Д’Артаньяну — 60
— Помню, десять лет назад вы отмечали 50-летие в самом большом концертном зале Петербурга при большом стечении коллег и друзей: А нынче что же поскромничали, ограничившись спектаклем в небольшом театре?
Д’Артаньяну — 60
— Помню, десять лет назад вы отмечали 50-летие в самом большом концертном зале Петербурга при большом стечении коллег и друзей: А нынче что же поскромничали, ограничившись спектаклем в небольшом театре?
— В тот юбилей я потратил столько сил и нервов впустую, что зарекся устраивать помпезные торжества. Будь моя воля, вообще сбежал бы из Петербурга в какие-нибудь жаркие страны. Но друзья насели. Тогда мы и решили: пусть вместо юбилейного торжества будет премьера. Тем более театральной премьеры у меня уже лет 12–13 не было, с тех пор как появился спектакль «Интимная жизнь». В свое время он замышлялся как скромный экспериментальный проект для малой сцены, а вырос в антрепризу-долгожителя. Вместе с Ларисой Луппиан (женой Боярского. — «Труд»), Анной Алексахиной и Сергеем Мигицко мы сыграли уже больше 500 спектаклей, и залы по-прежнему полны, конца и края нет: Про новый спектакль говорить пока ничего не буду. Пьеса хорошо известна, в Москве ее играют Геннадий Хазанов с Инной Чуриковой, ну мы с Ларисой Луппиан и режиссером Олегом Леваковым (тем, который поставил «Интимную жизнь») сыграем по-своему.
— Правда, что к юбилею вы готовите еще и полное собрание своих песен?
— Ко мне приехали продюсеры и попросили: «Можно мы выпустим все ваши песни?» Пожалуйста, я не против, только я записи никогда не собирал, да и не считаю, что те песни, которые умерли, нужно воскрешать. Мне всегда казалось: пусть остается то, что оказалось востребовано. А они хотят больше 600 песен выпустить — бог знает, откуда берут: из спектаклей, еще откуда-то. Несколько раз, найдя запись, спрашивали меня: «А кто авторы этой песни?» Какой песни — я даже не помню названия, не помню, пел я ее или нет:
Это огромное удовольствие — песни Геннадия Гладкова, Виктора Резникова, Максима Дунаевского. Они уже сами по себе хороши. А мне было важно не испортить их, не переборщить. Когда другие приносили то, что невозможно слушать, тут у меня был простор для фантазии: я менял мелодию, слова, ритмический рисунок, тональность: Но я уже давно не записывал новых альбомов. Не так давно записал песню московского автора Любаши. Еще Людмила Резникова, вдова Вити, нашла в его архивах мелодию «Пустое», и ее я тоже записал.
— Вы можете гордиться: воспитали дочку, которая в свои 24 уже дважды признана в России актрисой года.
— Я в ее годы и не мечтал о подобном! Играл роли из серии кушать подано. Но столь ранний и быстрый взлет тоже небезопасен. Она серьезная, труженица, у нее хорошие учителя, но вокруг столько предложений, соблазнов: Я Лизе говорю: лучше меньше, да лучше. Актерская судьба изменчива: бывает неблагосклонна даже к тем, кто, казалось бы, все познал в профессии. Примером тому стал фильм «Возвращение мушкетеров».
Казалось бы, все мы, мушкетеры, собрались вместе, а с нами Алиса Фрейндлих, Дима Харатьян — кого только нет. И молодые актеры такие славные: А результат разочаровал. Но там была такая предыстория, что никто особо не рвался сниматься в продолжении — ни я, ни ребята. Мы несколько раз специально собирались, сценарий переделывался. Согласились со скрипом, и мы были исполнителями воли режиссера. Не знаю, насколько это был крик его души, но он поперхнулся очень сильно. Единственное, что нас всех грело, — что мы соберемся на съемочной площадке вместе. Возможно, в последний раз. Так и получилось. Фильм стал последним для нашего любимого друга Игоря Старыгина.
— Михаил Сергеевич, вы блистательный рассказчик, знаете массу анекдотов, актерских историй, баек: Побалуйте чем-нибудь из своего золотого фонда!
— Ну вот одна история. В момент съемок «Мушкетеров» мы жили в какой-то гостинице и вечером за бутылочкой в дружеской компании рассказывали анекдоты. Я, изображая Брежнева, «присваивал» своим друзьям-мушкетерам какие-то высокие звания советской эпохи. Конечно, с матом-перематом, знаменитыми причмокиваниями и поцелуями генсека. Все очень смеялись! А наутро вызвали режиссера, гражданина Хилькевича, в органы: «Что там за ужасы ваши актеры вытворяют?» Оказывается, гостиница — обкомовская, напичкана подслушивающими устройствами. Мы рассказ Хила всерьез не восприняли, но потом и до нас добрались кагэбэшники. Мы, честно говоря, не испугались: ну повяжут и повяжут. Мы были ну очень безответственными ребятами, да и времена были уже не такие страшные…
Спустились в ресторан гостиницы, нас пригласили в особый зал. А там сидели приятные мужчины, спросили с улыбкой: «Ну, покажите нам, Михал Сергеич, чем вы занимаетесь?» — «Давайте я вам лучше покажу то, что каждый вечер нам всем показывают по телевизору!» — ответил я, изобразив генсека. Все очень смеялись, ребята-комитетчики — громче всех. Отпустили с миром!
— Михаил Сергеевич, а как ваше драгоценное здоровье, самочувствие? Вы вот продолжаете курить…
— Что делать — я люблю курить. Понимаю, что это вредит здоровью, и читаю надписи на пачках сигарет. Но за этот год столько людей ушло, которые не курили, что ясно: сигареты не самое большое зло, которое вредит людям, уносит их жизни. Курил ты в поезде или на дискотеке — как выясняется, это не имеет никакого значения.
— А с алкоголем совсем покончено? Вы ведь в свое время били рекорды по этой части. Сами рассказывали мне, что дошли до 14 (!) бутылок коньяка в сутки…
— Сейчас, когда у меня каждый день полно работы, даже мысли не возникает по этому поводу. Но когда выпадет возможность — отдых, дача, Старый Новый год, — выпью с удовольствием.
— А в Новый год неужели не пригубите?
— Боюсь, некогда будет. Вечером мы с Ларисой по традиции играем спектакль «Интимная жизнь» в двухтысячном зале Дворца имени Горького. Потом спешим домой, на Мойку, где тоже по давней традиции собираются все Боярские: Лиза, сын Сергей (он успешный бизнесмен и продюсер. — «Труд») с женой и дочерьми, двоюродная сестра Катя (театровед, автор книги «Театральная династия Боярских». — «Труд»). Бокал шампанского в семейном кругу, а дальше на работу — в новогоднюю ночь артисты трудятся, как сталевары.
Выбор
Три лучших фильма Михаила Боярского
«Старший сын» (1975)
Роль циничного искателя приключений Семена в фильме Виталия Мельникова по пьесе Александра Вампилова принесла актеру известность.
«Собака на сене» (1977)
Сыграв Теодоро в культовой ленте Яна Фрида с музыкой Геннадия Гладкова, Боярский приобрел звездный статус.
«Д’Артаньян и три мушкетера» (1979)
Именем героя этой ленты Георгия Юнгвальд-Хилькевича стали называть и самого Боярского. Он сыграл во всех сиквелах фильма.
Источник: trud.ru