились по сцене в шапках с заячьими ушами, бились, как цирковые звери, о прутья тесных железных клеток, а тщедушного голого мужичка зашвыривали сотней сырых яиц, на следующее же утро получил от автора гневную депешу, в которой тот клеймил прохвоста-формалиста за кощунственное отношение к своему произведению. Скандал тогда с трудом замяли, эпатажный режиссер публично покаялся. Мне с такими каверзами при постановке «Одного дня Ивана Денисовича» столкнуться, к счастью, не пришлось. Александр Исаевич, услышав однажды по радио чтение своей прозы в моем исполнении, на премьеру прислал мне книгу с дарственной надписью. Пожелал попутного ветра в моих начинаниях… После вашей «Пилорамы», где я представлял спектакль, написал Солженицыну письмо о том, как восторженно принимали люди на этой пропитанной потом и кровью земле ГУЛАГа его повесть.
— Да, вы постоянный, преданный участник «Пилорамы»: именно в «Перми-36» два года назад вы представили еще один новый спектакль — «Демарш энтузиастов».
— Это — сентиментальное путешествие по прошедшей молодости, рассказ о моих горячих 60-х. Как сейчас выясняется, это вообще был закат Европы. Одна из теорий, которые я слышал, утверждает, что поколение 90-х только сейчас дало первый росток, и это другое растение, наше уходит корнями в эпоху Возрождения. Поколения мое и ваше — это как черешня и кокосовая пальма. Ничего общего! И весь вопрос — в скорости засыхания нашего дерева и возникновения уже не ростка, а хотя бы одного плода на другом…
— Вы так заражены политической активностью! Никогда не было желания заняться политикой профессионально?
— Никогда у меня не было желания идти в политику, хотя, конечно, я заражен этой бациллой. Это все из тех же 60-х. Я был на съемках в Чехословакии, мы далеко от Праги снимали замки, потом пауза какая-то была, и я говорю: «Отправьте меня в Прагу. Я должен быть там, у меня там много друзей». Я не знал ничего, а это было накануне революции 1989 года. Потом я приехал к друзьям в ноябре 1989-го и каждый день ходил на Вацлавку… И здесь, в Москве, на первую эту знаменитую демонстрацию я вышел из дома, прямо через толпу милиции меня пустили, кепочку надвинул пониже и пошел на Манеж…
Но я также видел картину Иштвана Сабо «Мефисто» — замечательный фильм и всем нам пример того, что не надо людям творческой профессии ходить в политику. Это совсем другой театр — жестокий и страшный.
Вот я прочитал книгу «Прощание» Рассадина — и как-то мне так стало спокойно. Хороший, умный человек, мне как-то он все рассказал про то, что мы все — люди прошлого века, и мы уже все в пантеоне, в историческом музее. Другое время, другая страна, все другое. И я успокоился.
Кто нужен человеку-театру
— Во время выступления вы переигрываете столько ролей, что вас справедливо называют «человеком-театром» …
— Это только полфразы. Калягин сказал так: «Человек-театр, которому не нужен режиссер». А Марк Розовский назвал моего Кощея Бессмертного ярким представителем темных сил. А недавно вот нашел такое: «Мастер противоречивых персонажей». Иногда бог знает что пишут. Как-то прочел в Интернете, будто я за минуту вынюхал литр темного пива.
— А что, слабо?
— Я не пью и не курю, по утрам ем овсянку. Одно время даже ходил к Порфирию Петровичу, был такой знаменитый человек, который круглый год расхаживал босиком. Я тоже стал обливаться холодной водой и 48 часов голодать. Если погода хорошая, выхожу на улицу и гуляю по ночной Москве. Замечательно. Все это мне нужно, чтобы выдержать бешеный темп моей работы. От утреннего звонка до вечера, от рассвета до заката как заводной апельсин. Хорошо еще, что есть время посоветоваться со своим «теневым кабинетом».
— И кто в него входит?
— Это коммерческая тайна. Но, прежде всего, это моя семья, взрослые дети. С сыном Павлом и дочерью Александрой я постоянно работаю, они у меня звукорежиссеры. Так вот, они мне и замечания делают, и критикуют. Я что-то изменяю, добавляю. Но окончательный выбор все-таки за мной. Насчет того, сниматься или не сниматься в «Брежневе» у Снежкина, звонил Вадику Абдрашитову, мы с ним друзья еще с физтеха. И он сказал: «Саша, соглашайся».
Искушение Азазелло
— Вы как-то сказали, что для полной коллекции злодеев вам не хватало Азазелло. Теперь вы и его сыграли у Бортко. Но мне кажется, вы несколько приуменьшаете свои способности: вам бы Воланда сыграть.
— Было предложение и Воланда сыграть в одной театральной постановке. Но в проектах подобного рода, как фильм «Мастер и Маргарита», очень важно желание режиссера. Вот Бортко захотел видеть Филиппенко в роли Азазелло и предложил эту роль мне. Кстати, на Патриарших прудах предложил. Я живу недалеко от «булгаковских мест» и часто вожу туда знакомых немосквичей. И вот в один теплый зимний вечер параллельно со мной также по бульвару ходила группа людей. Это Бортко выбирал точки для съемок. Заметил меня, подошел, представился (мы не были знакомы), сказал: «Вы уже Коровьева однажды сыграли (в невышедшей версии фильма Юрия Кары — прим. авт.), может, попробуетесь у меня на Азазелло?» Я, не раздумывая, согласился. Теперь хочу сделать программу по Булгакову, чтобы молодежь послушала, как слово звучит, как буквы умели складывать.
— У актеров уже есть такая легенда: со всеми, кто свяжется с «Мастером и Маргаритой», начинают происходить необъяснимые и мистические явления.
— Бортко все это выжигал каленым железом: категорически запрещал нам даже думать о мистике и пресекал все разговоры об этом. Вот Герман любил всякие штуки придумывать… А чудеса на «Мастере» были до съемок. Как раз тогда, когда я поехал в Питер на пробы. И там потерял паспорт. Но в канун старого Нового года раздался звонок из Питера. Это был Миша Боярский, который радостно спросил: «Молодой человек, вы паспорт не теряли?»
Кстати, в силу возраста я не рискнул самолично взгромоздиться на лошадь. Да и прочие члены свиты Воланда не стали рисковать и летали галопом… на табуретках. А инженеры-компьютерщики превратили табуретки в коней.
Да, еще был случай, когда я перепугал, наверное, половину «Ленфильма», гуляя по павильонам в образе Азазелло. Тотчас же в Интернете появилась нелепая новость, что у Филиппенко глаз испортился после съемок «Мастера и Маргариты». На самом деле это была чудесная французская линза! Я вообще забывал, что она у меня в глазу, так и ходил. А они написали, что я зрение теряю.
Рецепт счастья
— Последнее время почему-то пытаются прикрыть париком вашу гордость — лысину.
— Ну, в «Мастере и Маргарите» не парик, а так, легкая накладочка. Конечно, у меня вся сила в лысине. Она меня спасает и дает вневременное ощущение. У Юрия Коваля есть такая книжка: «Опасайтесь лысых и усатых». Говорят, что лысые и рыжие — самые умные люди!
— Вот мы сегодня с вами познакомились, и со второй секунды вы располагаете к себе абсолютно! Это какая-то игра, актерство?
— Нет, это обманчивое впечатление у вас, я иногда бываю очень… На «Бедной Насте» и на «Адъютантах любви» я иногда устраивал скандалы. Три стула стоят у меня, написано — «Александр Филиппенко». Почему три? Потому что на один сажусь я, на другой — кладу вещи, а на третий мне надо текст поставить. Я переписываю все тексты и раскладываю по кармашкам. И требую с молодежи: давайте лишний раз… поговорить, покурить, чай, кофе, сушки — пожалуйста, но дело надо делать.
— В программе «Сегодня он играет джаз, а завтра…» вы невольно даете зрителю совет: «Читайте Довлатова и слушайте джаз». Это ваш рецепт счастья?
— За рецептами обращайтесь к умным людям, которые книги пишут. Я лишь могу каждому пожелать, чтоб на работу, как на праздник, отправлялись и чтобы обратились внутрь себя. Работа, дом и семья — это для меня самое главное и святое!
Источник: rus.ruvr.ru