Ее контакты мне прислала моя хорошая знакомая из Финляндии, одна из недавних героинь проекта «Окно в Россию» поэтесса Елена Лапина-Балк. Кроме телефона, была только одна строчка: «Она готова тебе рассказать о своей жизни и вере в счастье!» Ну что же, о счастье, так о счастье, решила я. Мы уже завершали нашу беседу по телефону, когда я вдруг услышала: «Очень бы хотелось в ближайшее время выпустить сборник своих стихов».
— Так вот Вы еще чем занимаетесь?
Ее контакты мне прислала моя хорошая знакомая из Финляндии, одна из недавних героинь проекта «Окно в Россию» поэтесса Елена Лапина-Балк. Кроме телефона, была только одна строчка: «Она готова тебе рассказать о своей жизни и вере в счастье!» Ну что же, о счастье, так о счастье, решила я. Мы уже завершали нашу беседу по телефону, когда я вдруг услышала: «Очень бы хотелось в ближайшее время выпустить сборник своих стихов».
— Так вот Вы еще чем занимаетесь?
— Да, это мое ночное хобби, потому что днем не получается. Я не пишу специально, приходят строкиднем, я бывает, записываю, по нескольку листов, понапишешь разного, что-то, что в голове просто сидит ине дает думать о чем-то другом. И потом ночью, что-то рождается…
Profile: Анна Тукина, в Финляндии с 2008 года.
На следующий день я отыскала ее стихи в Интернете, и так и просидела целый день, читая их, не в силах оторваться. А к вечеру написала письмо: «Без стихов твое интервью — пустышка. Напиши все сама заново». И сопроводила письмо своими вопросами. К утру она уже все прислала. Анна Тукина — а именно так зовут героиню нашей очередной истории — родилась и выросла в маленькой карельской деревушке и переехала оттуда в небольшой финский городок Ряяккюля…
— Я 6 июня родилась. И моя мама-библиотекарь, если я что-то сверхъестественное делала, говорила с какой-то особой гордостью: «Не зря в один день с Пушкиным родилась». А я лет с 12 заболела Асадовым, читала Ахматову, Цветаеву — чувствуя, что там невероятная глубина, но не понимая ее сути. А еще мама любила слушать пластинки Высоцкого, Розенбаума, афганские песни. И я эти песни наизусть знала. И знаю. До сих пор обожаю Высоцкого и «не люблю, когда стреляют в спину…»
Я еще в детстве писала смешные четверостишия, высокопарные стихи о Боге и о Родине. Многим нравилось. Бабулечка просто восхищалась мной и плакала. А я не придавала этому дару большого значения. Писала — жгла. Снова писала. Не ценила ни капли. И мой дар ушел. Видимо, до тех пор, пока я не пойму, что не смогу без него выжить.
Вдохновение? Слышала о таком, но лично мы не знакомы. Если верить словарю, то «вдохновение — это состояние наивысшего подъёма…» От самой сумасшедшей любви я никогда не писала стихов. От невозможной любви к детям — тоже нет. А что может быть вдохновеннее? Мои стихи нашли меня не в состоянии наивысшего подъема, а наоборот…
Это был 2002 год. Я — молодая любящая и любимая жена, мама чудесного голубоглазого мальчугана и ожидающая появления на свет доченьки, просто летала. Это такое состояние, когда у тебя крылья и как-будто на глазах пар 20 розовых очков. Тебе 19, ты живешь в холодной съемной поселковой квартирке с удобствами на улице, стираешь руками, носишь воду, дрова, топишь печи, существуешь на малюсенькую зарплату, НО ты любишь, любима. И счастлива. И если в таком состоянии тебя сбивают… то это… смертельно.
Дочь умерла на вторые сутки после родов. У меня на глазах… Кто переживал смерть ребенка — поймет… Описать это невозможно… И понять, не пережив. Те, кто не понимает — счастливые люди. И дай Бог им никогда не знать такого горя.
Забери всех ангелов хранителей,
Сколько тех невидимых смертей? …
Только береги моих родителей…
Только береги моих детей…
А я еще двое суток лежала в одной палате с другой мамочкой и ее новорожденным сыном… Только на третий день пришла медсестра и попросила хоть что-то поесть и успокоиться. Мол, «молодая, еще нарожаешь»… И эту фразу я слышала еще не раз в течение 9-ти месяцев после похорон, когда, как на могилу к дочери, регулярно приезжала в эту больницу. Зачем бы вы думали? Я просто хотела узнать — от чего умер мой ребенок. Но врачи то уходили в отпуск, то делали вид, что меня не помнят, потом вспоминали и говорили, что пора бы мне угомониться. Они все время что-то теряли, подделывали, лгали… А ты только что похоронил ребенка. И тебе все еще 19. И режет глаза от истинного лица мира…
Это состояние на грани между «психушкой и вратами ада». И все, что держит тебя от шага в пропасть — ниточка понимания, что ты нужна сыну и ты знаешь Бога. А потому — выход один — жить. Уже в то время в голове роились строки, но они были настолько ужасны, что их страшно было даже составлять в текст. А еще вдруг стали крутиться строки Цветаевой, которые я когда-то лишь однажды прочла, а тут наизусть… И с полным теперь уже осознанием.
Две руки — ласкать — разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки — и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
Светлая — на шейке тоненькой —
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем непонято,
Что дитя мое в земле.
Потом было возвращение к жизни. Переезд в другой город. Рождение младшего сына. Переезд в другую страну. Дневные радости и ночные слезы. В этот период я изредка, от невозможности держать в себе, писала что-то и выкладывала на свою страничку в интернете. Конечно о смерти. О боли. И о том, что все будет хорошо.
Взгляни в окно — как в сказке снег пошел,
И улыбайся, вытирая слезы –
Пройдет печаль, закончатся морозы.
Всё непременно будет хорошо!
Пусть в этот час — не верится в добро,
Мороз холодным ветром душу студит,
Как мир и как предание старо
Моё: всё хорошо! и точно будет!
Я стеснялась этих стихотворений. Люди, которые знали меня лично, никогда бы и не подумали, что у меня что-то смертельно болит. Писала под псевдонимом Энн Волчица. Точнее записывала… Знаете, держала в себе до момента, когда уже от заученных, но не написанных собственных строк — не можешь уснуть. Когда чувствуешь, как боль тебя съедает изнутри. Расползается по тебе.
Время не лечит /не лечит!/ кровавые раны…
Будут болеть и стонать по ночам все равно,
Будут тебя возвращать к тем минутам упрямо,
Где сумасшествие вечности дикой равно…
Курт Кобейн сказал: «Каждый из нас одинок, и все вместе мы тоже одиноки». Когда внутри тебя боль — ты ощущаешь именно это одиночество. Знаете, когда чужие не поймут, а своих не хочется расстраивать. Волчица — не просто звучное имя. Это самоощущение. В нем одиночество. Борьба. Вой на луну. И сила. А значит, победа. Волчья тема была и будет любимой темой для меня. О них много написано. И обязательно еще будет.
Смогли! Отразили наскок.
Бог свидетель, не мы его начали.
Впивайся, волчонок, в сосок
Пока молоко горячее.
Через силу соси. Не скули.
Буду твоим Хранителем,
Если все же смогли
Они сегодня убить меня.
С переездом в другую страну жизнь закипела. Новые условия, новый язык, новые знакомства. Восторг от страны. Адаптация детей в школе и садике. Тяжелый мужской труд на заводе. Писала редко. Потому что просто не хватало сил. У меня в прямом смысле рвались вены от нагрузок на работе, но я продержалась больше многих мужиков и работала бы до сих пор, не смотря на жгучее неотступавшее чувство — что я иду не своим путем. Возможно, его прервали свыше… На работе случилась авария. Я получила тяжелую травму. Меня без сознания увезли в больницу. Провели сложную операцию. Потом было еще несколько. Год на больничном. Ничего кроме боли, сильных таблеток, сигарет, бессонницы… Кофе и стихов. Но все приходится прятать. Потому что дети рядом, потому что им больно от того, что тебе больно, потому что любимый человек взвалил все на себя и не скулит. Моет, расчесывает волосы, делает перевязки… И любит. Любой.
Я без тебя заболею однажды. Смертельно…
Чаю налью. Так, как ты мне всегда наливал…
Голое тело прикроет твой старенький тельник…
Тихое SOS. Никому неприметный сигнал…
Я без тебя… Да пожалуй, меня тоже нету…
Или не будет. Да вроде и разницы нет…
Мне бы сойти! О-с-т-а-н-о-в-и-т-е планету!..
И потушите, пожалуйста, солнечный свет…
Стихи хлынули потоком. Как будто в расплату за то, что я их когда-то жгла и не писала всего, что давалось.
Ее гулять отпускали ночью:
«Залежалась, поди… Повой.»
И она, пробежав по строчкам
Над своей хрипела строкой.
Зверем бешеным, неуёмным,
Защищала свои права.
Прорывалась к комнаткe темной,
Под названием… голова.
Через горло. Наружу. Шрамом.
Слез не вымолить, как ни рви.
Слезы кончились слишком рано.
Все шептали ей: «Не реви».
А реветь бы! Реветь лет десять!
На весь свет! Разодрав лицо!
Чтобы горя слепые бесы
Поослабили ей кольцо.
А ее лишь гулять выпускали
В ночь проклятую, смяв постель.
И металась она по скалам
Разрывая плоть до костей.
Корявые, с банальной рифмой и сбоями ритма (теория стихосложения до сих пор мною не изучена) Сеть принимала все. Встречала и с критикой, и с восторгами. У меня появились первые читатели. Многие из них — с такими же болями… С некоторыми мы сдружились и дружим до сих пор. Даже есть те, кто стали родными. Стали появляться чтецы, которые хотели читать. Певцы, которые хотели спеть. Сами находили меня, предлагали свои варианты. Я всегда новую жизнь строк принимаю с благодарностью. Стихи стали жить. Сейчас я дорожу соавторством с исполнителями из Москвы и других городов России, с Украины, из Германии.
От адских пепелищ до райских кущ
Куда б тебя ни бросила судьба,
Запомни, друг, я за тебя молюсь
Сквозь годы, недомолвки, города…
Известной? На улице меня не узнают — цели такой тоже нет. Мои близкие только недавно узнали, что я пишу. Я их сразу песнями ошарашила. Потом сообщениями — вышла в десятку лучших там, победила там, номинирована на «Поэт года». Мне кажется, они даже не верят, что это все существует в моей жизни. При этом у меня сейчас уже трое детей. Всегда или работа, или учеба, или что-то нереальное. Пишу я ночами. Сейчас уже без псевдонима. Не оставляя ни строчки без внимания. Почти каждый день меня кто-то находит и благодарит за стихи. Буквально на днях одна женщина прислала такое сообщение: «Очень люблю поэзию, в основном это серебряный век, редко современное читаю и Вы, Анечка, для меня просто открытие» Это бесценно. Бесценно становится чьей-то поддержкой в трудную минуту. Отдавать, наполняя сердце… А еще приятно, что хвалят ли меня, критикуют ли — но всегда отмечают, что мои стихи — искренни и у меня есть свой стиль. Это к тому, о чем никогда не напишу. О том, что не мое. Что не от сердца. Фальшь не терплю.
Много молчу,
курю,
истерю…
Не ношу шапку в мороз,
даже если вдруг — минус тридцать…
И всегда в ответе за тех,
кто ко мне прирос…
Хотя бы
одним мизинцем…
А сейчас о счастье. Во всей его простоте и величии. Через два года после травмы Бог, наконец, подарил мне долгожданную доченьку. Сейчас я борюсь со сложностями с утроенной силой. Рядом любящие и любимые люди. Любимое дело по-прежнему по ночам со мной. Строки стали светлее. Появились детские стихи. Есть мечта издать свой сборничек. Есть много планов. Впереди еще одна операция. A Жизнь кипит. Недавно состоялся первый авторский вечер в городе Китее. Принимали меня с теплом, цветами и подарками. Люди вокруг замечательные.
Можно мне тем, кто нас будет читать пожелать? … Будьте добрее друг другу. Терпимее. Берегите друг друга. Цените. Судите меньше. Относитесь с понимание. Протягивайте руку помощи в трудную минуту и сорадуйтесь в счастье. Если видите счастливого человека — не завидуйте, вы не знаете, как он этого счастья добился. Любите. Живите любовью. Будьте любимы. Будьте счастливы.
Все непременно сложится.
Все непременно сбудется.
Счастье хлебать будем ложечкой,
А повезет — из блюдечка…
И все-таки мне кажется, что интервью не будет полным без некоторых штрихов из биографии Анны и ее жизни в Финляндии.
— Расскажите откуда Вы сами, и каким образом получилось так, что Вы живете сейчас в Финляндии?
— Я из маленькой деревни в Карелии. Бабушка моя ингерманландка, и финский язык я слышала с детства, но никогда не учила его. Что-то у меня было в голове. Я бабушку спокойно могла перевести, какие-то общебытовые фразы, потому что они с мамой постоянно говорили на финском. Переезд в Финляндию не предполагался, и я даже в школе, где у нас был кружок по финскому языку, в него не пошла, думала, что мне никогда это не пригодится в жизни. Но в итоге муж поехал сюда на работу. И когда мы устали от жизни на две страны, ведь у нас были маленькие дети, и они без отца сильно скучали, и мне, конечно, тяжело без него было, решили, что надо куда-то в одну сторону перебираться. Все взвесили, где будет лучше и семье, и детям, и поняли, что, в России у нас ничего к тому времени не было, хотя мы очень старались, к чему-то стремились, но ничего не получалось, и решили попробовать все-таки в Финляндии попытать счастья. Потому что в итоге ничего бы не потеряли в России.
— И вот вы приехали. Это был какой-то большой город или небольшой городок?
— Нет, это небольшой городок, в котором муж работал. Все друг друга знают, все друг другу улыбаются. Когда я в первый раз в Финляндию приехала, а мне девять лет было, запомнила, что везде свет, потому что в деревне нашей его очень сильно не хватало. Здесь — куча света, и все улыбаются. Мама до сих пор вспоминает, что когда мы уезжали из Финляндии, я ей плакала в куртку и говорила: мама, я не хочу отсюда уезжать, я хочу здесь остаться. Так что первые впечатления от Финляндии были только положительные. Это уже потом, по ходу жизни начали появляться свои подводные камни. Но это нормально при любой жизни.
— Аня, скажите, а вообще трудно с детьми жить в Финляндии?
— Мне кажется, что здесь только с детьми и можно жить. В России нам не хватало именно досуга для семьи, некуда было пойти. В поселке, где мы жили в последнее время в Карелии, не было ни спортзала, ни бассейна, ничего для семейных встреч. А здесь для семей постоянно что-то организуют. И если ты здесь один, то чувствуешь себя не в своей тарелке. Здесь просто культ семьи, и это очень радует. Везде папы с детьми, мамы с детьми, мамы, папы, дети. В общем, здесь с детьми очень легко. Есть чем заняться, есть к чему стремиться, чему учиться.
— А чего Вам не хватает русского в Финляндии?
— Русских людей, конечно, в первую очередь. Потому что с финнами общение происходит на другом уровне. Это другие люди. Как говорят, не наш менталитет. Я раньше этого не понимала, как это не наши люди? В Карелии у нас все очень добродушные. Я думаю, что глубинка вообще этим отличается — добродушием, душой нараспашку. А здесь нет той теплоты, и все по-другому… Но я очень надеюсь, что у нас все дальше в Финляндии продолжится хорошо.
В рамках проекта «Окно в Россию» на сайте «Голоса России» публикуются интервью и истории из жизни за пределами Родины бывших и нынешних граждан СССР и РФ, а также иностранцев, проживавших в России и изучающих русский язык.
Уехавшие за рубеж россияне часто подробно описывают свои будни в блогах и на страничках соцсетей. Здесь можно узнать то, что не прочтешь ни в каких официальных СМИ, ведь то, что очевидно, что называется, «из окна», с места событий, редко совпадает с картинкой, представленной в «больших» масс-медиа.
«Голос России» решил узнать у своих многочисленных «френдов» в соцсетях, живущих в самых разных уголках мира, об отношении к русскоязычной диаспоре, феномене русских за границей, о «русской ностальгии», и о многом-многом другом.
Если вам тоже есть чем поделиться с нами, рассказать, каково это — быть «нашим человеком» за рубежом, пишите нам по адресу home@ruvr.ru или на наш аккаунт в Facebook.
Беседовала Надежда Ширинская
Источник: rus.ruvr.ru