что это было В тумбочке ОМ, спела как-то раз Земфира, тем самым заслуженно увековечив издание, которому и сама певица была отчасти обязана. Созданный московским журналистом и светским тусовщиком Игорем Григорьевым ОМ был одним из первых глянцевых изданий в России и уж точно единственным в своем роде. В отличие от появившегося несколько раньше Птюча, ориентированного сугубо на кислотно-танцевальную культуру, ОМ охватывал практически все сферы жизни молодых людей и был чем-то вроде местного аналога Dazed Confused, причем для своего времени исключительно достойно сделанного. Формально мужской и о моде, он фактически диктовал, что носить, смотреть и слушать целому поколению, чья молодость пришлась на 90-е. За музыкальную часть журнала отвечал Андрей Бухарин, который, в отличие от Григорьева, увлекался индустриальной культурой и британским мейнстримом. Прочитывая рецензии в ОМ, люди неслись на Горбушку и в Пурпурный легион за 13 Blur или Adore The Smashing Pumpkins, а на обложках журнала, помимо уже упомянутых Мумий Тролля и Земфиры, побывали практически все знаковые артисты конца 90-х от Дельфина до Tequilajazzz.
что это было В тумбочке ОМ, спела как-то раз Земфира, тем самым заслуженно увековечив издание, которому и сама певица была отчасти обязана. Созданный московским журналистом и светским тусовщиком Игорем Григорьевым ОМ был одним из первых глянцевых изданий в России и уж точно единственным в своем роде. В отличие от появившегося несколько раньше Птюча, ориентированного сугубо на кислотно-танцевальную культуру, ОМ охватывал практически все сферы жизни молодых людей и был чем-то вроде местного аналога Dazed Confused, причем для своего времени исключительно достойно сделанного. Формально мужской и о моде, он фактически диктовал, что носить, смотреть и слушать целому поколению, чья молодость пришлась на 90-е. За музыкальную часть журнала отвечал Андрей Бухарин, который, в отличие от Григорьева, увлекался индустриальной культурой и британским мейнстримом. Прочитывая рецензии в ОМ, люди неслись на Горбушку и в Пурпурный легион за 13 Blur или Adore The Smashing Pumpkins, а на обложках журнала, помимо уже упомянутых Мумий Тролля и Земфиры, побывали практически все знаковые артисты конца 90-х от Дельфина до Tequilajazzz.
что это было В тумбочке ОМ, спела как-то раз Земфира, тем самым заслуженно увековечив издание, которому и сама певица была отчасти обязана. Созданный московским журналистом и светским тусовщиком Игорем Григорьевым ОМ был одним из первых глянцевых изданий в России и уж точно единственным в своем роде. В отличие от появившегося несколько раньше Птюча, ориентированного сугубо на кислотно-танцевальную культуру, ОМ охватывал практически все сферы жизни молодых людей и был чем-то вроде местного аналога Dazed Confused, причем для своего времени исключительно достойно сделанного. Формально мужской и о моде, он фактически дикто
Андрей Бухарин
в разные периоды ведущий редактор, заместитель главного редактора, главный редактор журнала ОМ (19952004)
Чем вы занимались, когда появился ОМ?
Да тем же, чем и всегда, журналистикой занимался. Я писал для газеты Сегодня в тот момент это была общественно-политическая газета, очень заметная, в которой был очень сильный отдел культуры под руководством замечательного литературного критика Бориса Кузьминского. А в создании ОМа я участвовал с самого начала. В то время я еще издавал газету 23 Post, посвященную индустриальной культуре. Это надо было видеть: 1993 год, и газета, в которой Алексей Тегин, Laibach, Psyсhic TV
То есть это что-то типа фэнзина было?
Не совсем, она издавалась как нормальная газета на восьми полосах, в рамках Ассоциации журналистов России, и я даже помню, как презентовал первый номер в присутствии Михалкова и Швыдкого можете себе вообразить? Такие были удивительные времена: издатель, занимавшийся торговлей, условно, подержанными эсминцами, давал деньги на издание такой вот газеты. Я, конечно, ни в коей мере не хочу умалять заслуги главного инспиратора ОМа Игоря Григорьева, но все авторы 23 Post потом и составили костяк редакции и авторов ОМа: Светлана Рейтер, Анзор Канкулов, Георгий Мхеидзе, Татьяна Арефьева, Татьяна Байдакова. Конечно, тут речи ни о какой коммерции не шло, поэтому это все так быстро и закончилось. А ОМ сразу задумывался как коммерческое издание, и у него это получилось. Это была заря глянцевой прессы: примерно в то же время появился Playboy, чуть раньше Птюч. С ним, кстати, я тоже сотрудничал до того, как начался ОМ, помню первые долларовые гонорары, это было приятно. Там был забавный случай: я как-то написал в Птюч большую статью про Coil, в которой я рассказывал про магию места, и вспомнил историю со съемок Жертвоприношения Тарковского, когда он очень долго искал место, где он будет снимать конец света. Нашел его в Стокгольме, получил разрешение властей на съемку а потом на этом месте был застрелен шведский министр Улоф Пальме. Главный редактор Птюча Игорь Шулинский прочел мой текст и сказал: Слушай, все отлично, только давай Тарковского уберем! Это был очень смешной момент: кумиры советской интеллигенции никак не укладывались в канон тогдашней модной журналистики, это было очень показательно.
Но вообще Птюч же считали главным конкурентом ОМа.
Да, хотя мы так и не думали. ОМ были изданием более широкого профиля, а Птюч все-таки был ориентирован непосредственно на танцевальную культуру. Конкурентами нас считали люди не очень во все эти дела посвященные.
У Игоря Григорьева, который, по сути, придумал ОМ, были совсем другие музыкальные пристрастия, нежели у вас, он любил Аллу Пугачеву и вообще эстраду. Как вы с ним уживались?
Да, Григорьев был более светский и попсовый, но всегда оставался человеком очень широких взглядов и полностью доверял тем, с кем он работал. Впрочем, в журнале я не только за музыку отвечал, но и был ведущим редактором, поэтому занимался всем, за исключением моды, в которой ничего не понимал. Но, понимаете, тогда у нас не было музыкального журнала вообще (был только Fuzz в Питере, я его команду уважаю за то, что они никогда никому не принадлежали, сами выживали, но и уровень журналистики у них, соответственно, не всегда был высокий). Поэтому я раз или два в году делал специальные музыкальные номера ОМа.
Би-2 я как-то включил в список 10 групп, которые станут звездами. По радио тогда играла песня Варвара, им в Австралию позвонили: тут про вас журнал ОМ написал и они приехали
Когда ОМ создавался, вы, очевидно, придумывая его, ориентируясь на какие-то западные образцы?
Да, мы драли все со страшной силой из журнала Details, Dazed Confused, i-D. Это же был период такого дикого капитализма. Потом уже мы с ними познакомились, покупали у них статьи и фотографии, я даже приезжал в редакцию к кому-то. Вообще, мы учились всему прямо на ходу.
Как вообще тогда работало это информационное поле? Интернета же не было еще.
Да, не было. Когда мы начинали делать ОМ, компьютер поначалу был только у дизайнера, статьи на машинках печатали. Но по большому счету все было то же самое, я не вижу особой разницы. Да, нужно было иметь доступ к музыке, читать английские журналы, книги, поэтому специалисты очень ценились. А я знал все, что мне нужно было знать. Мы же сразу стали дико популярными, буквально два-три номера и все стало зашкаливать. Знаете, есть такой показатель популярности когда сумасшедшие начинают звонить; так вот нас они просто атаковали. Журнал читали везде: ты входишь в кафе, а там он лежит на каждом столе а ведь люди покупали его за большие деньги. Да меня таксисты возили бесплатно! Это был реальный грандиозный успех. Естественно, к нам стали тянуться звезды. Это как с Мумий Троллем вышло: мне позвонил Леонид Бурлаков и как-то сумел меня заинтересовать, как-то так со мной заговорил, что я понял, что он не придурок какой-то. Я ему поверил, и пошло-поехало. Мне удалось убедить Григорьева поставить Лагутенко на обложку, когда у группы был только клип Утекай, потому что он несколько прохладно к этой идее относился. Это потом они с Ильей, разумеется, подружились. Конечно, много людей посодействовало успеху Мумий Тролля; это сейчас некоторые могут говорить, мол, это я их открыл на самом деле все это параллельно происходило. Потом та же история с Земфирой но к этому времени мы с Бурлаковым уже друзьями были. Мы приняли решение поставить ее на обложку еще на стадии, когда была только кассета с ее песнями под гитару. Эти истории с Лагутенко и Земфирой я считаю большими журналистскими удачами. Что еще было из таких удач? Их было много, масштабом поменьше. Группа Кирпичи первая статья о них появилась за моей подписью в журнале ОМ, группа Тараканы! , Zdob și Zdub были еще мальчиками неизвестными, когда я о них написал. Да про ту же группу Ленинград было написано у нас, когда они еще со Вдовиным были. Группу Би-2 я как-то включил в список 10 групп, которые станут звездами. По радио тогда играла песня Варвара, а они еще жили в Австралии, и вот им звонят: тут про вас журнал ОМ написал и они приехали и первым делом пришли ко мне в редакцию. Всех и не вспомнишь, но все поколение того времени прошло через журнал ОМ. Хотя понятно, что не мы артистов делали это был комплексный процесс, индустрия тогда еще работала: телевидение, радио, звукозаписывающие компании.
По словам Андрей Бухарина, о группе Кирпичи ОМ тоже написал первым
А вот на одной из обложек у вас Шура был. Это, наверное, григорьевский персонаж?
Да, но он мне тоже очень нравился и нравится сейчас, у него была отличная поп-музыка. Шура, когда его еще никто не знал, пел на наших вечеринках. Кстати, наши вечеринки это отдельная история. Мы не вкладывали ни копейки, приходила вся Москва, все звезды, светская тусовка. Сейчас крутые гламурные журналы тоже устраивают грандиозные вечеринки могу представить, сколько это стоит. А у нас выступала даже Пугачева, но ни один музыкант с нас денег не брал. Лимузины мы по бартеру заказывали в обмен на рекламу. Все было наше: рестораны, магазины одежды мы жили, как при коммунизме. Хотя с деньгами бывало в какие-то моменты и не очень.
При таких раскладах наверняка вам регулярно пытались занести за то, чтобы вы о каком-нибудь артисте написали?
Я на самом деле сейчас с сожалением вспоминаю о тех временах, потому что если бы я не был повернут на своей репутации и честности, то составил бы себе скромное состояние. Вообще тогда это было принято: все делалось за деньги в поп-мире; вот в рок-музыке такого никогда не было. А я с попсой-то старался не соприкасаться. Как я обычно говорю: два мира два детства.
С тех пор вам денег за публикации не предлагают?
Ну кто сейчас будет предлагать деньги за эту несчастную музыку? Она же бесплатная! Откуда в ней деньги?
Ну а вот раздел иностранных рецензий в ОМе был достаточно прогрессивным…
Нет, он был не просто достаточно прогрессивным, он был самым прогрессивным на тот момент. В 90-е годы я так же, как сегодняшние хипстеры, был помешан на Лондоне и считал, что все, что там делается и о чем пишется в журнале, скажем, NME или Q, чрезвычайно важно, жизненно необходимо для нас. Не понимал, насколько это все далеко от жизни нашей страны. Я взял интервью у группы Red Snapper и у группы Autechre еще в 1997 году, я первый написал про Daft Punk и можно дальше продолжать. Да, безусловно, я был самым продвинутым на тот момент. Да что тут говорить, если я и в дремучем 1990 году писал рецензии на Питера Мерфи, Dead Can Dance и всю самую крутую музыку, которую только можно придумать, и в советское время знал все, что нужно было знать. Любой человек, который хотел что-то знать, знал все не хуже, чем сейчас.
Первый альбом группы Placebo получил от журнала пять звездочек; рецензия Андрея Бухарина начиналась со слов Наконец-то бритпоп достал не только меня
Те пластинки, о которых вы писали в ОМе, все реально было купить на тот момент?
Да хоть на той же Горбушке.
А в музыкальных магазинах?
Конечно, и там тоже. Когда они о нас узнали, начали всем снабжать. Потому что если я писал про Buena Vista Social Club, люди приходили в магазин, тыкали в журнал и диски разлетались как пирожки.
Если я писал про Buena Vista Social Club, люди приходили в магазин, тыкали в журнал и диски разлетались как пирожки
А не было никаких договоренностей с рекорд-лейблами о том, что, может, не положено что-то ругать или мало звездочек ставить?
Ну вы что какие там лейблы? Да я был такой крутой, что мне никто не мог указывать!
Расцвет ОМа длился несколько лет, а потом журнал долго и мучительно умирал.
Да, агония была долгой. Григорьев ушел очень быстро, чуть ли не на третий год в 1998-м, в разгар кризиса, после чего журнал цвел и пах еще года два и только с наступлением 2000-х начал терять свои позиции, ему стало изменять чутье. Так происходит почти с любым изданием, где люди варятся в своем соку и перестают чувствовать изменение ситуации вокруг и адекватно на него реагировать. Григорьев потом ненадолго возвращался и пытался журнал реанимировать, но у него ничего не получилось. Стало только хуже.
Так в чем была проблема? Люди пять лет подряд были на пике моды и вдруг перестали понимать, что происходит вокруг? Странно выглядит.
Чего же тут странного? На самом деле период успеха в поп-культуре очень короток. Если взять любого артиста, ты увидишь, что пик его популярности составляет 35 лет. А тут ведь и совсем другая эпоха наступила путинские нулевые. Но тут проблема еще и в другом из ОМа не смогли сделать машину по зарабатыванию денег. Его формат был слишком остромодный, слишком богемный, слишком маргинальный, и с ним, в общем, ничего нельзя было сделать. Под ним не оказалось правильной деловой основы.
А как вы-то себя чувствовали, оставаясь в загибающемся журнале?
Я хорошо понимаю психологию артистов (мне довелось ездить на гастроли с вечеринками журнала, и я знаю, что такое чес по стране) и могу сказать, что прошел тот период, который проходит любая, пусть и небольшая звезда. Я просто прошел через то же самое, через что проходят артисты: слава есть а потом она кончается. И человек переживает определенную ломку, а потом из этого состояния выходит. Или не выходит. Я ушел тогда, когда журнал еще довольно ровно существовал, почувствовал, что надо что-то изменить для самого себя. А журнал, конечно, сильно просел в последние его годы. Но даже в самые ужасные времена оттуда продолжали выходить талантливые люди например, создатель сайта Look At Me Василий Эсманов. А вообще, практически все редакторы ОМа первого созыва потом становились главными редакторами журналов.
А что произошло с вами после того, как вы ушли из ОМа?
После того как я ушел из ОМа, я сидел без работы. Не знаю почему. Может быть, у меня были слишком высокие запросы. Но потом, когда в Москву из Петербурга пришел Rolling Stone, я сразу же примкнул к его редакции, потому что давно любил этот журнал. Помимо работы в Rolling Stone, сейчас я еще регулярно веду собственную передачу Родная речь на Нашем радио.
Альбом Икра группы Мумий Тролль был на третьем месте в списке 50 лучших русских альбомов по версии журнала ОМ
Источник: afisha.ru