Герман Дмитриев, талантливый скрипач, который нашел себя в рок-музыке, поделился с проектом «Окно в Россию» своими детскими музыкальными историями, восприятиями острова Бали, на котором сейчас пребывает, и впечатлениями от занятий экстремальными видами спорта.
Profile: Герман Дмитриев, скрипач, на Бали с 2011 года
— Герман, расскажите, с чего началось Ваше увлечение музыкой?
Герман Дмитриев, талантливый скрипач, который нашел себя в рок-музыке, поделился с проектом «Окно в Россию» своими детскими музыкальными историями, восприятиями острова Бали, на котором сейчас пребывает, и впечатлениями от занятий экстремальными видами спорта.
Profile: Герман Дмитриев, скрипач, на Бали с 2011 года
— Герман, расскажите, с чего началось Ваше увлечение музыкой?
— Я увлекся музыкой с раннего детства, буквально с двух-трех лет. Правда, увлечение это было такое невербальное и заключалось в том, что родители ставили мне классическую музыку, и я слушал Чайковского, Брамса… А когда мне исполнилось шесть лет, мама — музыкант-пианист, закончившая Новосибирскую консерваторию — привела меня в Красноярске к своей знакомой в музыкальную школу, и та сказала: «Посмотри, что такое скрипочка. Приходи на пару уроков, посмотришь, как это все проходит». Я помню, что мои первые уроки заключались в том, что я просто сидел, слушал, смотрел. А потом как-то поближе познакомился с учителем, и первые уроки скрипки потихоньку начались. Ну а дальше все пошло по накатанной, я просто ходил в музыкальную школу, что-то играл на скрипке, выступал. Подводя итог, как все начиналось, можно сказать, что это был, прежде всего, выбор родителей.
— А когда Вы поняли, что скрипка — это Ваша жизнь? Ведь не каждый, кто учится в музыкальной школе, становится музыкантом?
— Этот выбор тоже пришел не совсем осознанно. Ведь, чтобы стать музыкантом надо пройти тернистый и долгий путь… Когда я был еще совсем юным и учился в музыкальной школе, то довольно часто выступал с оркестрами — камерными, симфоническими. Мне было 9 лет, когда я впервые выступил с симфоническим оркестром. Я вспоминаю те свои ощущения, когда стою, слева от меня дирижер, а позади, боюсь соврать, человек пятьдесят-шестьдесят оркестрантов, взрослых тетенек и дяденек. Сначала были репетиции, а потом концерт и, конечно, для меня это был большой стресс… А выбор музыки как моего жизненного пути произошел, наверное, когда мне было около 15 -ти, и я размышлял о том, куда мне в жизни дальше идти. Тогда я уже сам принимал решение, потому что родители считали, что я сам должен определиться, чего хочу, и взвесить все «за» и «против». И я пошел в музыкальный колледж, после него в консерваторию. Вот такой долгий путь был впереди. И на этом пути музыканта я все-таки остановился.
— Герман, Вы получил классическое музыкальное образование. А то, что Вы делаете со своей скрипкой сейчас — это ведь совсем другая музыка! Как Вы из академического скрипача превратились в рок-музыканта?
— Тут такой интересный жизненный синтез случился. Я буквально с самого раннего возраста, лет с шести-семи «подглядел», что такое рок-музыка, и просто заразился этим вирусом. Увлечение рок-музыкой не покидает меня и по сей день. Я открыл для себя этот мир, этот музыкальный язык. Когда я уже становился зрелым музыкантом, то все время испытывал какой-то кризис, ведь я болел одной музыкой, а выступал, играл совсем другую — классическую музыку. Это совершенно две разные сцены, два разных музыкальных пласта. В 15 лет я «заболел» гитарой — какой рок-музыкант не умеет играть на гитаре?! Пошел в музыкальную школу, и за год прошел четыре класса и довольно сильно продвинулся, потому что очень этого хотел. После я уже гитарой занимался сам. Параллельно, естественно, со скрипкой.
— Где-нибудь играли, я имею в виду, в каких-нибудь группах?
— Это был уже следующий этап. Я нашел все-таки применение скрипке. Был такой период в жизни, когда я просто не представлял, как могу свой инструмент синтезировать со своей любимой рок-музыкой, как я вообще могу исполнять то, что люблю на том инструменте, который я тоже люблю. Для меня это были какие-то две несовместимые вещи. Как-то так получилось, что начал знакомиться с музыкантами, и кто-то пригласил на запись альбома, кому-то нужна была партия соло скрипичного, кому-то аранжировка, кому-то подыграть. И я начал вливаться в такой, немножко другой для себя мир музыки вместе со своим инструментом, открывать для себя новые грани, совсем другие возможности. После этого и настал период, когда я начал заниматься сольной карьерой. Я очень много играл: легкий джаз, музыку из кинофильмов. Классика довольно сложна для понимания некоторыми людьми, поэтому вставала необходимость играть что-нибудь популярное и довольно узнаваемое для публики, которая как бы к миру академической музыки не имеет близкого отношения. И постепенно я стал понимать, что скрипка — это полноценный сольный инструмент с безграничными возможностями, и нет никаких рамок, которые могут его ограничить.
— И вот с таким багажом Вы попадаете на Бали. Как этот индонезийский остров появился в Вашей жизни?
— Этот вопрос до сих пор меня самого удивляет. В первый раз на Бали я приехал просто отдохнуть, посерфить, покататься на волнах, каких-то новых впечатлений набраться, — это были просто каникулы. И я захватил с собой скрипку, хотя особо не преследовал цели где-то там выступать, не искал никаких площадок, возможностей. Я просто отдыхал, общался с ребятами, с кем познакомился. И в один из вечеров предложил своим новым друзьям сделать party — закрытую вечеринку для своих. Я выступил, дал такой неформальный, типа квартирника, концерт с поеданием чего-то вкусного между делом. После этого меня пригласили повторить то же самое, но только в отеле, который немножко покрупнее. А этот отель сделал анонс в Facebook`е о том, что русский скрипач будет давать концерт. На это выступление приехал Вадим Грановский (один из героев проекта «Окно в Россию» — прим. редактора), который сейчас стал не только моим другом, но и моим менеджером. Он сильно впечатлился моей музыкой, тем, что я делаю, и мы начали плотно общаться. Он сам на то время, буквально, недавно переехал на Бали. И мы как-то подумали, а почему бы не попробовать здесь выступать? Но стоило идее появиться, как она, как вирус, попала в голову, и я увидел какую-то лазейку, даже возможность что-то в жизни поменять, причем, кардинально, экстремально и очень необычно.
— Интересно, как же развивались события дальше?
— До какого-то периода меня эта мысль пугала. Но после встречи с Вадимом, после того, как он показал остров таким, какой он есть, и, самое интересное, организовал мне еще одно выступление уже незадолго до моего отъезда в городе Убуд, в котором я сейчас живу, все поменялось. Был литературный вечер, на котором австралийские и британские писатели презентовали свои книги, а я сделал свое небольшое выступление, после чего мы загорелись попробовать переехать на Бали, попробовать себя здесь, в новом месте, в новом мире, выйти из комфортной зоны. И мы приняли это решение, и дошли до конца — купили билеты, поставили точку в прошлом и переехали на этот тропический остров.
— Как интересно в жизни все может сложиться! А сейчас не жалеете о том, что приняли такое решение?
— Безусловно не жалею, потому что не могу знать, как было бы иначе, могу лишь предполагать. Это для нас новый опыт, новый мир, поэтому пока не жалеем, несмотря на сложности.
— Герман, хотела у Вас спросить: этот новый мир, новые сложности… Расскажите, с чем Вы столкнулись на первых этапах своей новой жизни на Бали?
— Собственно, с этими проблемами мы так и живем здесь. Прежде всего, другой менталитет тех людей, которые окружают нас. И хотя российский менталитет отличается от местного, здесь я себя почувствовал с первых дней комфортно. Это если говорить о положительных сторонах переезда. Конечно, есть сложности с бюрократическими, визовыми делами, есть вещи, которым приходится уделять много энергии и времени, чтобы их уладить. Но мы же иностранцы на чужой земле!
— Герман, Вы приехали из Сибири в совершенно другую страну. Что для Вас здесь было интересно, что Вы для себя открыли?
— Прежде всего, я всегда любил низкую архитектуру. Здесь отсутствуют высокие здания, и ты чувствуешь себя полноценным человеком в отличие от больших мегаполисов, где теряешься среди толпы, среди больших зданий, шума машин… Я здесь почувствовал близость с природой, с окружающими меня паучками, жучками, гекконами, всяческими ящерицами, даже змеями… Проникаешься любовью просто ко всем! В нашем доме муравьи — постоянные гости. А гекконы, которые крякают по ночам, или лягушки, которые прыгают у тебя под ногами, — это все становится частью твоей жизни.
— И Вы не обращаете на это внимания!?
— Да нет, постоянно обращаю, а поначалу очень сильно был впечатлен и вдохновлен. И под воздействием природы, обилием зелени у меня очень много музыкальных идей появлялось. Особенно вначале, когда я не мог спать от того, что каждую ночь десятки тысяч кузнечиков, каких-то насекомых составляли невообразимый хор, который начинал ночную жизнь. Ты ее не видишь, ты ее можешь только услышать, и это было какое-то безумие: все чего-то чирикают, крякают, квакают… Если в это начинать вслушиваться, просто начинаешь сходить с ума. Но здесь это — настоящая симфония природы. И был сильный контраст для меня приехать из большого мегаполисав довольно тихую зону, где я не слышу ни людей, ни машин, ни мотобайков, меня окружают только банановые деревья…
— Герман, Ваша новая жизнь, новые впечатления, безусловно, должны были вызвать у вас творческий подъем. Вы как-то отразили все, что видели и слышали в своих новых композициях, которые появились у Вас там?
— Безусловно. Я могу отметить, что здесь, на Бали, у меня больше времени. И все мое время я могу посвящать своему любимому делу. У меня раньше просто не было каких-то вариантов на что-то распыляться, и я рад тому, что у меня появилась возможность концентрироваться на том, что я делаю. В России я не совсем был фрилансером: у меня была работа в оркестре, ежедневные репетиции, гастроли, поездки… Это тоже все здорово, но в любом случае, какие-то вещи отвлекали от занятия своим любимым делом, тем, чем я хотел заниматься. Здесь же я могу себя полностью посвятить музыке, и здесь я не зависим ни от чего, поэтому в этом я опять увидел свои плюсы.
— Скажите, а насколько активна сейчас Ваша концертная деятельность?
— Наверное, как волны в океане — у меня довольно много выступлений, но бывают и затишья, а все зависит от совершенно непонятных факторов. Но, в целом, я не могу сказать, что даю 300 концертов в год. Выступаю пока что не так часто, но довольно метко. К тому же сейчас я сконцентрировался на записи альбома, на работе над ним. Планирую, что в этом месяце мы будем снимать музыкальное видео на мою последнюю композицию, которая называется «Equilibrium», что означает равновесие, баланс. У нас есть идея снять социальное видео о том, что Бали не только остров богов, но и остров демонов, показать обе стороны жизни на Бали, а не только ту, что показывают обычно туристам.
— Герман, скажите, а кто сейчас Ваши слушатели? Бывают ли у Вас совместные концерты с местными с музыкантами?
— Буквально с первых дней пребывания на Бали, благодаря Вадиму, я познакомился со многими местными музыкантами и не только местными. Ведь Бали — очень популярное место для творческих креативных людей, сюда приезжают музыканты со всех уголков мира. Мне удалось выступать с австралийскими звездами, с индонезийскими звездами — очень хорошими музыкантами, и у нас установились замечательные отношения, были совершено безумные сейшены, где мы просто разрывали толпу на части нашей музыкой — здорово! Я очень рад тому, что в Индонезии и на Бали, в частности, есть много хороших музыкантов, очень интересных и талантливых.
— А наши соотечественники-музыканты, их можно найти на Бали?
— Честно говоря, очень мало. Музыканты есть, но так, чтобы кто-то занимался именно каким-то музыкальным проектом, чтобы кто-то делал какой-то продукт, — нет… Иногда где-то выступают, но в основном, кого я знаю из русских, — это ди-джеи.
— Герман, меня все время мучает вот какой вопрос. Вы уехали из России, где Вы играли в оркестре, у Вас была какая-то сольная деятельность. А сейчас — маленький индонезийский остров, где Вы живете… Вы себя не обокрали как музыкант?
— Честно говоря, в России у меня был более плотный график выступлений, даже сольных, были туры — Москва, Петербург и другие крупные города России. И не только с оркестром, я также сольно выступать ездил. Поэтому, конечно, могу сказать, что здесь жизнь в этом смысле замерла. Ритм совершено другой, он выключается во всем — начиная от концертной деятельности, до образа жизни. И ритм жизни совершенно поменялся, как и отношение ко времени, к его текучести, к планированию каких-то дел. Мы здесь уже перестроились, поменяли свои взгляды. Но я думаю, что должно все вернуться на круги, просто необходимо какое-то время. И, плюс, мне хотелось бы выступать не только внутри острова Бали — я иногда выезжаю выступать в Джакарту, столицу Индонезии, соседний остров Ява, у меня были выступления в Сингапуре. Но Азия вся рядом, да и не только Азия, хочу выступить и там. Сейчас пишу альбом, а дальше посмотрим.
— Герман, вспоминаете ли за этой сменой ритма, за Вашей работой над альбомом и концертами Россию?
— Безусловно, я по России соскучился, и, прежде всего, по родным и близким мне людям, которых я уже довольно давно не видел, и единственная возможность их увидеть — через Интернет. Если я вспоминаю о России, то знаю, что там сейчас зима, а мне так хочется выйти на балкон и глотнуть морозного воздуха, буквально пару глотков, честно скажу, а потом — обратно в тепло. Конечно, я соскучился по сноуборду, я плотно катался в России, занимался этим видом спорта. Это было для меня большим удовольствием.
— Вы не только этим занимались в России, но еще и роуп-джампингом и парапланеризмом… И это музыкант, скрипач!
— Да, параглайдинг, параплан, парапланеризм, его по-разному называют. Я свой параплан сюда привез с собой, периодически здесь летаю. Это такой релакс, такая возможность отдохнуть от чего-то, и своего рода медитация в небе! А в России я очень плотно 5 лет занимался роуп-джампингом (rope-ju mping) — это прыжки с неподвижных объектов при помощи альпинистского снаряжения. Боюсь соврать, но напрыгал я, наверное, тысячу прыжков точно. Честно говоря, для меня это, прежде всего, был источник эндорфинов, «гормонов удовольствия», наверное. Многие виды спорта, но особенно экстремальный спорт дает максимальное количество эндорфинов в кровь, и жизнь кажется гораздо ярче, и она на вкус другой совсем становится. А без этого я тоже не могу жить. Но здесь, к сожалению, прыгать неоткуда, и мне приходится брать эндорфины со сцены. Затяжной прыжок просто.
— Скажите, а Ваша композиция «Между небом и землей» посвящена этим Вашим полетам?
— Вы знаете, композиция, написана не мной, мной она была аранжирована. А идея принадлежит одному моему товарищу, и название это придумал он. Но я не могу сказать, что этот трек посвящен прыжкам. В принципе, экстремальному спорту я почти ничего не посвящал. Это какой-то мой собственный мир, который я не стал выносить наружу, потому что для меня, допустим, экстремальный спорт — это что-то из ряда агрессии, наверное. И если я когда-нибудь напишу что-то очень сильно сверхэмоциональное и агрессивное, то, в принципе, можно будет как-то отнести это к экстремальным видам спорта.
В рамках проекта «Окно в Россию» на сайте «Голоса России» публикуются интервью и истории из жизни за пределами Родины бывших и нынешних граждан СССР и РФ, а также иностранцев, проживавших в России и изучающих русский язык.
Уехавшие за рубеж россияне часто подробно описывают свои будни в блогах и на страничках соцсетей. Здесь можно узнать то, что не прочтешь ни в каких официальных СМИ, ведь то, что очевидно, что называется, «из окна», с места событий, редко совпадает с картинкой, представленной в «больших» масс-медиа.
«Голос России» решил узнать у своих многочисленных «френдов» в соцсетях, живущих в самых разных уголках мира, об отношении к русскоязычной диаспоре, феномене русских за границей, о «русской ностальгии», и о многом-многом другом.
Если вам тоже есть чем поделиться с нами, рассказать, каково это — быть «нашим человеком» за рубежом, пишите нам по адресу home@ruvr.ru или на наш аккаунт в Facebook.
Беседовала Надежда Ширинская
Источник: rus.ruvr.ru