Александр Башлачев. Юбилей великого поэта

Александр Башлачев. Юбилей великого поэта
«И Янка, и Александр Башлачев – это наши поэтические самородки, появившиеся в породе отечественного рока. Смерть лишь подводит черту под их достижениями жизни. И отмечать надо бы не день их ухода, а день появления, не день их смерти, а рождения», — сказал как-то раз великий рок-эстет Сева Новгородцев. 27 мая СашБашу могло исполниться 50 лет.

«И Янка, и Александр Башлачев – это наши поэтические самородки, появившиеся в породе отечественного рока. Смерть лишь подводит черту под их достижениями жизни. И отмечать надо бы не день их ухода, а день появления, не день их смерти, а рождения», — сказал как-то раз великий рок-эстет Сева Новгородцев. 27 мая СашБашу могло исполниться 50 лет.

Александр Башлачев. Юбилей великого поэта

Однажды, когда СашБаш учился на третьем курсе журфака Свердловского университета, он договорился с одной знакомой сочинять роман в письмах — просто так, о чем попало. Девочкины письма не сохранились, а Сашины… «Маленькая язычница, мне казалось, что ты приедешь в карете, а ты трогала холодные ступени босыми ногами, и духи твои — роса? Я услышал тебя, хотя мой мир и враждебен тебе. Мой мир? Он скучен и сер, и крахмальный воротничок больно врезается в шею. Но участь графа, согласись, не самая худшая в этом мире, и поэтому я граф». Но про его «графство» никто не догадывался. Да и трудно было заподозрить в этом угрюмом небольшого росточка и плохонько одетом мужичке графа.

Даже о том, что он — поэт еще никому тогда не было неизвестно, слишком скрытен был он как автор. Пока Башлачев учился на Урале, он подружился с местными вольнодумцами, впоследствии образовавшими свою рок-группу «Наутилус Помпилиус». Осмелев, Саша предложил несколько текстов новым приятелям в магнитоальбом «Али-баба и сорок разбойников» (1982). Но уже тогда было ясно, что для них наилучший вариант это стихи Ильи Кормильцева, а башлачевские тексты и тогда были слишком «его», чересчур личными.

А ведь, судя по его дневникам, Саша писал стихи всю жизнь: «Когда мне было 3 года, я написал первое стихотворение. Вот я с тех пор продолжал писать. Есть вещи, которые можно не писать, а есть вещи, которые нельзя не писать». А ведь он писал. Писал стихи, которые потом клал на музыку. Да такие стихи, что и сам не мог спокойно их петь, но и услышавшим его хоть раз, они не давали покоя:

«Но с каждым днем времена меняются. Купола растеряли золото. Звонари по миру слоняются. Колокола сбиты и расколоты.

Что ж теперь ходим круг да около На своем поле как подпольщики? Если нам не отлили колокол, Значит, здесь время колокольчиков».

И не было ничего удивительного, что при рвущемся на просторы свободолбии, он не прижился в родном Череповце – слишком маленьким был этот город для широкой души СашБаша. И, как всегда, помог случай: в сентябре 1984 он встретился с опальным Артемием Троицким. Тот буквально вцепился в юное дарование, и всего лишь месяц спустя Башлачев отправится по стране, знакомить людей со своими песнями:

«Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.

Но если хочешь — стихами грехи замолю,

Но объясни — я люблю оттого, что болит,

Или это болит оттого, что люблю?»

Его жизнь была коротка, но мир был полон событий. В марте 1985 состоялось его первое публичное выступление в Ленинграде с Юрием Шевчуком. А на следующий год СашБаш переехал в Ленинград и вступил в местный рок-клуб. «Верю ли я в рок? Да я верю в рок, маленькая язычница, как склонен верить во все мистическое. это объяснить несложно — одним из самых величайших мучений (не единственным, впрочем), что я вынужден выносить в этом мире — есть постоянная, хроническая ностальгия по чуду, отсутствие чудес, и бога… и дьявола…».

Вера в рок помогала оставаться самим собой. Башлачев участвовал в устном выпуске журнала «Рокси», поработал в знаменитой котельной «Камчатка» и выступил на 5-м Ленинградском рок-фестивале в июне 1987года. Но главным для него оставались стихи и возможность выступать. «Надо сказать, что, как правило, музыкантов все-таки приходилось просить что-нибудь попеть. Кокетство – неотъемлемая вещь даже для самодеятельного артиста. А Сашу даже особо никто не просил, просто кто-то говорил: “Сашка, попоешь?” Он тут же брал гитару и начинал петь», — вспоминала известный журналист, обозреватель радио «Свобода» Марина Тимашева.

Тем же летом Башлечев должен был снимался в фильме Алексея Учителя «Игра с неизвестным», но неожиданно отказался от работы с режиссером. Практически одновременно не удалась попытка профессионально записать Башлачева для пластинки на ленинградском отделении «Мелодии». В последний год своей жизни он явно испытывал внутренний кризис: «Есть и другой мир, маленькая язычница. У меня в одной из задних комнат есть большой, громоздкий шкаф, и я иногда, без сожаления расставшись с сюртуком, цилиндром и штиблетами, сняв со стены гобелен и завернувшись в него, ухожу через скрипучие двери гулкой фанерной пустоты — выхожу в исчезнувший город, на ощупь прокладываю себе дорогу, стараясь не натыкаться на невидимые фонари и деревья, и наконец выхожу к горизонту…»

В начале 1988 года в настроении Башлачева, казалось, наступил просвет: он дал несколько квартирников в Москве и запланировал свои новые выступления. Мне удалось побывать на одном из них. Минувшие годы не стерли в памяти ощущение того, что в комнату стремительно ворвался ураган, что в углу взял гитару гигант, что начал петь гений. Его выступление было на том разрыве аорты, когда слушать практически невозможно, когда состояние артиста перетекает в тебя, выводит из телесной оболочки сознание, вынуждает истекать кровью. Что переживал сам СашБаш в такие мгновения – непостижимо:

«Я приглашаю вас к барьеру —

Моих испытанных врагов —

За убеждения и веру

Плеваться с десяти шагов.

Сегодня всем раздали крести —

И умному и дураку.

Погиб поэт — невольник чести,

Сварился в собственном соку».

Потом осталось совсем немного. Несколько дней, недель… И его не стало: 17 февраля, по возвращении в Питер, Александр Башлачев покончил с собой, выбросившись из окна: «И все-таки это одинокий мир. Я не встречал в нем людей. Правда, я все-таки догадываюсь, что это не только мой мир. Изредка я встречал там, на песке, человеческие следы, иногда находил исписанные разной рукой обрывки бумаги, исповеди без начала, без конца, часто рифмованные… Кто эти люди? И когда они приходили сюда? вернутся ли они, и где они сейчас?»

За короткий промежуток времени Башлачев создал около ста песен, но и такое количество позволяет с полным основанием причислять СашБаша к плеяде лучших поэтов России XX века. А нам остается лишь праздновать его День рождения и вспоминать великого поэта:

«Поэты живут. И должны оставаться живыми.

Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.

Поэты в миру оставляют великое имя,

затем, что у всех на уме — у них на языке.

Но им все трудней быть иконой в размере оклада.

Там, где, судя по паспортам — все по местам.

Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,

По чистым листам, где до времени — все по устам».

Источник: vesti.ru

Добавить комментарий